Апокалипсис в шляпе, заместо кролика - Игорь Сотников
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ну а Вениамин Присужный, так и не достучавшись ни до кого в дверь, а выломать её ему сил не хватило, поник в себе, в таком безнадёжном состоянии постоял у двери, да и сунул свою визитку в косяк двери. Может всё-таки судьба над ним смилостивится, и его сразу не найдут компетентные, с серьёзными на его банковский счёт намерениями люди из специальных служб, в том числе и налоговой, и с ним успеют по этой визитке связаться те люди из редакции, кто по своей рассеянности забыл в редакции зонтик или перчатки, когда они впопыхах и очень немедленно покидали помещение редакции, заметая следы своего здесь присутствия, и вернувшись сюда за забытым, обнаружили эту его визитку.
А как только обнаружат, то тут-то к этому человеку (он, скорей всего, будет один), явно не слишком обеспеченному и скорей всего, испытывающему большую нужду в финансовом плане, раз он несмотря на риск быть обнаруженным мэром, и настойчивое предупреждение Каутского сюда больше ни ногой, вернулся за забытыми вещами, полезут в голову всякие вожделяющие его воображение, искушающие его мировоззрение мысли. – А какого хрена, я так дёшево себя ценю?! – всё внутри у этого справедливого человека возмутится при виде этой визитки, и он по ней позвонит мэру и сообщит ему о том, что у него есть для него те самые сведения, без которых ему больше не быть мэром. И он готов ему их предоставить на безвозмездной основе, ведь он прекрасно знает, насколько мэр справедлив и щедр.
Ну а мэр пока что, чтобы как-то не выделяться из общего тренда жизни и чуть-чуть замаскироваться, будет таскаться по всем и самым в том числе злачным местам города и пропадать по барам. Где он, всё больше подпадая под влияние и внешние характеристики местного характерного люда, будет всё отчётливее походить на них, внешне сливаясь с ними, – от его мэрской респектабельности вскоре и не останется следа на его одутловатой, давно не мытой и небритой с перепоя роже вся в синяках, а рядом такая же как он синюшная подруга по жизни, кто не только берёт на себя все его заботы, но и оттеняет на себя всю его нынешнюю привлекательность, первой скотины.
И вот с такими надеждами Вениамин Присужный покинул пределы этого здания, а Клава, ничего об этом не зная и даже не догадываясь, по всей видимости, опередив того бескорыстного и несколько забывчивого гражданина, своими неординарными действиями нарушает все мэрские схемы. И теперь его визитка оказывается не в спасительных руках того неизвестного бескорыстного гражданина, а она падает сверху на Клаву, и теперь шансы мэра стать добропорядочным гражданином, стремительно стремятся к нулю.
И всего вероятней, мэру не отвертеться от своей судьбы, стать не просто ближе к народу, а быть принятым за своего, если бы в руках Клавы действительно оказалась его визитка. Но в её руках оказалась точно не его визитка. А оттуда на неё смотрел магический знак в виде сферы заключённой внутри пирамидального треугольника, и всё под знаковым именем для людей, знающих толк в оккультных науках – Мастер Вердикт.
И первым, ясно что спонтанным и необдуманным нисколько решением Клавы, было желание отбросить подальше от себя этого ещё одного знатока человеческих судеб, прорицателя и медиума душ. Но затем в ней что-то вдруг одумалось, и она со словами: «Хуже уж точно не будет. Да и отвлечься мне сейчас не помешает», поднимается на ноги, смотрит уже более внимательно на эту визитку, и вперёд по указанному на ней адресу.
Глава 4
Со своими ожиданиями, надеждами и знаковыми встречами.
– Кажется здесь. – Проговорила Клава, наконец-то, на одном из зданий, пошарканных, конечно, не своей зрелостью жизни, а годами, да и неугомонные жильцы постарались, плюс обслуживающая это здание коммунальная компания всё сплошь воры, а это есть его умудрённая историческим опытом ветхость, наткнувшись на похожую вывеску с визитницы мага и астролога Мастера Вердикта, чьё имя должно было внушать(!)…А не важно конкретно что. Когда и этого достаточно для того человека, кто уже себе успел внушить необходимость пообщаться по душам с астрологом, кто единственный сможет указать ему верный путь в будущее.
И хотя Клава несколько скептически смотрит на это, не только знаковое в оккультном мире имя, но оно также, пока что не ясно, в каком качестве значится в картотеке местного полицейского участка, подозревая не без своих должных оснований великого мастера Вердикта в своём именном самозванстве, – что-то мне не верится, что только личное обогащение мотивировало этого Вердикта не по матери к смене своего родного имени, Мафусаила Андреевича, – она, тем не менее, не проходит мимо этого салона экзотерики, так она такие места называет, и оглянувшись по сторонам и главное, назад и, не обнаружив там явную слежку, прежде чем выдвинуться в сторону дверей салона, сделала фиксирующую внешнюю обстановку на улице остановку.
А между тем, вот все эти её предварительные развороты по сторонам и оглядывания, были не спроста ею сделаны. И это не был некий магический ритуал, который должен был оградить её от всякого сглаза и манипуляций со стороны мага Вердикта (на всякую нечисть три раза плюёшь через плечо, а на людей-магов нужно действовать неприступностью вида и холодного сознания), а всё дело в том, что она по выходу из делового центра, где когда-то располагалась редакция газеты, вдруг обнаружила, что не все прохожие в её сторону безразличны, а она прямо своей спиной чувствует, что кто-то крайне к ней внимателен и со всем этим идёт за ней по пятам в незримой для неё видимости.
А под таким прицельным вмешательством в твою личную жизнь, не больно-то идётся, а всё в шаге сковывается и напрягается. А все попытки Клавы, оглядевшись по сторонам, приметить того, кто ей вздохнуть спокойно не даёт, без того чтобы не заглянуть ей в рот и не проанализировать в ней, как там ей дышится, ни к чему не приводят, когда вон сколько народу вокруг, и прохожие ещё возмущаются, что ты тут не предупредив их останавливаешься вдруг и не даёшь им прохода.
И Клава вынуждена принять местные правила жизни, и она следует по адресу с визитки, только иногда оборачиваясь назад и глядя по сторонам. И вот с таким напряжением, которое ещё сильнее усилилось, когда на одном из уличных переходов она вдруг заметила, что один тип,
