Лестница Якова - Людмила Улицкая

…Янка! Я не брошу сцену, не могу и не должна ее бросать. “Год через год” быть не может. За год забывают фамилию актрисы! И Комиссаржевскую забудут, если она на год уйдет! А уж молодую актрису! Верю в себя и верю в случай. Он поможет стать тем, чем я должна и могу быть. Это ведь не просто театр – это сложная жизнь, в которой танец – только способ постижения жизни, ее великих тайн. Мы столько говорили об этом! Я на сцене всего год! И за это время я много успела. Надо еще учесть и то, что я не была ни в чьих объятьях, не коснулась ничьих уст. Игнорируя мужскую протекцию, знаю, что добьюсь своего втрое медленнее. Как можешь ты говорить о чьих-то “жадных взглядах”? Мне? Я эти взгляды ощущаю на себе постоянно и в трамвае, и в библиотеке! Театра я не брошу. Разве что он меня бросит? Думаю, что ты никогда не станешь ставить ультиматум – “я или сцена”. Мне было бы вдвойне тяжело… потерять тебя на этом месте. Или театр?

…Ужас! Неужто ты со своим фельдфебелем обо мне говорил?

КАТАВ-ИВАНОВСКИЙ ЗАВОД – МОСКВА

ЯКОВ – МАРИИ

25 января 1913

…До чего человек приноравливается к обстановке – даже удивительно. Кажется, если попаду в ад – месяц один буду обживаться на новом месте, пока узнаю, где там находится библиотека, где опера, нельзя ли у какого-ниб. грешника достать пианино – а через пару месяцев так обживусь, что не захочу переезжать на другую квартиру, даже в рай.

…Первое время, особенно в Златоусте, очень тяжело было просыпаться. Снится что-нибудь из дому – просыпаюсь и никак не могу определить, куда это я попал, что за незнакомые стены. Внезапно все поймешь и неохотно начинаешь лениво одеваться. Теперь совсем не то. Я чрезвычайно вжился в новые стены, в свою грязную комнату. Вжился, как кошка. И, пожалуй, со временем привыкну к тому, чтобы плевать на пол, обходиться постоянно вместо носового платка пальцами и пользоваться салфеткой как полотенцем чайным, личным и носовым платком.

Какая мне большая ломка предстоит, со временем превратиться нужно опять в gentle homme’a.

Меня вы будете учить, Марит, как учили маленьких детей, когда еще дружили со Фребелевским институтом, держать вилку и нож, не утирать нос рукавом, не издавать неприличных звуков…

– Яша, не ешь пальцами, вытрись салфеткой. Сколько раз повторять тебе, что в гостиной нельзя плевать.

…Твой приезд – трудно и представить! Если не считать сегодняшнего дня, а уже вечер, можно и не считать, до 5 марта осталось 39 дней. Жду Вашего приезда, но и поверить в это не могу. Я каждый день рисую в блокноте портрет жены, но чистых листочков в блокноте меньше чем дней. Но все время напоминаю себе – это такая игра. Никто ко мне не приедет! Это просто сюжет для новеллы во вкусе Бунина. С трагическим, разумеется, концом в духе “Антоновских яблок”!

1 февраля 1913

ТЕЛЕГРАММА

СЦЕНА ТВОЯ ПРОСТИ ПРОСТИ ПРОСТИ ОСТАЛОСЬ ТРИДЦАТЬ ДВА ДНЯ МУЖ ЯКОВ

МОСКВА – КАТАВ-ИВАНОВСКИЙ ЗАВОД

МАРИЯ – ЯКОВУ

10 февраля 1913

…Вот случай удивительный pendante твоей истории с фельдфебелем, которая так меня задела. Только моя история лучше, потому что она не мужской разговор о женщинах, которые я ненавижу, а человеческий.

Приехала из Киева Лена на концерт. Устраивал его Гольденвейзер. “Тот самый”, друг Л. Н. Толстого. Кк раз я была свободна и поехала слушать Лену. Волновалась за нее, но все сошло хорошо. Лена отлично играла – лучше всех. Гольденвейзер (невзрачный человек с неприятным голосом) хвалил ее.

Случай же был вот какой: зал концерта очень далеко, было поздно, пришлось поехать извозчиком. Кк раз попавшийся извозчик недорого взял – поехали, по дороге разговорились. Извозч. женат уже 6 лет, имеет двух ребят. “Жена здесь? В Москве?” – “А как же! Я без нее и дня существовать не могу”. Тк и сказал – существовать. “Вы не думайте – у меня ребятишки как барчуки одеты. Сапоги им справил, шубейки новыя с барашком – по пять рублей платки, рукавицы это – все самое лучшее”. Долго, много и радостно рассказывал. Потом вдруг обернулся ко мне: “А знаете барышня – и раньше я жену очень любил, а кк дети пошли – еще слаще любить стал. Почему так?” Еще слаще любить стал жену… Если б ты слышал кк чудесно он это сказал, кк радостно-задумчиво прозвучало это “почему так?” С таким счастливым удивлением.

Многое он говорил, что совершенно не передаваемо словом. Все в интонации, в румяном улыбающемся лице, в бодром помахивании кнутиком. Простилась я с ним, просила передать поклон жене. Он был очень доволен, рад. Рад внимательному слушателю. Радость, счастье тк же необходимо высказать, кк и горе. А я его так жадно слушала…

Мой извозчик мне нравится больше твоего фельдфебеля, вот что я тебе скажу!

КАТАВ-ИВАНОВСКИЙ ЗАВОД – МОСКВА

ЯКОВ – МАРУСЕ

13 февраля 1913

ТЕЛЕГРАММА

ОСТАЛОСЬ ДВАДЦАТЬ ДНЕЙ

18 февраля 1913

ТЕЛЕГРАММА

ОСТАЛОСЬ ПЯТНАДЦАТЬ ДНЕЙ

28 февраля 1913

ТЕЛЕГРАММА

ОСТАЛОСЬ ПЯТЬ ДНЕЙ. ПЯТОГО ВСТРЕЧАЮ ЧЕЛЯБИНСКЕ

11 марта 1913

…Сегодня прибирал в комнате, где мы так счастливо жили. Под кроватью нашлась головная шпилька. Обыкновенная хорошая проволочная шпилька. Хотелось ее поцеловать. Предмет для поцелуя негодный.

Никакой романтики. Другое дело перчатка. Но перчатки ты к счастью не забыла, а то бы озябла в дороге.

…Третий переезд легче первых двух. Уже привык собирать вещи, хотя хозяйства прибавилось. У солдата вещей почти нет и потому каждая лишняя – дорога.

…Моя чудесная жена! Я люблю тебя. Вот все, больше сказать не имею.

КАТАВ-ИВАНОВСКИЙ ЗАВОД – КИЕВ

ЯКОВ – РОДИТЕЛЯМ

12 марта 1913

Милые мои! Не пишу, не пишу, но, право, имею на это чрезвычайно важные причины. Ко мне приезжала Маруся. Заранее не писал вам, потому что сглазить боялся. Пять дней прожила она здесь, для меня это было счастье. Одна, без провожатых, хрупкая молодая женщина совершила такой длинный и тяжелый путь. Это я отчасти мама для тебя пишу, я знаю твои мысли, что актриса не подходящая профессия для жены твоего сына! Видишь, какая Маруся смелая и решительная в делах!

…Большая новость у меня по службе… Пишу сейчас перед поездом. Теперь я прикомандирован к Канцелярии батальона писарем. Должность очень важная, сам себе честь буду отдавать.

Теперь будет несравненно лучше. Подробности на днях.

Ну, целую вас, милые. Некогда, так некогда, что высморкаться как следует нет времени.

Мой новый адрес такой:

Юрюзань-завод Уфимской губ.

9 рота Инсарского полка мне.

КАТАВ-ИВАНОВСКИЙ ЗАВОД – МОСКВА

ЯКОВ – МАРИИ

15 марта 1913

РАПОРТ

Доношу, что сего числа я вступил в заведывание батальонной канцелярией 3-го батальона 196-го пех. Инсарского полка, о чем объявляю для сведения моей жены. Гром победы, раздавайся!

Командир Батальонной канцелярии

Подполковник (зачеркнуто)

Рядовой из вольноопределяющихся

Яков Осецкий

(печать)

Милая Марита! Ходил день в полусне после твоего отъезда. Все грезил о нашем будущем, которое видится мне прекрасным. А потом встряхнулся и кинулся наверстывать, мотор заработал, я занимался много, три часа оставлял себе на сон. Да и что за радость спать без тебя? Целых три дня я сидел за книгами каждую свободную минуту! И вдруг вчера получается назначение, о котором и мечтать не мог. Оказалось, что прежнего писаря повысили не знаю за какие заслуги. Или услуги? И отправили в Казань!

…Из прилагаемого рапорта, дорогая жена, можете видеть, что я получил новое назначение и гораздо лучшее. Даже несравненно лучшее. Был я раньше “простая рядовая палка” – а теперь я господин писарь.

– Господин писарь, можно войти? Господин Осецкий, пожалуйте справку! Господин Осецкий, позвоните по телефону в Челябинск! Господин вольноопределяющийся, доложите батальонному командиру то-то и то-то.

…Вон какой я теперь стал. Нужно теперь уже самому себе отдавать честь и командовать – смирно, равнение нале-во и напра-во.

Новый адрес: Юрюзань-завод Уфимской губрении

9 рота Инсарского полка

вольноопред. Осецкому

МОСКВА – КАТАВ-ИВАНОВСКИЙ ЗАВОД

МАРИЯ – ЯКОВУ

16 марта 1913

…А теперь я лежу на тахте, думаю о будущем, думаю-то скую о тебе.

Физическая боль, кот. ты пережил при расставании, я испытываю беспрерывно… Думаю о тебе, вспоминаю, мечтаю. Тут еще все ничего. А вот тело – уста, руки – осиротели. Некуда мне деваться. Все не то и не тк. Все наполовину. Ничто не полно.

МОСКВА – ЮРЮЗАНЬ

МАРИЯ – ЯКОВУ

20 марта 1913

…Вот тебе мой отчет. Занятия в студии Рабенек 3 раза в неделю, выступления студийные 1–2 раза в неделю. Элла Ивановна мной довольна. Получила приглашение в НАСТОЯЩИЙ театр, на замену одной актрисы. Раз в неделю занятия во Фребелевском обществе по педагогике. Одно утро (вторники) даю уроки движения в частном пансионе для девочек. И читаю, читаю все, что ты мне рекомендуешь и еще много-много. Миша окончательно переезжает в Москву.