Белая ведьма, черные чары - Ким Харрисон

— Интересно, что он нам привез? — спросила она, и мое плохое настроение испарилось окончательно. Мне очень нравилось видеть ее такой. — А, вот он!

Глаза ее засияли, когда послышались шаги Робби.

Робби сел напротив и положил на стол два конверта с нашими именами, написанными женским почерком. Он радостно подвинул конверты нам — один мне, один маме.

— Мы с Синди купили их для вас, — сказал он, когда мы потянулись каждая к своему. — Но использовать их нельзя будет до июня.

— До июня? — протянула я.

— До июня, — эхом повторила мама, и вдруг радостно завизжала так, что я вздрогнула: — Вы женитесь! — Она бросилась вокруг стола. — Ох, Робби! — у нее полились слезы. — Синди такая хорошая, я знаю, что вы будете счастливы! Я так рада за вас обоих! Вы уже выбрали церковь? А какие будут приглашения?

Я отодвинулась от Маршала и уставилась на два самолетных билета в моем конверте. Когда я подняла глаза, на меня смотрел Робби.

— Скажи, что ты приедешь, — попросил он меня, обнимая плачущую от счастья маму. — Мы оба будем невероятно рады.

— Подумать только, — сказала мама, отодвигаясь, чтобы вытереть лицо. — Сукин ты сын, ты меня плакать заставил.

Робби заморгал от таких грубых слов, но я улыбнулась. Мамочка не меняется.

— Конечно, приеду, — сказала я, вставая и огибая стол. — Ни за что на свете не пропущу.

Ал может хоть раком встать, хоть сдохнуть. Или пусть ищет меня в незнакомой лей-линии. В Портленде линии тоже есть.

Объятие стало семейным, и это было приятно — надежно и горьковато-сладко. Аромат красного дерева и сирени от мамы смешался с запахом акустической аппаратуры, но одновременно с радостью возникла еще одна тревога. Может быть, мне стоит совсем перестать заниматься магией? Я никогда себе не прощу, если что-нибудь случится с Робби, или с его невестой… или с их детьми.

Последний раз обняв их обоих, я опустила руки и отодвинулась. Забытый Маршал бросился к Робби, пожимая ему руку, улыбаясь и принося свои «соболезнования». У меня глаза увлажнились, и я улыбнулась, вопреки тревоге.

— Я просто счастлива за тебя, Робби, — сказала я от всей души. — Когда свадьба?

Робби выдохнул, отпустил руку Маршала, совершенно успокоенный.

— Еще не назначили. Боюсь, это будет определять контора, которая организует сервис.

Он смущенно улыбнулся.

Мама продолжала лить слезы радости, обещая помогать всем, чем только сможет. Робби отвернулся от меня к ней, и я смущенно улыбнулась Маршалу. Когда твой брат объявляет о собственной свадьбе — это лучший способ сделать неловкую ситуацию еще более неловкой.

У кого-то зазвонил телефон, но никто не шевельнулся, пока я не сообразила, что это у меня. Радуясь возможности как-то выпутаться, я бросилась к входной двери, где оставила сумку, и стала в ней копаться, думая, что «Прорвись на ту сторону»[7] — наверняка шуточка Пирса. Неплохо, если учесть, что он от современной музыки отстал на полтораста лет.

— Прошу прощения, — сказала я, увидев, что звонит Эдден. — Мне надо ответить, это отец моего друга из полиции. Того, что сейчас в больнице.

Мама махнула рукой, показывая, что понимает, и я повернулась к ним спиной ради иллюзии уединения. Вряд ли Эдден звонит по поводу Гленна, но я не хотела говорить, что работаю в операции по аресту баньши. Робби и так считает меня безответственной.

Возбужденный разговор мамы с Робби превратился в фоновый шум, когда я открыла телефон и приложила к уху.

— Привет, Эдден! — сказала я и тут же по гулу голосов поняла, что он на работе. — Что случилось?

— У тебя, видно, телевизор выключен, — ответил он, и вторая волна адреналина добавилась к первой.

— А что такое? — спросила я, высматривая, где мои ботинки. Первая моя мысль была о Гленне, но голос у Эддена был озабоченный, а не расстроенный.

— Миа в молле «Серкл», — сказал он, и я покосилась на сумку, довольная, что захватила с собой амулет. — В ресторанном дворике, — продолжал Эдден. — Она и ее ребенок поглощают внешние эмоции. Я думаю, их было недостаточно, потому что разразилась драка, перешедшая в беспорядки. Иначе бы мы ее никогда не нашли.

— Твою мать, — выдохнула я и прикрыла рот ладонью. Глянула на маму — она вздохнула, когда я прислонилась к стенке, чтобы надеть ботинки. — А Римус там?

— Там, — сухо ответил Эдден. — Почти всю публику мы вывели, молл изолирован. Там внутри бардак. Я сейчас туда еду, и хотел бы, чтобы ты помогла ее взять. Потому что она внутриземелец вообще-то, а у меня их в штате немного.

По закону их у него вообще не было на постоянной должности.

Пока я надевала пальто, руки у меня тряслись, но это от возбуждения.

— Буду через десять минут. Через пять, если не придется искать, где припарковаться.

— Я тебе скажу по дороге, — ответил он, и я успела замычать, чтобы он не повесил трубку:

— Постой! Это какое-то время займет, я должна заехать за Дженксом.

Если ехать брать баньши, то он мне будет нужен. Хорошо бы еще и Айви, но ее нет.

— Алекс уже за ним едет, — ответил Эдден. Я застегнула пальто, вытащила ключи, стукнув по пальцам амулетом черной магии. — Я первым делом позвонил в церковь, и он захотел участвовать.

— Спасибо, Эдден, — сказала я. Мне было приятно, что он послал кого-то за Дженксом не только чтобы мне не пришлось, но потому что вообще о нем подумал. — Вы идеальный начальник.

— Ну-ну, — ответил он, и слышно было, что ответил с улыбкой. — Уверен, что ты это говоришь всем капитанам.

— Только тем, что дают мне возможность бить морды гадам, — сказала я и повесила трубку.

Уже на взводе я повернулась к гостиной — и замерла, увидев, что мама, Робби и Маршал сидят рядом на диване и все глядят на меня. Я посмотрела на себя, уже в зимней одежде, и у меня щеки загорелись. Ключи звякнули в руке, я улыбнулась, горя стыдом. Черт побери, я готова была уже уйти, забыв про них про всех. Блин, мы же ехали на машине Маршала!

— Я тут должна уйти, — сказала я, откладывая ключи в сторону. — Там в молле происшествие. Маршал, ты как?

Маршал встал, улыбаясь с такой нежностью, что я не поняла, как ее надо воспринимать.

— Прогрею машину, пока ты попрощаешься.

Робби был мрачен, будто считал, что я должна сидеть и пить с ними кофе, а не ехать работать, но черт его побери, работа возникает, когда возникает, и я не могу подгонять свою жизнь под его понятия о том, какая она должна быть.

— Рэйчел… — начал он, и мама положила ему руку на колено:

— Робби, заткнись к чертовой матери, если не трудно.

Маршал прыснул, но сумел сделать вид, будто закашлялся.