В ловушке - Элизабет Хиткот

Кармен не знала, как взять образец, поэтому отыскала на кухне резиновые перчатки, надела их, извлекла пучок волос из щетки и завернула в оберточную бумагу. Потом она вытащила волосы из браслета и завернула их отдельно.

Она скрепила пакетики клейкой лентой, наклеила на них лист бумаги, на котором написала, что хотела бы удостовериться в идентичности ДНК, выписала чек на 150 фунтов со своего персонального счета и отправилась на почту.

Возвращаясь назад, Кармен увидела белую бабочку и остановилась, чтобы полюбоваться ею. Бабочка подлетела к розовому кусту и устроилась на лепестке, взмахивая крылышками, чтобы сохранить равновесие. Потом она взлетела и переместилась на другой лепесток.

Это было так просто и прекрасно, что Кармен, как зачарованная, стояла минут пять, не в силах оторваться от чудесной бабочки. Глядя на великолепное насекомое, она успокоилась. Все происшедшее показалось ей каким-то самообманом, преувеличением, плодом воспаленного воображения, вызванным не происшествием с Зеной, а отчуждением от Тома.

Бабочка сорвалась с куста и улетела прочь.

«Все кончено, – подумала Кармен. – Мой брак себя исчерпал. С этим уже ничего нельзя поделать».

Она написала матери сообщение, что скоро приедет к ней, и пошла домой собирать вещи.

Глава 18

Половина десятого. Кармен приехала слишком рано. Надо было задержаться в магазине деликатесов, который недавно открылся возле станции, и выпить кофе, но она вместо этого пошла прямо на кладбище – мимо женщины, продававшей цветы, – вошла в ворота и поднялась вверх по холму, к участку, где была могила. Оттуда открывался вид на пригороды и на сельскую местность.

– Привет, папа. – Кармен наклонилась и сорвала одуванчик, выбившийся из-под камня, которым было отмечено место, где они развеяли прах Раймонда Уэбба, любимого отца и мужа. – Как поживаешь?

Она села на траву и огляделась. За прошедший год могила изменилась, на кладбище вырубили часть деревьев. Домов в округе стало больше, окружающий вид потерял свою былую безмятежность. Это ей не нравилось, хотя она понимала, что отец все равно не видит разницы.

Он приводил ее сюда в детстве. Люция не любила свежий воздух, и они с отцом гуляли здесь по воскресеньям после обеда. Кармен нравилось здесь, во всяком случае больше, чем в других местах, которые были, условно говоря, более взрослыми, и ходить там приходилось быстро. Если они ходили в парк, то о качелях отец вспоминал в последнюю очередь после долгих раздумий. Он вообще плохо понимал детей. Отец любил дочь, но ему хотелось, чтобы она скорее выросла и начала понимать его мир.

Кармен совсем недавно думала о нем, о своей семье и семейных отношениях вообще. Он не был идеальным родителем, вовсе нет, и теперь она понимала это даже лучше, чем раньше. Именно отец стал причиной ее раннего беспутства. Но она любила его, а он – ее. Кармен коснулась могильного камня. В последние недели она часто думала, что с радостью погуляла бы с ним здесь, поговорила, посоветовалась о своих нелегких проблемах. Но он был прах и уже ничем не мог ей помочь.

Когда пришел Киран, Кармен плела венок из маргариток. Брат принес цветы – разноцветные гвоздики.

– Они ужасные, правда?

Он бросил букет рядом с могильным камнем, и сделал это неловко, как бы стесняясь. Кармен наклонилась и аккуратно уложила букет на могилу.

Киран сел на траву рядом с сестрой.

– Ты заметила, они срубили еще несколько деревьев? – спросил он.

– Да, заметила.

Они каждый год встречались на могиле в годовщину смерти отца. Кармен предложила это много лет назад, и с тех пор ритуал стал привычным. Кармен почувствовала прилив нежности к Кирану за то, что он не забыл об их обычае и пришел на кладбище.

Они не спеша пошли по дорожкам.

– Как поживаешь? – поинтересовался Киран.

– Хорошо, – отозвалась Кармен.

Киран спросил о Люции, и Кармен ответила, что мать чувствует себя неплохо, но не блестяще. Врач направил ее к психотерапевту, поэтому можно надеяться, что скоро все окончательно наладится.

– Ну, самое главное, что ты теперь с ней.

– Ну, знаешь… – Кармен призналась Кирану, что она уже не живет с матерью и снова переехала в свою квартиру.

– В самом деле? Том ушел? Не пускай его больше, он должен забыть к тебе дорогу – в конце концов, это твоя квартира.

Кармен объяснила, что Том остался на месте; это она переехала к нему, и они снова вместе.

От неожиданности Киран остановился.

– Так, значит, ты меня все время дурачила.

– Не употребляй в разговоре со мной таких выражений.

– Господи, зачем, Кармен?

– Это мое решение, и не…

– Послушай, ты в своем уме? Зачем ты это сделала?

– Потому что я беременна.

Это была неправда. Нет, конечно, все так, но не одна беременность послужила причиной возвращения. Но как объяснить это Кирану, который смотрит на жизнь как малое дитя, видя ее исключительно в черных и белых тонах?

Кармен положила ладонь на живот. Никаких внешних признаков интересного положения пока еще не было заметно, однако ребенок уже находился в чреве, и беременность развивалась.

– Так ты на самом деле беременна?

– Да.

– Это ребенок Тома?

У Кармен от неожиданности округлились глаза.

– Конечно, чей же еще?

– Но он же законченный мерзавец!

– Не валяй дурака, Киран, повзрослей наконец. Между нами с Томом было много хорошего, я любила его и люблю до сих пор. Жизнь не так проста, как ты воображаешь, – и ты должен это осознать.

Взгляд Кирана выражал насмешливое недоверие. Его, конечно, можно было понять. Он от всей души поддержал сестру, узнав, что она ушла от мужа, ведь Том ему никогда не нравился. Но что делать – такова жизнь. К тому же у Кармен просто закончилось терпение – Люция ничуть не изменилась. Однако, в конце концов, это ее жизнь, и они должны к этому привыкнуть.

– Я очень хочу ребенка, хочу родить. Неужели ты не можешь за меня порадоваться?

Они снова пошли. Кармен видела, что брат принял к сведению ее слова.

– Ты станешь дядей, хоть это ты понимаешь? – добавила она.

Киран понемногу успокоился и перестал злиться, даже улыбнулся.

– Дядя Киран, – проговорил он. – Да, бедное дитя…

Глава 19

Кармен сидела на берегу моря. Стоял чудесный теплый день. С моря тянуло прохладным бризом. Она направлялась в деревню за молоком, но решила немного посидеть на солнышке и уже полчаса нежилась на берегу, глядя на простор Северного моря. Когда-то пролива не было, и наши предки переходили сюда с материка пешком по суше. Они селились здесь, охотились и даже начинали возделывать землю. Рыбная ловля доставляла лишь малую долю пропитания. Но теперь Кармен сидела на кромке берега, и на некоторых домах, стоявших у самой воды, гордо развевались «Юнион Джеки», словно здесь их могли видеть голландцы как знак запретной зоны: берегитесь!

Они с Томом проконсультировались у психотерапевта. На этом настояла Кармен. Принимала их пожилая, мудрая женщина. Они не говорили о Зене – Кармен смотрела на все это как на события, поросшие быльем, – темой беседы стали их отношения друг с другом, брак и совместное проживание. Результат оказался на удивление хорошим. Советы психотерапевта помогли им более отчетливо и трезво взглянуть на некоторые вещи. Они, например, выяснили, что у них много общего. Раньше Кармен этого не понимала – она была сосредоточена на различиях. И у нее, и у Тома были отцы, рано покинувшие семью и переставшие интересоваться детьми. Матери и у Тома, и Кармен добились того, что дети приучились скрывать свои мысли и прибегать ко всевозможным уловкам.

Кармен почувствовала прилив уверенности в своих силах – она была лишена этого ощущения много лет. Все ее мучительные сомнения относительно причин смерти Зены улетучились. Теперь она думала, что все ее переживания были следствием напряженности, возникшей в отношениях с Томом. Теперь же они поняли, что их совместная жизнь зиждется на прочном основании – они ждали рождения ребенка и будущее представлялось в ярких красках.

Зазвонил телефон. Это был Том.

– Привет, дорогой, – сказала она. – Я только…

– Ты, чертова сука!

Кармен была так потрясена, что потеряла дар речи. Она слышала в трубке дыхание мужа, задыхавшегося от ярости.

– О чем ты только думала? Считала, что я этого не узнаю?

– Не говори так со мной! О чем ты?

– Я говорю о тебе и об этом… Нике, который был в моем доме!

У Кармен все в душе перевернулось. Она слышала, как Том зол, и страх привел в ярость и ее.

Она нажала кнопку и отключилась.

О, дьявол, как же все плохо… Она снова набрала его номер.

– Том…

– Отвяжись…

На этот раз муж сам отключил связь. В трубке наступила мертвая тишина.

– Придурок, – сказала Кармен телефону, прекрасно сознавая, что не права. Почему она за все прошедшие недели так и не удосужилась рассказать ему о приезде Ника; не нашла для этого времени за весь период налаживания отношений и чистки авгиевых конюшен? Какая же она дура!