Двое - Адель Паркс

Никто не оставался без внимания.

Я закрываю глаза. Позволяю темноте комнаты поглотить меня. Во сне я не отдыхаю, но это лучше, чем кошмар моей реальности.

24

Детектив-констебль Клементс

Пятница, 20-е марта

После ее возвращения в участок вслед за визитом к Даану Янссену, Клементс тут же вызывают в кабинет начальника, у нее даже нет времени на перекур. Она убеждает себя, что это хорошо, ей все равно нужно скоро бросить курить. Мерзкая привычка.

– Где вы были? – Ее начальник обычно так за ней не следит. Он уважает ее мнение, ее рабочую этику – кроме того, у него самого дел по горло и нет времени присматривать за каждым шагом подчиненных. Однако когда она объясняет, он выглядит раздраженным, нетерпеливым. – Понятно. Послушайте, Клементс, мы слишком заняты для этого. Оформите заявление, сделайте оповещение, но не считая этого – бросайте дело. Я не собираюсь больше тратить на него усилия. Тела нет, значит, и дела нет.

Клементс отдали приказ. Ей нужно бы принять его, но она ощущает слабое сопротивление ума и тела. Да, тела нет, но есть кое-что. Женщина с двумя мужьями – двумя жизнями – бросилась вперед, скакала, настаивала, что достаточно интересная, чтобы ее заметили. Клементс она восхищает. Интригует. Она даже не знает, как ее называть. Ли Флетчер? Кэй Янссен? Может, лучше всего придерживаться Кэйли Гиллингэм. Это имя было у нее до мужей. До того, как она ввязалась в этот бардак.

– Мне просто кажется, сэр, что здесь может быть что-то большее…

– Мы работаем с фактами, детектив-констебль Клементс, не предположениями, как вы знаете. – Он называл ее по должности только когда ставил ее на свое место. – Вероятнее всего, она сбежала разрушать жизнь еще одному мужчине. По ее профилю могу сказать, она стойкая, не из тех, кто ввязывается в опасные ситуации. Она из тех, кто за собой приглядывает. – Клементс напрягается. Женщины часто оказываются в опасности вне зависимости «из каких» она. – Если она найдется, мы предъявим обвинение в двоебрачии. Может, она получит пару месяцев заключения. Скорее всего, просто штраф, но я в любом случае не думаю, что мы еще ее увидим.

– Но нет признаков, что она собиралась уехать, – замечает Клементс. – Ни один из мужей не помнит ничего необычного в ее поведении перед исчезновением. Ни один не считает, что исчезла какая-то одежда, оба ее паспорта остались по своим ящиках. – Но один из мужей может врать. Вероятно, так и есть. Может, оба. Эта мысль проносится у Клементс в уме.

– Два паспорта?

– Да.

– Каждый на отдельное имя?

– Да.

– Что ж, она явно смекалистая. – Это не комплимент. – Чтобы иметь два паспорта, пользоваться двумя именами, нужно соображать. Если она когда-нибудь объявится, за это тоже придется отвечать.

– Как по-вашему она это провернула, сэр? – Клементс уже обдумала это, сделала свои выводы, но она хочет вовлечь детектива-инспектора в дело. Не активно, просто достаточно, чтобы позволить ей продолжать расследование.

– Это сложно, но не невозможно, если у нее были документы о смене имени, удостоверения о заключении брака, счета на разные имена. Если человек создает достаточно неразберихи в таких вещах, то обычно ему удается найти лазейку. Нет безупречных систем. Ей, наверное, сыграло на руку, что она кажется приличной женщиной средних лет из среднего класса. – Клементс знает, что ее начальник сейчас в процессе развода, а его приличная жена средних лет из среднего класса отсудила у него все подчистую. Он ненавидит это. Все нынче все ненавидят.

– Или, может, она просто купила второй паспорт. У Кэй Янссен достаточно денег для мошенников, даже если у Ли Флетчер их нет. Кто знает, кого она знает? – предполагает Клементс в попытке вытащить женщину из удобного, семейного окружения на мгновение и переместить в более пугающее место. Это неприятная мысль, но ее нужно рассмотреть. Кэйли Гиллингэм могла связаться с плохими людьми. Нужно проверить все возможности. Клементс продолжает озвучивать факты, подтверждающие ее теорию, что женщину схватили и она не убежала сама. – У нее со счетов не снимались деньги с утра понедельника, когда она заплатила за кофе и торт в кафе. Бесконтактной оплатой. Это соответствует истории ее лучшей подруги. Это последний раз, когда кто-либо видел Кэйли. Если она сбежала, чем она зарабатывает деньги?

– Наверное, у нее несколько счетов. Между ними должен быть сложный след переводов, свободно пересекающихся между собой.

– Ну, я бы хотела запросить банковские выписки по всем счетам за несколько лет, чтобы распутать его. Проверить, остановилось ли все в понедельник. – Детектив-инспектор скептически вскидывает брови. Клементс меняет тактику, выдвигает альтернативу, которая с большей вероятностью покажется начальнику достоверной, что угодно, лишь бы получить разрешение запросить банковские сводки, посвятить этому еще немного времени. – Или проверить наличие доказательств, что она отложила сумму для побега.

– Да, вы, наверное, найдете деньги, утаенные именно для этого.

– Но что, если нет? То есть, сэр, при опросе никто не упоминал об очевидных признаках стресса или тревоги. Не было изменений в ее рутине, никаких неожиданных вспышек гнева. Она была организованной, собранной, осторожной. Хладнокровной, это уж точно. Марк Флетчер говорил о напряжении между ней и старшим мальчиком, но это казалось обычным делом в воспитании подростка, ничего, что кажется мне веской причиной для женщины бросить свою жизнь. – Начальник выглядит равнодушным. Он все поглядывает на экран, проверяя письма.

Клементс не верится, что женщина, так безупречно спланировавшая свою жизнь – жизни – с такой точностью, сбежала бы без денег, паспорта, вещей, если бы могла на это повлиять. Поэтому даже если она сбежала, это, вероятнее всего, было незапланированно. Из-за угрозы или страха? Возможно? Вероятно? Что стало последней каплей?

Начальник вздыхает: – Не уверен, знаете ли вы, детектив-констебль Клементс, что мы столкнулись с пандемией. Скоро все будет непросто. Могут начаться бунты и восстание, когда правительство объявит о своих планах ограничить передвижения нации. Будут те, кто воспользуется этим как причиной для сражения, утверждения своей позиции, эксплуатации слабых. Мы будем по уши в грабителях, головорезах, бандах, наркоторговцах. Они все скоро повыползают из своих щелей.

Клементс знает, что это правда.

– Но, сэр, если мы окажемся на локдауне как европейцы, то утратим все наши зацепки.

– Какие у вас есть зацепки, Клементс? – нетерпеливо спрашивает он. Клементс молчит. Он отвечает за нее: – Никаких, только догадки. Каков ваш план? Стучать в каждую дверь Лондона и спрашивать, видели ли они ее? Прекратите попусту тратить время полиции. Вы знаете, что это нарушение, верно? – Ее начальник посмеивается над собственной шуткой, пытаясь показать, что он не то чтобы совсем не благоволит ей, одному из ключевых членов его команды, но просто ограничен в ресурсах: времени, работниках, финансировании. – Послушайте, когда начнется локдаун, у нас будет предостаточно дел