Сибирская одиссея - Александр Свешников

Первым по пути был дом Николая. Когда машина к нему подъехала, то Андрей увидел уже стоящего на улице товарища, а рядом с ним — высокого мужчину лет сорока пяти, с густыми вьющимися волосами и небольшими усиками. Одет он был в лёгкую пуховую куртку и тёплые штаны, а на ногах его красовались оранжевые горные ботинки. Это и был Серёга Баранов — бывший спасатель, турист с многолетним стажем, а также известный далеко за пределами Новой Чары фотохудожник.

— Здоро́во! — поприветствовал он Андрея. — Чего-то ты слабовато оделся!

— Да не хочется много вещей брать — ведь там у моего друга ещё куча рюкзаков! — пытался объясниться Андрей, здороваясь с Барановым, а заодно разглядывая собеседника, а особенно его огромный станковый рюкзак.

— Очень жарко в Чаре летом — в шубе у костра! — пошутил Сергей и сам заразительно засмеялся.

У музея пришлось задержаться. Валера только подошёл туда и сейчас укладывал какие-то альпинистские принадлежности.

— Верёвку и карабины я взял! — крикнул вышедший из машины Николай.

Андрей немного нервничал. Он вообще не любил людей, которые опаздывают. Но в данном случае время в их распоряжении ещё было, и он присел на ступеньки крыльца и закурил.

— Так, среди нас получается трое курящих — ты, Валерка и Анатолий! — улыбаясь, сказал Баранов, подходя к Андрею. — Мы с Колей не курим, интересно, врач курящий попадётся?

— Мы вшестером летим? — спросил Андрей, вспомнив своего вчерашнего посетителя — «чёрного человечка».

— Кажется, да, — ответил Сергей. — Если Толя никого больше не возьмёт. Но вообще-то ему брать некого, он ведь сам себе МЧС! — и Сергей вновь громко засмеялся.

Андрею с первых минут знакомства очень понравился Серёга Баранов. После общения с замкнутым и молчаливым Николаем, а также с серьёзным и деловым Валерой Сергей представлялся ему воплощением радости, юмора, лёгкости и хорошего настроения. По его виду казалось, что он собрался на праздничный пикник, а не в спасательную экспедицию. Улыбка не сходила с его лица. Двигался он несколько вразвалку, будто с трудом поднимал тяжёлые горные ботинки на ногах, говорил нараспев, топорща жёсткие чёрные усы с проседью, и весь его облик напоминал что-то былинное, богатырское, хотя фигура его и не соответствовала этому образу, поскольку была худощавой и жилистой. Как позднее узнал Андрей, родился Сергей на Дальнем Востоке, в Благовещенске, там женился на девушке-эвенкийке и лет пятнадцать назад переехал в Чару, поближе к его любимому Кодару, который он снимал в различных погодных условиях и во все времена года. Эти фотографии Кодара, к слову сказать, очень красивые и выразительные, многократно издавались в альбомах, на открытках, в буклетах, он продавал их в больших ажурных рамках и этим, собственно, жил. В последнее время ещё держал маленькую фотостудию в Новой Чаре, выполняя заказы местных жителей — от фото на документы до свадебных и иных художественных портретов. Но никогда не сидел дома — вечно пропадал в путешествиях, экспедициях и походах. Одно время, когда в Чаре официально существовал штат профессиональных спасателей, числился там вместе с Анатолием Короленко и участвовал во многих операциях, вытаскивая пострадавших, а чаще их тела, с диких хребтов и речек Каларского района. Жена Ольга работала в музее и благосклонно относилась к его постоянному отсутствию. Когда Андрей услышал об этом, то сразу понял, что с ней уже знаком. Именно она вчера наиболее участливо отнеслась к нему, искренне желая, чтобы Андрей не падал духом и верил в удачу. Был у Сергея и сын Игорь. Учился он в десятом классе, тоже любил природу, но пока не перенял от отца увлечение фотографией.

Всё это Андрей узнавал от самого Сергея постепенно, во время коротких разговоров и совместных чаепитий, коих предстояло ещё немало.

Наконец, Валера был готов. Все четверо с трудом разместились в легковой машине, утрамбовав рюкзаки в багажник, и она тронулась в сторону железнодорожного вокзала. Затем дорога повернула на север, миновала БАМ и пошла по равнинной местности, окружённой марями и редкой лиственничной тайгой. Странно, прошёл всего один день, как Андрей с Николаем вернулись из тайги, но лиственницы за это время успели изменить свой цвет из салатно-зелёного в светло-жёлтый, на болотах зардели красные листья брусники, стланик как-то поблек, ерник порозовел, и даже на берёзках появились жёлтые осенние пятна. Для этого изменения в палитре природы достаточно было одной морозной ночи! Как быстро в Забайкалье пришла осень — пора красивая, неповторимая, но очень короткая!

— Анатолий будет в аэропорту? — спросил Андрей у Валеры, надеясь, что он в курсе событий, связанных с организацией вылета.

— Должен быть. Старая Чара не такая большая, если что — мы его найдём! — успокоил Валера.

Последние несколько километров дорога проходила рядом с рекой Чарой. Она была в этом месте достаточно широкой, но мелкой, в сплошных каменистых перекатах. Подъезжая к Чаре, машина преодолела длинный мост через реку, и в этот момент из-за облаков вырвалось солнце, осветив красноватым светом старый посёлок, состоящий в основном из невысоких деревянных домов, поднятых на огромные фундаменты. Так всегда строят здания в северных краях, где зимой выпадает значительное количество снега.

Аэропорт находился недалеко от въезда в Чару. Перед маленьким одноэтажным зданием располагалось нечто, напоминающее площадь. Тут вся группа вылезла из машины, с радостью разминая затёкшие ноги, вытащила рюкзаки, Андрей расплатился с водителем, и «Жигули», громко просигналив, умчались обратно в Новую Чару.

Сергей предложил сложить вещи у скамейки, одиноко торчащей посредине миниатюрной площади, что все и сделали и принялись рассуждать о предстоящем полёте.

Андрей только сейчас почувствовал, что на улице ужасно холодно, и пожалел, что не взял с собой второй тёплый свитер. Зато рюкзачок его оказался самым маленьким и лёгким, не больше десяти килограммов. Он понимал, что на обратном пути вещей станет значительно больше, поэтому и упаковал всё в этот крохотный, судя по походным меркам, рюкзак. «Как было бы хорошо, если бы удалось приземлиться у избы на Куанде! — мечтал Андрей. — Тогда не пришлось бы ещё раз с Николаем проделывать ужасный маршрут через два перевала. Мне-то вещей не жалко, но вот Николай наверняка захочет их забрать, и придётся ему составить компанию, хотя бы из вежливости. Но это всё — потом! Главное — добраться до Виктора!»

Солнце немилосердно светило, но теплее от этого не становилось. Нос у Андрея посинел, руки покрылись гусиной кожей, и сильно заныли ободранные ладони, о которых он успел уже позабыть.