Трагедия сорок первого. Документы и размышления - Владимир Шерстнев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Танковый парк Красной Армии на 1 июня 1941 г. насчитывал 23106 танков, из них боеготовых — 18691. Полностью укомплектованы танками. KB и Т-34 были 4-й, 6-й и 8-й механизированные корпуса. Поставки этих танков начались в 15-й и 11-й корпуса. Только с 31 мая по 20 июня в западные округа поступили 41 KB, 138 Т-34 и 27 Т-40, то есть еще 206 танков. Всего же новых KB и Т-34 было 549 и 1105, соответственно…
Кроме того, на основных самолетостроительных заводах НКАП на 20 июня имеется 690 боевых самолетов Пе-2, Ил-2, МиГ-3, ЛаГГ-3, Як-1, Су-2, принятых военными представителями, в том числе 155 МиГ-3 на заводе №1, 240 ЛаГГ-3 на заводах №№21, 23, 31, 74 Як-1 на заводах №№ 292 и 98.{203}
На Харьковском, Ленинградском, Сталинградском заводах имеются десятки новых танков…
— Немцы, по нашим данным, не имеют такого количества войск, — прервав Тимошенко, сказал И.В. Сталин. — …Да, и не главное сейчас — количество дивизий. Современная война — это координация действий всех родов войск — пехоты, авиации, танков и служб связи. И это давно уже надо понять Генеральному штабу и командованию военных округов…» Затем докладывал Л.П. Берия. Он доложил, что его сотрудники Яковлев и Райхман в отеле «Метрополь» перехватили двух немецких курьеров, перевозивших дипломатическую почту. Среди документов, сфотографированных работниками контрразведки, находилось письмо посла Шуленбурга Риббентропу, в котором он писал, что может быть посредником в урегулировании советско-германских противоречий. В то же время Шуленбург докладывал, что инструкции по сокращению персонала посольства выполнены и дипломаты уезжают в Германию по намеченному графику. В конце своего доклада Берия предположил, что, хотя признаки приближающейся войны очевидны, этот документ, позиция Шуленбурга и его высокая репутация подтверждают, что дверь к мирному урегулированию все еще не закрыта.
Доложил Берия и о созданной им из числа сотрудников разведки особой группе, которая имела задание не дать немецким провокаторам возможности провести акции, подобные той, что была организована против Польши в 1939 г. Специальные группы составляют план уничтожения складов с горючим, снабжавших немецкие моторизованные танковые части. По его (Берии) совету, сотрудник контрразведки Эйтингон 20 июня переговорил с генералом Павловым. Он попросил дружеского совета у Павлова, на какие пограничные районы, по его мнению, следовало бы обратить особое внимание, где возможны провокации со стороны немцев. В ответ Павлов заявил нечто, по мнению Эйтингона, невразумительное, он, казалось, совсем ничего не понимал в вопросах координации действий различных служб в современной войне.
Павлов считал, что никаких особых проблем не возникнет даже в случае, если врагу удастся в самом начале перехватить инициативу на границе, поскольку у него достаточно сил в резерве, чтобы противостоять любому крупному прорыву. Одним словом, Павлов не видел ни малейшей нужды в подрывных операциях для дезорганизации тыла войск противника и был уверен в своих силах. Наркомом обороны Тимошенко и секретарем ЦК ВКП(б) Маленковым был подготовлен проект постановления Политбюро, в котором предписывалось: «1. Организовать Южный фронт в составе двух армий с местопребыванием Военного совета в Виннице. 2. Командующим Южного фронта назначить т. Тюленева, с оставлением за ним должности командующего МВО… Назначить командующим армиями второй линии т. Буденного.
Поручить наркому обороны т. Тимошенко и командующему армиями второй линии т. Буденному организовать штаб с местопребыванием в Брянске.
Поручить нач. Генштаба т. Жукову общее руководство Юго-западным и Южным фронтами с выездом на место.
Поручить т. Мерецкову общее руководство Северным фронтом с выездом на место…»{204}.
Сталин тут же заметил, что проект постановления включать в протокол преждевременно, «может быть, вопрос еще уладится мирным путем». Молотов пригласил в Кремль Шуленбурга и попытался в очередной раз начать диалог с германским руководством. В 21.00 Вячеслав Михайлович попросил посла дать объяснение причинам недовольства германского руководства правительством СССР и разъяснить, откуда взялись слухи о близящейся войне… Однако Шуленбург ушел от ответа на эти вопросы, сославшись на то, что не располагает необходимой информацией{205}.
В 20.30 на заседание Политбюро вновь прибыл Тимошенко. Вместе с ним пришли Жуков и Буденный с проектом директивы войскам…
«И.В. Сталин, прослушав проект директивы и сам еще раз его прочитав, внес некоторые поправки и передал наркому для подписи.
Военным советом ЛВО, ПрибОВО, ЗапОВО, КОВО, ОдВО. Копия: Наркому ВМФ.
1. В течение,22–23.6.41 г. возможно внезапное нападение немцев… Нападение может начаться с провокационных действий.
2. Задача наших войск — не поддаваться ни на какие провокационные действия, могущие вызвать крупные осложнения. Одновременно войскам… быть в полной боевой готовности встретить возможный внезапный удар немцев или их союзников.
3. Приказываю:
а) в течение ночи на 22.06.41 г. скрытно занять огневые точки укрепленных районов на государственной границе;
б) перед рассветом 22.6.41 г. рассредоточить по полевым аэродромам всю авиацию, в том числе и войсковую, тщательно ее замаскировать;
в) все части привести в боевую готовность…
г) противовоздушную оборону привести в боевую готовность без дополнительного подъема приписного состава;
д) никаких других мероприятий без особого распоряжения не проводить.
Тимошенко. Жуков».{206}В 22.20 они вышли из кабинета Сталина. До нового дня, 22 июня 1941 г., оставалось чуть более полутора часов.
Около 23 часов 21 июня начальник Генерального штаба генерал армии Г.К. Жуков по аппаратам ВЧ предупредил начальников штабов округов: «Ожидать особых указаний».
ГЛАВА 7
«22 июня 1941 г. в штаб Западного Особого военного округа в 0 час. 45 минут поступил приказ Народного Комиссара Обороны СССР №1. Отправлен в войска в тот же день в 2 час. 25 минут — 2 час. 35 мин.»{207}
В Центральном архиве Министерства обороны сохранился любопытный документ — протокол допроса командующего Белорусским военным округом, а после 22.06.1941 г. Западным фронтом, Павлова Д.Г. Интересно ознакомиться с показаниями человека, обвиненного в том, что из-за его «некомпетентности» советская армия проиграла начальный этап войны с Германией.
Из дела № Р-24000:
Павлов: «Я вначале изложу обстановку, при которой начались военные действия немецких войск против Красной Армии. В час ночи 22 июня сего года по приказу народного комиссара обороны я был вызван в штаб фронта. Вместе со мной туда явились член Военного совета корпусной комиссар Фоминых и начальник штаба фронта генерал-майор Климовских.
Первым вопросом по телефону народный комиссар задал: «Ну, как у вас, спокойно?» Я ответил, что очень большое движение немецких войск наблюдается на правом фланге, по донесению командующего 3-й армии Кузнецова, в течение полутора суток в Сувалковский выступ шли беспрерывно немецкие мехколонны. По его же донесению, на участке Августов-Сопоцкин во многих местах со стороны немцев снята проволока заграждения. На других участках фронта я доложил, что меня особенно беспокоит группировка в Белоподляске.
На мой доклад народный комиссар ответил:
«Вы будьте поспокойнее и не паникуйте, штаб же на всякий случай соберите сегодня утром, может, что-нибудь и случится неприятное, но смотрите, ни на какую провокацию не идите. Если будут отдельные провокации — позвоните». На этом разговор закончился.
Согласно указанию наркома я немедленно вызвал к аппарату всех командующих армий, приказав им явиться в штаб армии вместе с начальниками штабов и оперативных отделов. Мною также было предложено командующим привести войска в боевое состояние и занять все сооружения боевого типа и даже недоделанные железобетонные».
В два часа 22 июня командующий ЗапОВО через ответственных дежурных штабов армий отдал распоряжение: «Вызвать в штаб командующего, начальника штаба и начальника оперативного отдела. Ждать им у аппарата и предупредить командиров корпусов».{208}
Продолжение показаний Павлова: «В 3 час. 30 мин. народный комиссар обороны позвонил ко мне по телефону и снова спросил: что нового?
Я ему ответил, что сейчас нового ничего нет, связь с войсками у меня налажена и соответствующие указания командующим даны… Я обещал народному комиссару дальнейшую обстановку на моем участке доложить после вторичных переговоров с командующими армий. В течение дальнейших 15 мин. я получил от командующих следующую информацию:
От командующего 10-й армией — «Все спокойно».
От 4-й армии — «Всюду и все спокойно, войска выполняют поставленную вами задачу». На мой вопрос «Выходит ли 22-я танковая дивизия из Бреста?» получил ответ: «Да, выходит, как и другие части».
