Сибирская одиссея - Александр Свешников

До Новой Чары Николай предложил ехать на автобусе. Он хотел сэкономить деньги Андрея, понимая, что они ему ещё пригодятся. Он привык считать каждую копейку, коих у него всегда недоставало, и не понимал людей, разбрасывающих деньги направо и налево. Андрею пришлось согласиться, хотя спокойнее ему было бы, если бы они поехали на машине.

Автобус подошёл через десять минут. Пока его ждали, Николай в двух словах рассказал Валере и Сергею о происшествии с посадкой самолёта. Те держались за животы и ещё много раз переспрашивали, что именно ответили пилоты на возмущённые крики Саломоныча.

— В «козла резались» и пропустили полосу? — никак не унимался Сергей. — Это по-нашему, по-сибирски! Андрюх, ты таких пилотов где-нибудь ещё видел, которые играют в домино во время посадки?

Когда компания спасателей вошла в автобус, Андрей купил на всех билеты, и машина неторопливо тронулась. Сергей среди пассажиров узнал какого-то знакомого мужичка в плаще, подсел к нему, и всю дорогу они о чём-то увлечённо беседовали. Николай тоже нашёл свободное место, а Валера и Андрей разместились на задней площадке и, держась за поручни, молча смотрели в окно. Андрею не хотелось ни с кем разговаривать, и Валера почувствовал его состояние и не навязывал своё общение, хотя по его лицу было заметно, что у него накопилось немало вопросов к «нарушителю спокойствия» тихого забайкальского посёлка.

Чуть меньше, чем через полчаса, автобус подъехал к гостинице. Андрей провёл своих товарищей в столовую, поздоровался с уже знакомой ему поварихой и заказал у неё по четыре порции первого и второго, а также компот с булками.

— Мне только суп, — тихо сказал Николай. — Я тебе деньги потом отдам!

Андрей не стал его слушать и повторил свой заказ без изменений. Николай совсем надулся и сел за стол в углу зала. Андрей подошёл к нему.

— Коль, прекрати! Я вам всем уже многим обязан! Давай так — без лишней скромности нормально поедим, а то неизвестно, через сколько часов мы сможем это сделать в следующий раз!

Когда Андрей принёс приготовленную поварихой еду, Николай демонстративно отодвинул от себя тарелку с жареной говядиной, и Сергей, чтобы избежать лишних конфликтов, поставил её перед собой и, как всегда, весело рассмеявшись, сказал:

— Ну не пропадать же добру!

Андрей быстро пообедал и, пока спасатели допивали компот, сбегал к себе в номер и взял второй тёплый свитер. Проходя мимо окошка администратора, он с удивлением обнаружил за ним вместо вчерашней девушки полную пожилую женщину.

— Здравствуйте! Я из двадцать седьмого номера. Сегодня поздно ночью мы должны вернуться из санрейса. Как вы считаете, мне лучше сейчас заплатить за день вперёд или уже по приезду? — спросил её Андрей.

Женщина не удивилась его словам и объяснила, что он может это сделать в любое удобное время.

— Вы не переживайте! Вещи никуда не денутся! Главное, чтобы ваш товарищ был жив-здоров! — заботливо пожелала администраторша. — Кстати, тут вам Лариса, вчерашняя дежурная, просила передать газету, — и она протянула Андрею сложенную вчетверо «Зарю Кодара».

Андрей поблагодарил женщину и вышел на улицу.

— Мы это уже читали! — сказал Сергей, узнав знакомый номер в руках Андрея. — Там такое понапридумывали, голову оторвать бы надо этим корреспондентам!

Андрей развернул подарок администраторши и на последней странице увидел небольшую заметку, обведённую зачем-то в чёрную рамку, будто бы это была не статья о происшествии, а некролог.

«В МЧС Каларского района поступило сообщение о несчастном случае, произошедшем в ста пятидесяти километрах от Новой Чары, в районе реки Сыни. Московский турист, занимающийся фотосъёмкой, сорвался со стенки каньона с высоты более пятисот метров, сломал себе ногу и сильно расшиб голову. Информация передана его проводником, который не смог один вытащить туриста со дна каньона и отправился за помощью в райцентр. Сейчас решается вопрос о том, откуда будет вызван борт вертолёта, поскольку никаким другим способом вытащить пострадавшего, как нам объяснили в туристическом отделе Новой Чары, не представляется возможным. Завтра шестеро профессиональных спасателей должны вылететь на место происшествия, чтобы оказать посильную помощь. Никакой связи с пострадавшим туристом из Москвы не было уже неделю. Будем надеяться, что турист жив и спасатели подоспеют вовремя. В следующем номере нашей газеты мы продолжим рассказ о событиях в каньоне реки Сыни».

— Неплохо! — произнёс Андрей серьёзным голосом. — Я, по всей видимости, — проводник?

Все потупили взор, особенно Валера, будто он имел к написанному в газете прямое отношение.

— Это в Старой Чаре в управе кто-то постарался. Но, думаю, Анатолий тут ни при чём! — ответил за всех Сергей.

— Ладно, какая разница! Упал с пятисот метров… Покажу сегодня Витьке — путь посмеётся!

С этими словами Андрей сложил газету и сунул в карман жилетки.

— Хорошо бы сегодня, — задумчиво произнёс Николай, глядя куда-то наверх, будто именно там решался сейчас вопрос с вертолётом.

Обратно в аэропорт Андрей всё же поймал машину, несмотря на недовольное бурчание Николая. Пока они ехали, погода испортилась — небо обложило откуда-то набежавшими тучами, стало сумрачно, серо и печально. Вместе с грустной погодой невесёлые мысли нахлынули и на Андрея. Он не понимал, что делать, если вертолёт не станет дожидаться, пока они перенесут Витьку к аяну.

«Ладно — будь что будет! — решил он. — Я не один, со мной мои друзья, к тому же Короленко, как-никак, — начальник МЧС. Что-нибудь да придумаем!»

Подъехав к аэропорту, они увидели одинокую фигуру Саломоныча, который открыл капот своего «Москвича» и что-то там внимательно изучал. Больше никого не было. «Аннушка», по всей видимости, уже улетела в Читу.

— Давай в управу! — попросил водителя Валера. — Захватим Короленко!

— Саломоныч, мы сейчас до управы и обратно! — крикнул, открыв окно в машине, Николай.

Начальник аэропорта, не глядя, махнул рукой и продолжил своё занятие.

Управа располагалась в километре от аэропорта. Это было двухэтажное каменное здание, напоминающее своей архитектурой современную общеобразовательную школу.

На крыльце с телефоном в руке стоял среднего роста мужчина с рыжеватыми усами. На вид ему было лет пятьдесят пять. Одет он был в камуфляжный костюм и резиновые сапоги, очень похожие на сапоги Андрея. Мужчина эмоционально объяснял что-то по телефону, активно жестикулируя руками, и несколько раз произнёс слова: «санрейс», «Сыни» и «пострадавший».