Наследники предтеч. Поиск пристанища - Софья Непейвода

Я недоуменно пожала плечами, а потом хмыкнула. Росс прав. Цикл развития действительно получается не как у нормального органа, а словно у некоего паразита. Очень странно, если не сказать больше.

— Паразит.

— Похоже, — кивнул зеленокожий. — Но я не нашёл места прикрепления — ткани органа и остального тела сливаются и плавно переходят одни в другие. Слишком крепко и естественно для чего-то чужеродного.

— Надо внимательнее изучить особей, у которых желудок ещё недоразвит. И чем он меньше — тем лучше, — решительно заявила я и отправилась потрошить рыбу.

После того, как мы рассмотрели ещё больше сотни образцов, ответ был найден. У представителей с очень маленьким, не крупнее пшённого зерна, дополнительным «желудком» удалось разглядеть и челюсти загадочного «органа» и некое подобие глаз и даже три пары лапок. Чем крупнее становился «желудок», тем сильнее он срастался с организмом хозяина и отбрасывал уже ненужные ему части тела. В результате при полном развитии мы наблюдали практически дополнительный орган… только с собственной половой системой.

— Выходит, это всё-таки паразиты, — хмыкнул Росс. — Да ещё и насекомые.

— Но как внедряются — и не поймёшь, — воодушевлённо восторгалась я. — Прямо гении маскировки. А главное — судя по всему, от них рыбе не только вред, но и какая-то польза. Хотя бы в некоторых случаях. Ну или, поедая водоросли, она пытается избавится от паразита.

Да, такая гипотеза (точнее — уже теория) снимала практически все вопросы с непостоянным набором органов. Если на самом деле это не органы, а паразиты — то естественно, что у каждой особи может быть свой набор.

— Никогда бы не подумал, что паразитизм может зайти так далеко, — признал зеленокожий. — И ведь как прикрепляются, заразы, — все в одном месте, будто по специальной схеме.

Для ещё одного подтверждения теории мы внимательно исследовали все остальные «альтернативные органы» и в каждом обнаружили наличие половой системы. Причём, судя по форме и структуре не только взрослых паразитов, но и их яиц, каждый оригинальный «орган» относился к отдельному виду. А после изучения очень молодых, только недавно проникших в тело хозяина и прикрепившихся паразитов выяснилось, что они принадлежат не только к насекомым. Есть паразитические черви, членистоногие (как насекомые, так и ракообразные) и даже рыбы.

Не знаю, каким путём шла эволюция на этой планете, но паразитизм здесь однозначно развит гораздо сильнее и совершеннее, чем на Земле. В некоторых случаях его даже язык не поворачивается назвать таковым, а невольно напрашивается предположение как минимум о нейтральном, если не о положительном взаимодействии. По крайней мере, заражённая рыба (в том числе и сразу несколькими видами паразитов) не казалось больной, вялой или проигрывающей в конкурентной борьбе.

— Наверняка, эти паразиты очень высоко специализированы и приспособлены только к ограниченному количеству или вообще к одному виду-хозяину, — поделилась я своими соображениями с зеленокожим.

— Возможно, — кивнул Росс. — Но главное — другое. Вряд ли керели сажали нас заражёнными. Поэтому естественно, что в телах погибших в первые дни и даже месяцы я почти не встречал ничего подобного. И, если подумать, то получается, что чем больше времени пройдёт, чем более дикую жизнь будут вести люди (а давай говорить откровенно — гигиену среди свободных почти никто не соблюдает) — тем более разнообразный набор псевдоорганов они заведут. И задачу, встающую перед врачами, не облегчает то, что на самом деле это паразитические или симбиотические животные — ведь они могут давать разные качества, а если ещё и от комбинаций лже-органов что-то зависеть будет… — зеленокожий вздохнул. — Да, медицину поднимать будет ещё сложнее, чем я думал. Хотя какая-то подсказка всё-таки есть, — нерадостно улыбнулся хирург. — Можно брать анализ кала и по наличию яиц проверять, кто живёт в теле хозяина.

Я сочувственно кивнула. Росс прав — даже найдя разгадку, мы не избавились от главной проблемы.

— Утешает ещё одно, — подумав, заметила я. — Во-первых, паразиты скорее всего специфичны для каждого вида и, соответственно, обитают там, где он жил в диком виде. А во-вторых, они могли вымереть, когда погибли все люди.

— Вот это не факт, что спасёт, — влез в разговор Илья. — Если, по словам керелей, мы должны пройти тот же путь эволюции, что и они когда-то, то, наверняка, восстановили не только свои виды, но и всех паразитов, что были у их предков. По крайней мере, я бы на их месте именно так бы и сделал.

Мы переглянулись.

— Что восстановили керели, мы узнаем… рано или поздно, — подвёл черту под разговором Росс. — Но я понял одно. Не хотел бы я быть твоим наследником, Илья.

Немного посмеявшись от такого вывода и, тем самым сбросив нервное напряжение, мы вернулись к своим делам.

252-е сутки. Озеро — джунгли

Сразу после завтрака сияющая Юля внесла предложение:

— Люди, а давайте заведем календарь! Четыреста двадцать дней — это двенадцать месяцев по тридцать пять суток!

— Не против. Только что за точку отсчёта примем? — с улыбкой спросил Маркус. — Ведь по погоде не поймёшь, зима сейчас или лето.

— Да, это было бы удобно, но Маркус прав, — поддержала физика я. — Хотя… если считать, что сезон дождей в тропиках должен приходиться на лето, то сейчас вполне может быть где-то середина зимы.

— Зимой в тропиках должен быть сезон засухи, — возразил Игорь. — А у нас дожди каждый день.

— А, может, мы уже не на тропической широте, — присоединился к обсуждению Сева.

— Вряд ли ближе к полюсу, — задумалась Вероника. — Разве что к экватору.

— Ну, по погоде вроде подходит, — согласилась я. — Да и растительность соответствует.

— Но если мы на экваторе, то время года для нас не имеет значения, — заявила Лиля. — И можно начать с любого дня.

— А если вдруг через несколько лет в путешествие надумаем отправиться, куда-нибудь в среднюю полосу? И выяснится, что зима у нас не в январе, а, например, в мае? Тогда время года тоже не будет иметь значения? — ехидно спросил физик.

— Кстати, всё ведь зависит от полушария, — вставил математик. — В северном зима в январе, а в южном — в июле.

— В июле, но не в апреле! — возмущённо воскликнул Маркус. — Даже если я соглашусь переставить местами зиму и лето, то на полный бардак — никогда!

— Стоп! — решительно прервала наш спор Юля. — Я точно знаю, какое сейчас время года!

— Да? — скептически потянул Росс.

— Именно! Сегодня — первое июля!

— Почему? — удивилась я. — По моим прикидкам, должна быть, наоборот, зима.