Среди падающих стен - Товия Божиковский

Пройдя чуть больше половины пути, мы очутились в самом опасном месте, тут решалась наша судьба. В этом месте потоки, текущие с разных сторон, образовали мощный водопад. Бурлящие воды сливались из узких верхних каналов, проходивших над широким каналом, по которому мы шли. Прорваться через этот водоворот помогла нам веревка, прикрепленная к стенке канала: держась за нее, чтобы поток не унес нас, мы пробегали этот участок.

Опаснее этого водоворота, тянувшего за собой людей, даже державшихся за веревку, был выход из канала. У каждого люка подстерегала людей опасность. Спасти тебя могли только быстрота и осторожность. Прорвался сквозь поток воды, выкарабкался в верхний канал, а там - тебя, может, ждет враг. Две опасности, каждой из которых в отдельности было довольно, чтобы накликать на наши головы беду, слились здесь в одну.

Долгие часы тянулись люди друг за другом по этим опасным местам, но все шло благополучно. Пока не настала очередь бойцов Еврейской Боевой Организации. Как только Ицхак ухватился за веревку, готовясь прорваться сквозь поток, а мы вслед за ним, раздался взрыв: немцы бросают гранаты в канал, осколки летят вокруг нас. Ицхаку повезло, и он нырнул благополучно обратно в канал. Колонна, шедшая за нами, остановилась. Двигаться дальше не имело смысла. Но и оставаться у водопада нельзя было. Надо вернуться назад, иначе немцы могут преподнести нам новые сюрпризы. По цепочке передается приказ: последним отступить назад.

Мы тут на другом конце с нетерпением ждем, когда же, наконец, колонна двинется.

"Поляки, поднимайтесь! Не бойтесь! Поляки зовут вас!" - кричат нам по-польски из люка. Но мы знали, что эта "братская забота" не что иное, как новый немецкий трюк. Оставаться здесь дольше нельзя. Но как вернуться? Канал забит, а там, впереди, никто не трогается с места. Видно, не верят устным приказам. Кто-то протолкнулся в тесноте через всю колонну, и она, наконец, двинулась.

Теперь мы возвращаемся в Старе Място, быть может, уже захваченное врагом, - будто идем сдаваться. А если враг еще не захватил Старе Място, мы ведь все равно погибнем от голода и бомбежек.

Тем временем мы добрались до нового люка и остановились, боясь, что немцы и тут ждут нас. Один только подумал об этом, другой уже говорит, что немцы оцепили люки, и теперь ни войти, ни выйти отсюда, мы похоронены здесь заживо. Оказалось, что путь назад, к Старому Мясту, свободен... и мы двинулись дальше.

Мы завидовали тем, кто благополучно миновал опасные места и добрался до цели. Но от судьбы не уйдешь. Некоторые хотели еще раз попытаться добраться до Жолибожа. Наши ребята были согласны с ними. Мы знали: так или иначе мы обречены на гибель, так уж лучше попробовать прорваться сквозь водоворот, многие, верно, погибнут, но кто-нибудь, быть может, спасется.

Мнения разделились. Одни тянут в Жолибож, другие за то, чтобы вернуться в Старе Място. Некоторые совсем отчаялись, у них нет ни сил, ни желания думать, они идут, куда их поведут. Нам трудно было дотолковаться до чего-нибудь друг с другом, попытаться объяснить, убедить. Многие не хотели уж никуда двигаться, и мы все вынуждены были оставаться на месте.

Через некоторое время колонна все же двинулась к водопаду. Делать нечего: пройдем - так пройдем, нет - так нет, нам теперь все равно! Невозможно проследить, все ли идут. Кажется, некоторые отстали. Тернист наш путь: пробиваемся по горло в воде и доходим до водопада. Ждем.

Первыми двинулись сквозь водоворот мы, ребята из Еврейской Боевой Организации. Ицхак Цукерман пошел вперед, за ним Марек Эдель-ман, Цивья, я. Первые двое прошли благополучно. Но Цивью затянуло в водоворот, н она начала тонуть. Я бросился вперед, схватил ее за волосы и вытащил из воды. Когда она стала на ноги, волна сбила меня. И тут немцы начали снова бросать гранаты в люк.

Гремят взрывы. Кричат раненые. Поток уносит людей. Марек заметил, что мы в опасности. Он бросился в боковой канал, вытащил меня и толкнул Цивью к стенке. Осколки летели вокруг, но не попадали в нас. Марек пробрался за Цивьей, таща меня за волосы, в верхний канал. Тащить меня было нелегко, потому что сзади кто-то держался за мою ногу, чтобы не утонуть.

Меня тащили с двух сторон: Марек не хотел отпускать меня, и тот второй тянул вниз. Этот человек из последних сил старался подняться на ноги, схватив меня за рюкзак на спине, но ремни рюкзака оборвались, и несчастный вместе с рюкзаком исчез в потоке. Этот порвавшийся ремень спас мне жизнь. Если бы не он, утопленник увлек бы меня за собой в бездну.

Когда я поднялся в боковой канал, где смог вздохнуть свободнее, там было уже немало народу. Все наши были здесь, и еще несколько чужих. И снова колонна разделилась: большая часть осталась по ту сторону потока, не имея сил преодолеть препятствие. Во второй раз! Они, конечно, завидуют нам, как раньше мы завидовали тем, кто прошел до нас. Но мы ничем не можем помочь им.

В боковом канале мы немного успокоились и с удивлением разглядывали друг друга: неужели мы вышли из этого ада, где огонь и вода поднялись против нас?

Из последних сил мы двинулись дальше с верой, что выйдем на свободу. 28 августа в полдень мы выползли из канала и оказались в Жолибоже.

ЖОЛИБОЖ ПЕРЕД БУРЕЙ

Жолибож поразил нас своей красотой. Новые дома, утопающие в зелени палисадников и садов, улицы и парки, - все было свежим, все нетронутым, будто рядом и не было разрушенной Варшавы. Всюду царил порядок, все стояло на своих местах. Движение на улицах свободное, во дворах, как в доброе старое время, играют дети. Люди спят по ночам у себя в квартирах, хотя и приготовили на всякий случай бункеры. Изредка слышались взрывы и залпы немецкой артиллерии.

Иногда снаряд разрывался где-то близко, но массированных вражеских налетов не было. И только продуктов не хватало, как и всюду в Варшаве. Жители этого района не привыкли еще к трудностям и страдали от этой нехватки.

Нам, прибывшим из Старого Мяста, все это казалось очень странным. Пробираясь сюда подземными каналами, каждый из нас в душе сомневался, стоит ли тратить силы: мы были уверены, что попадем из огня да в полымя. Оказалось стоило. Но никто не тешил тебя иллюзиями, что так будет продолжаться долго. Немцы покончат с другими районами и возьмутся за Жолибож. А пока благословенна и эта короткая передышка, возможность придти в себя, собрать силы в преддверии новой бури.

Да и к тому же Варшава - не гетто, боровшееся без шансов на успех, отделенное сотнями километров от фронта. Теперь была реальная надежда, что короткая эта передышка принесет нам освобождение, что за это время приблизится армия-освободительница, и это поддерживало наш дух.

Затишье в Жолибоже продолжалось три недели. Это были последние относительно спокойные для гражданского населения и для армии дни. Армия Краева и Армия Людова использовали их для того, чтобы закрепиться на этом участке. Строились стратегические оборонительные позиции, формировались по всем правилам боевые подразделения, укрепившиеся за счет прибывающих из Старого Мяста боевых единиц. Жолибож стал военным лагерем.