Суровая мужская проза - Андрей Бондаренко

– Этого, уважаемый папочка, не может быть, – заявила не по годам разумная Лизавета. – То есть, быть не может. Так как всем взрослым людям хорошо известно, что твой достославный Джеймс Бонд – просто выдуманный книжный и киношный герой. Вернее, вымышленный…

– Обычная и элементарная маскировка, милая доченька. Хитрые и коварные спецслужбы специально наняли – за очень-очень большие деньги – маститых писателей и кинорежиссеров, чтобы окончательно запутать доверчивых обывателей. Мол: – «На самом деле никакого Джеймса Бонда не было и в помине…». Но он-то был! Вот, в чём заключается фокус. Я это точно знаю…. Не веришь? Напрасно, честное и благородное слово. А ты спроси у Виталия Палыча, когда он будущей осенью приедет к нам в гости. Спроси-спроси, не поленись.

– Ну, если сам дедушка Палыч подтвердит, тогда-то – да, поверю…

Машина проехала мимо стандартно-белого здания городской ратуши, миновала величественный католический собор и остановилась около длинного трёхэтажного здания с просторной летней террасой.

– Местная гостиница, причём, с очень даже неплохим рестораном, – пояснил Алексей. – Вылезаем, братцы, из авто…. Так, давайте ваши паспорта. Я пойду по-быстрому улажу все бюрократические и таможенные формальности, а вы пока завтракайте. Меня не ждите, могу слегка задержаться…. Лизок, проследи, пожалуйста, чтобы наши гости не скучали и остались довольны.

– Не беспокойся, папочка. Иди к своим разлюбезным шпионам, общайся…

По короткой лесенке, сработанной из досок морёного горного бука, они поднялись на ресторанную террасу, где по раннему времени не было других посетителей, и устроились за одним из столиков.

Вскоре появился пожилой заспанный официант. Егору и Александре он только небрежно кивнул, а перед Луизой склонился в низком почтительном поклоне и уважительно поприветствовал:

– Доброго вам здоровья, милая и обворожительная сеньорита Сервантес. Искренне рад, что вы почтили наше скромное заведение своим высоким присутствием…. Что прикажете подать?

– И вам, славный дон Мануэль, долгих лет жизни, – с чувством собственного достоинства, напустив на себя бесконечно-чопорный вид, ответила девчушка. – Принесите нам обычный утренний вариант, без всяких изысков. Три порции, естественно. Только, вот….

– Что такое?

– Замените, пожалуйста, обычный омлет – на парагвайский, с зелёными помидорами и свиным шпиком. А говядина пусть будет с нашей северо-восточной асьенды, из последней партии. Та, что с тоненькими прослойками розового жира.

– Слушаюсь, сеньорита. И, как всегда, утренние газеты?

– Естественно…

Пожилой официант, ещё раз низко поклонившись, удалился.

– Лизонька, а где здесь располагается женский туалет? – поинтересовалась супруга Егора.

– Пройдёте прямо, через помещение бара, потом повернёте направо. На бежевых дверях увидите нужную белую табличку с чёрным дамским силуэтом…

Александра, слегка позвякивая разнообразной цветной бижутерией, висевшей на её стройной шее, проследовала в указанном направлении.

– А полезно ли, милая моя сеньорита, вкушать с самого раннего утра говядину с прослойками жира? Не говоря уже о яичнице, сдобренной свиным салом? – лукаво прищурившись, поинтересовался Егор у юной Луизы Никоненко-Сервантес.

– Однозначно, полезно, – совершенно серьёзно ответила девчушка. – Вы же, дяденька Леон, находитесь в Аргентине. У нас говядину подают всегда, везде и всем. Ну, как у русских – чёрный хлеб…. Свиной шпик? Дополнительные калории – в преддверии многотрудного дня – никогда не бывают лишними. По крайней мере, так моя мамочка всегда говорит по утрам…

К их столику подошёл худенький смуглолицый подросток и, с поклоном положив на край столешницы несколько толстых газет, торжественно провозгласил:

– Газеты для сеньориты Сервантес!

– Весьма признательна, Серхио, – небрежно, с взрослыми интонациями в голосе, поблагодарила Лиза, после чего, заинтересованно шурша газетными страницами, приступила к чтению.

Егор же, пользуясь временным одиночеством, погрузился в тягостные размышления-раздумья.

«Откровенно-непростая и запутанная ситуация обозначилась», – тревожно зашелестел в голове озадаченный внутренний голос. – «Во-первых, эта непонятная древняя крепость Кельчуа. Для чего, собственно, мы должны следовать туда? Для решения каких конкретных целей и задач? Очередная навороченная запутка, и не более того…. Во-вторых, Алексей Никоненко уверяет, что окончательно отошёл от всех «тайных и скользких дел». Мол, является идеально-мирным и на редкость трудолюбивым аргентинским скотоводом, посвящающим всё своё свободное время воспитанию обожаемой дочурки…. А что мы наблюдаем-имеем по факту? Судя по всему, представители семейства Никоненко-Сервантесов достаточно часто посещают этот «шпионский» городок Талар. Даже привычки и кулинарные пристрастия маленькой Лизаветы хорошо известны местным официантам. Как прикажете это понимать? А? Опять же, Талар…. Именно так в произведениях непревзойдённого Александра Бушкова и называлась планета Параллельного Мира, где отважный Стас Сварог – любимый книжный герой Никона – и совершал свои многочисленные и легендарные подвиги…».

Чья-то горячая ладошка нежно прикоснулась к его руке.

– А, где, зачем? – Егор торопливо очнулся от раздумий и, повернув голову, встретился взглядом с встревоженными глазами Александры. – Что случилось, моё горячее сердечко?

– Там, в баре, на стене висит одна очень странная картина, – взволнованным голосом сообщила жена. – На ней изображён ты, милый, разговаривающий – на фоне каких-то древних каменных плит, поросших тёмно-сиреневыми и ярко-жёлтыми лишайниками, – с пожилым седовласым туземцем. Северо-восточный край неба щедро испещрён разноцветными широкими полосами – с преобладанием оранжево-янтарных и кроваво-багряных оттенков…. Как и откуда в заштатном аргентинском Таларе могла взяться-появиться такая неординарная картина? Я совершенно ничего не понимаю. Ничего и даже чуть меньше. Как говорится, звезда – в шоке…

Егор ладонью растерянно взлохматил волосы на затылке и на всякий случай уточнил:

– Дорогая, а ты ничего, часом, не путаешь? На картине, висящей на стене здешнего бара, действительно, изображён я?

– Конечно, ты. Кто же ещё? Белобрысый, улыбчивый, симпатичный, мужественные черты лица…

– Там нарисован знаменитейший русский диверсант Александр Крестовский, беседующий с Великим индейским вождём племени теульче, – не отрываясь от чтения газеты, скороговоркой сообщила Лиза. – Эта судьбоносная встреча, как говорят, состоялась в далёком 1955-ом году, на развалинах древней крепости Кельчуа…. Разноцветные полосы на небе? Это отблески от извержения действующего вулкана, находящегося недалеко от означенной крепости…. Да, некоторое внешнее сходство – между дяденькой Леоном и Александром Крестовским – безусловно, присутствует. Но, не более того. Не надо, пожалуйста, преувеличивать.

– А кто это такой – Александр Крестовский? – не удержалась от вопроса любопытная Александра. – Слышала я о нём недавно – от одного…м-м-м, пожилого и очень уважаемого человека. Но только в общих чертах…. И чем же этот Крестовский – так знаменит?

– Вы не знаете? Серьёзно? Не шутите? Какая необразованная и беспросветная темнота! Стыдно, господа и дамы, не знать легендарных героев собственной страны…

– Стыдно, – сознался Егор. – Но, всё же. Расскажи, Лизонька, пожалуйста. Если, конечно, не трудно.

– Не трудно…. Во-первых, как уже было сказано выше, Александр Крестовский был – при жизни – знаменитым русским диверсантом. Вернее, советским. Причём, весьма успешным и эффективным, – девчушка громко зашуршала очередной толстой газетой. – Во-вторых, он является (являлся, раз уже умер?), моим далёким пращуром. То ли прадедушкой, то ли прапрадедушкой. Извините, но я слегка запуталась…. В-третьих, что конкретно он совершил – точно неизвестно никому. В том плане, что его загадочная фигура – за долгие-долгие годы – обросла великим множеством самых невероятных легенд и слухов…. Какие из них правдивые, а какие, наоборот, выдуманные? Увы, но этого уже никто не знает, даже всезнающий дедушка Палыч, которого вы назвали – минуту назад – «пожилым и очень уважаемым человеком». Не думаю, что дедуле понравится этот пространный и неоднозначный термин…. Со стопроцентной точностью известно только одно: именно диверсионная группа Александра Крестовского – в памятном 1955-ом году – уничтожила известного нацистского преступника Мартина Бормана. Это, между прочим, произошло в аргентинском городе Мендоса[18], куда вы, уважаемые российские гости, и направляетесь…

– Самого Бормана? – засомневалась Александра. – Почему же мировой общественности ничего не известно о данном знаменательном факте?

– Почему – не известно? Очень даже известно. Вам в Мендосе об этом давнем происшествии все уши прожужжат…. Другое дело, что многочисленные рассказы о смерти Мартина Бормана традиционно считаются – в среде серьёзных политиков, историков и журналистов, работающих на правительственные структуры, – легковесными легендами, не имеющими строгих и однозначных доказательств. Но сам могучий дедушка Палыч мне полгода назад шепнул на ушко, мол: – «Было дело в Мендосе…». Следовательно, всё – в данном конкретном случае – является чистейшей правдой.