Дело всей жизни (СИ) - "Веллет"

— То есть ты предлагаешь набраться на астрономическую сумму, я правильно понимаю?

— Вроде того, — фыркнул Хэйтем. — Но мне кажется, это того стоит. На всю эту эпопею ушло больше пятнадцати лет, имеем право.

Коннор вернулся весьма довольным и весело обратился к отцу:

— Я хотел предложить вам где-нибудь посидеть… Может, выпить по бокалу вина. Вы не против?

— Именно это я и собирался тебе предложить, — мистер Кенуэй с достоинством склонил голову. — И это я приглашаю тебя, чтобы ты потом не порывался оплачивать счет. Сходим в хороший ресторан, поговорим…

Коннор на миг засомневался, а потом прямо спросил — у Шэя:

— А там… ну… нормально вообще?

— Нормально, — заверил его мистер Кормак. — Лучше, чем я ожидал.

— Тогда можем идти… — Коннор слегка запнулся. — Только я обещал, что завтра к обеду прибуду в штаб Братства.

— Не волнуйся, — уже откровенно усмехнулся мистер Кенуэй. — Это действительно хорошее заведение, и работает оно, представь себе, по закону — то есть закрывается не позже полуночи.

От рю Жакоб до самого удобного моста — Королевского — было не больше полумили, да и путь мимо Тюильри и вдоль Лувра много времени не занял. За все дни Шэй так и не понял, где же находятся конюшни пафосного «лондонского» ресторана, но коней, если приехать на лошади, выводили чистыми и свежими, так что Шэй уже давно махнул на это рукой.

Швейцары — а их было двое сменных, но одинаково унылых и с идеальным британским произношением — уже запомнили щедрых посетителей и сейчас тот, что был на дежурстве, степенно вышел вперед, приветствуя дорогих, во всех смыслах, гостей:

— Рады вас видеть, господа. Вы привели друга?

— Мой сын, — коротко пояснил Хэйтем, нимало не стесняясь того, что Коннор в своем французском костюме и с индейской рожей тут был приметнее, чем слон в версальском саду.

На лице швейцара не дрогнул ни один мускул. В настоящих лондонских ресторанах такого уровня Шэю побывать не удалось, но здесь никто и ухом не вел на то, что джентльмен мистер Кенуэй появляется тут в компании «пэдди». Точно так же не среагировали тут и на то, что он появился в компании французского индейца — ну, если по костюму судить.

— Рады предложить гостеприимство, — швейцар поклонился и, как и прежде, распахнул двери ресторана. — Ваш обычный стол?

— Да, — кивнул Хэйтем, не оборачиваясь. — И будет неплохо, если вы сразу передадите, чтобы нам подали охлажденного шампанского.

— Сладкого, как обычно? — так же ровно уточнил швейцар.

— Именно.

Хэйтем прошел вперед, оставил треуголку на крючке и скептически оглядел сына:

— Надеюсь, ты скоро сможешь снова заплетать свою косичку. Хотя ничего не скажу, даже так лучше, чем в парике.

— Глупо получилось, — фыркнул Коннор. — Но мне понравилось.

— Я думал, что не удержусь, — смешливо сощурился мистер Кенуэй. — Трудно было не улыбнуться. Мадам хохотала так заразительно…

— Ты мог бы, — с укором поглядел на него сын. — Моему виду уже ничто бы не повредило.

— Я, в отличие от тебя, забочусь о своей репутации, — Хэйтем явно подтрунивал.

— И поэтому везде появляешься с пиратом-ирландцем? Шэй, не надо меня локтем под ребра…

— Не с пиратом-ирландцем, а с другом из Америки, — наставительно проговорил мистер Кенуэй.

— И с сыном из ганьягэха, — смиренно согласился Коннор. — Шэй, не надо еще раз…

— Садитесь уже, — Хэйтем первым разместился за столом. — Шэй, устрицы?

— Не стоит, — мистер Кормак вздохнул. — Иначе это Коннор навсегда запомнит — как я их ем. Лучше креветок с тем чесночным соусом и хороший кусок мяса. Говядины или телятины.

Хэйтем склонил голову и осторожно возразил:

— Выбери, пожалуйста, любой другой соус — без чеснока.

Шэй насмешливо на него глянул, пока Коннор устраивался рядом, и согласился:

— Тогда с тем, кислым, который сладкий.

— Я понял…

Вышколенный слуга принес знакомые уже книги меню и поднос с шампанским и фужерами. Коннор заглянул в кожаную книгу — и, несколько оглушенный, замер. Шэй подавил улыбку.

Хэйтем с видом ценителя выбрал полюбившуюся сырную тарелку и какую-то хитрую смесь из нескольких видов птичьего мяса, а Коннор безучастно пролистнул несколько страниц и шепотом спросил:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Шэй, а что здесь можно съесть?

— Всё, — Шэй скосил взгляд и сжалился. — Знаешь что, заказывай английский ростбиф, я его в первый раз заказывал — и ничего, нормально.

— Что-то еще? — ровно осведомился Хэйтем. — Суп, закуски?

— Надо полагать, кукурузных лепешек тут не будет, — усмехнулся Коннор, пытаясь прочесть меню.

— Почему же? — возразил мистер Кенуэй. — Кажется, итальянская полента — это и есть что-то вроде… По крайней мере, указано, что она из кукурузной муки и сыра.

— Пусть будет она, — кивнул Коннор и глянул почти дерзко. — И если ее положено есть двумя вилками и тремя ножами, то я спокойно обойдусь пальцами.

— Вино? — не обратил внимания на демарш мистер Кенуэй.

— Вино, — веско согласился Коннор. — На твой вкус, отец.

Вино Хэйтем действительно заказал на свой вкус — не шабли, но что-то очень похожее. Шэй не спрашивал, но полагал, что это оттого, что размениваться на вина по бокалам Хэйтем не собирается (иначе тут слуги постоянно будут толпиться), а ничего общего, что можно было бы правильно сочетать с креветками, сырами, дичью, ростбифом и кукурузными лепешками, просто не существует.

Когда заказ наконец-то был сделан, а фужеры наполнены, Хэйтем приподнял свой и предложил:

— За независимость Америки?

— Соединенных Штатов, — напомнил Коннор.

— От британцев, — внес свою лепту Шэй — и улыбался.

Фужеры соприкоснулись с хрустальным звоном, и Шэй чувствовал, как в нос ударили пузырьки. Игристое вино было легким и сладким, Хэйтем такое не уважал, но смирился.

— Должен заметить, — бросил Хэйтем, — что мы сейчас сами выглядим… неплохой иллюстрацией к независимости Америки. Говорю это до тех пор, пока мистер Кормак не вспомнил, что Ирландию тоже неплохо бы освободить от тирании.

— Неплохо бы, — веско отозвался Шэй.

— Сомневаюсь, что в Парламенте это кого-то волнует сейчас, — вздохнул мистер Кенуэй. — В Палате Общин очередной кризис, и, возможно, прямо в этот момент уважаемые лорды дерутся, чтобы выяснить, за кем преимущество.

Коннор цепко посмотрел на отца и уточнил:

— И абсолютно зря дерутся, да?

— Разумеется, — Хэйтем слегка усмехнулся. — Братство сделало ставку на очень прогрессивного лорда Рокингема, но, вот незадача, он оказался слаб здоровьем. Всего три месяца продержался.

Коннор раздраженно вскинулся:

— Но ведь и лорд Шелберн продержался недолго? Только Братство не действует так, как вы!

— И чем ты гордишься? — Хэйтем откровенно поморщился. — Предварительное мирное соглашение — это во многом дело рук Шелберна. А если точнее, то мистера Коуэлла.

Коннор сощурился:

— Сделал дело — и свободен. Не так ли ты рассуждаешь, отец? А мистер Фокс…

— А мистер Фокс… — Хэйтем улыбнулся чему-то одному ему ведомому и проникновенно проговорил. — Даже не пытайся, Коннор. Твои связи не позволят тебе играть со мной на одном уровне.

— А я сюда поесть пришел, — напомнил Шэй. — И выпить.

Под взглядом мистера Кенуэя Коннор послушно наполнил фужеры еще раз. Все-таки они были до неприличия маленькими. Женские, что ли…

— Строго говоря, я действительно про британскую борьбу знаю немного, — вздохнул Коннор. — Переписываюсь, конечно, но больше обращаю внимания на международные отношения, а не внутренние английские.

— А кстати, — Шэй вдруг припомнил. — Раз ты познакомился с местными ассасинами, то не подскажешь ли, нет ли у меня сейчас парочки мстителей на хвосте?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Меня про вас расспрашивали, — хмыкнул Коннор. — И я сказал правду — то, что мы приехали за мирным договором, и не уедем без него. Французскому Братству это тоже на руку, так что договорились в два счета. Нет, никто тебя не преследует, Шэй. Артефакты Предтеч остались в Америке, а без них ассасинам ты не нужен.