Трагедия сорок первого. Документы и размышления - Владимир Шерстнев

Таким образом начальник Генерального штаба РККА генерал армии Жуков предлагал нанести удар, чтобы «отрезать Германию о южных союзников» не в качестве ответа на нападение рейха, а упреждающим образом. В заключение своего доклада Жуков просил Сталина «утвердить представленный план стратегического развертывания Вооруженных Сил СССР и план намеченных боевых действий на случай войны с Германией». Для обсуждения этого майского плана командующие войсками, члены военных советов и командующие ВВС приграничных военных округов были приглашены в Кремль на совещание к И.В. Сталину 24 мая.

На совещании нарком обороны маршал Тимошенко доложил «О результатах проверки боевой подготовки за зимний период 1941 года войск Красной Армии и указаниях на летний период». Этот отчет, подписанный Тимошенко, Ждановым и Жуковым 17 мая 1941 г., изобличал недостатки, вскрытые в ходе инспектирования армии зимой 1941 года. Как показала проверка, армия в целом не проявляла особой бдительности, боеготовности, стойкости в обороне или готовности отразить вторжение танков и массированных налетов авиации. В отчете было обращено внимание на недостатки в одиночной подготовке бойца и полное отсутствие указаний оперативного характера. Говоря о состоянии танковых войск, нарком обороны подчеркнул:

«1. Обучение бойцов и командиров проходит оторванно от основной задачи, вытекающей из боевой готовности механизированных войск и протекает нецелеустремленно.

2. Огневая подготовка стоит на низком уровне и отстает от плана огневой подготовки на один-два месяца.

3. Взаимодействие родов войск внутри межсоединений отрабатывается мало и плохо.

4. Мотополки готовятся, как стрелковые части. Не учитываются их назначение и характер боевого использования.

5. Подготовка радистов до сих пор стоит на низком уровне.

6. Артполки ведением огня с открытых позиций прямой наводкой не овладели и этому не обучаются.

7. Ночные занятия проводятся как исключение, и только в отдельных частях. Системы подготовки к ночным действиям нет…»{180}

Подобных недостатков целых семнадцать пунктов.

Начальник Главного управления политической пропаганды РККА А.И. Запорожец, проверявший готовность УРов на западной границе, заявил: «Укрепленные районы, строящиеся на наших западных границах, в большинстве своем небоеспособны. Законченные строительством боевые сооружения (доты) не имеют должного вооружения…

Укрепленные районы не обеспечены в необходимом количестве постоянными и специально подготовленными гарнизонами…»{181}

Начальник Главного управления ВВС генерал-лейтенант П.Ф. Жигарев в своем докладе подчеркнул, что в боевом составе Военно-воздушных сил имеется более 30 тысяч летчиков, но на новые боевые машины переучено: на МиГ-3686 летчиков, на Як-1156, ЛаГГ-390, Ил-260… На 1 января 1941 г. в запасе числилось 90 тысяч летчиков-пилотов запаса, но умеющих летать только на У-2. (“Разве это можно считать резервом? Фактически никакого запаса летного состава у нас не оказалось, а ведь начиная с 1938 года осоавиахимовскиё организации докладывали в ЦК о выполнении задания по подготовке летчиков, и все были довольны”). На боевых самолетах нового типа еще велись различные доработки по устранению выявленных недочетов и дефектов. Поэтому трудно было подготовить эти самолеты для проведения крайне необходимых эксплуатационных испытаний и испытаний на их боевое применение…

Говорил Жигарев и том, что «установка пушек на новые самолеты тормозится отсутствием до сего времени доведенной системы пушки; что касается бомбардировщиков, то они имеют вооружение слабее, чем последние варианты вооружения германских бомбардировщиков с круговым обстрелом, особенно наши самолеты СБ и ДБ-3…

…Проблема ночного воздушного боя является весьма активной и требует ее изучения и разработки. У нас в этом отношении пока ничего не сделано…

…Самолета-разведчика у нас нет, необходимо развернуть работу в этой области, так же как и в создании разведывательной авиации…»

Говорил начальник ГУ ВВС и о росте летных частей Германии, и о росте частей зенитной артиллерии в составе ВВС Германии, и росте десантных частей. Он отметил, что «немцы к данному моменту имеют 8–10 десантных дивизий, непосредственно входящих в состав ВВС, из которых часть подготовлена для выброски с парашютами и часть для высадки на самолетах. Кроме этого, подготовлен ряд пехотных дивизий для высадки их на самолетах (вторые эшелоны)».

Говорил и о том, что немцы «особо обращают внимание на взаимодействие истребителей с бомбардировочной авиацией, вызванное необходимостью сильной защиты истребителями действия авиации в ночных условиях, чему сейчас уделяется большое внимание при подготовке летных кадров…»

Не мог Жигарев не остановиться и на том, что «из-за расхлябанности летного и командного состава авиации… только за неполный 1 квартал 1941 года произошли 71 катастрофа и 15 аварий, при этом убит 141 человек и разбито 138 самолетов». Средний налет при переучивании пилотов на новые самолеты составлял всего 3–4 часа, несколько налетов по кругу, 2–3 полета в зону, 2–3 полета на полигон, 2–3 полета на групповую слетанность. (Поэтому для многих переученных летчиков на новых самолетах первый боевой вылет станет последним…) Таким образом, наши боевые летчики начнут войну на недоведенных самолетах нового типа, не имея необходимых знаний и навыков по боевому применению и эксплуатации их в воздухе. И вся советская авиационная армада, так же как и танковая, в первые месяцы войны будет разгромлена. Успех боевых действий в воздухе зависит не только от тактико-технических данных самолетов, но и уровня подготовленности пилотов, от тактики боевого применения, которая у нас в 1941 году в целом была безусловно хуже отработана, чем у немцев. Все это и приведет к краху в 1941 году самых многочисленных в мире советских ВВС. Эта катастрофа была «запланирована» несвоевременным развертыванием военно-воздушных сил, непропорционально малым расходованием средств на создание новых образов техники, боевую подготовку летчиков и технического персонала. Перераспределение финансов в пользу создания перспективных самолетов и для более качественной подготовки пилотов дало бы больший эффект, нежели содержание самой большой в мире армады устаревших воздушных машин. (Думали ли об этом нарком обороны, Генштаб, руководство ВВС? Да и было ли чем думать?)

И вот, слушая выступления высшего руководства Наркомата обороны, командующих западными пограничными округами, обсуждавших майский план Генштаба, которые больше говорили о том, что у наших танков «броня крепка и танки наши быстры», с нетерпением ожидавших, когда же «нас в бой пошлет товарищ Сталин?» и ничего не говоривших о подготовке личного состава и эксплуатации этой техники; говоривших о подготовке ударов в наступательных операциях на Тильзит, Варшаву, Краков… и ничего не говоривших о том, что решающий фактор на войне — не количество, а качество оружия, а человек — его дух, его выучка и способность быть носителем лучших традиций своего отечества, наверняка Сталин приходил к мысли, что советское военное руководство было незнакомо с «Стратегией» А.А. Свечина, который в стенах Военной академии (где не учились большинство советских генералов) говорил: «Наблюдаемое в Красной Армии неуважение к обороне основано на непонимании диалектической связи между ними; кто не умеет обороняться, не будет в состоянии и наступать; надо уметь с помощью прочной обороны создать предпосылки для наступления, надо заработать еще право на наступление».

Наверняка Сталин вспоминал слова полковника А. Зайцева, который еще в 1931 году писал, и совершенно справедливо: «Ахиллесова пята Красной Армии — ее командный состав… Он не на высоте тех требований, которые ему предъявит война».

Наверняка И. Сталин вспомнил статью Е. Мессера, который в журнале «Знамя России» в 1938 году писал: «Командный состав Красной Армии сполз в своей интеллигентности на уровень средний между европейским и китайским… Это не значит, что Красная Армия не может воевать. Это значит, что она не может воевать «малой кровью». Неопытный пахарь замучит себя и коней — и все же вспашет меньше, чем искушенный крестьянин… Так и в военном деле: офицерство знающее и — это самое важное — офицерство интеллигентное проливает кровь бережно, как искусный хирург, офицерство же неинтеллигентное «пущает кровь» без меры, как цирюльник». (И предскажет почти пророчески: «Красная Армия, пока она будет руководиться нынешним офицерством, будет армией кровавых боев — может быть победа, может быть поражение, но во всяком случае кровавое!»).

И вот, взвесив все за и против, Сталин отверг майский план Генштаба Красной Армии; наверное, он посоветовал военным руководителям не провоцировать войну, а, засучив рукава, готовиться к ней.