Мужчины не ее жизни - Джон Ирвинг

Первый его роман был в общем встречен довольно благожелательно, хотя и не избежал тех недостатков, на которые в самом начале указывал Эдди его добрый учитель мистер Хейвлок. Озаглавленный «Летняя работа», этот роман представлял собой еще одну версию рассказов Эдди, написанных им в Экзетере. (Его публикация в 1973 году почти точно совпала с окончанием Рут прежде исключительно мужской школы.)

В «Летней работе» поэт не слеп, а глух, и его потребность в помощи секретаря связана именно с теми причинами, которые заставили Теда нанять Эдди, а именно: глухой поэт — выпивоха. Но если отношения между юнцом и мужчиной прописаны достоверно, то стихотворения малоубедительны — стихи никогда не давались Эдди, — а их предполагаемая порнографичность недостаточно натуралистична и недостаточно навязчива, чтобы их и в самом деле можно было назвать порнографией. Возвышенное уродство рассерженной любовницы пьяного глухого поэта, то есть миссис Вон (которая зовется миссис Уилмот), изображено мастерски, а вот многострадальная жена поэта, то есть Марион, неубедительна, это не Марион и не Пенни Пиарс.

Эдди попытался изобразить ее как в высшей степени неземную, но универсальную зрелую женщину, и она выглядит слишком туманно, чтобы быть достоверной в качестве объекта любви секретаря, нанятого ее мужем. Недостаточно определены и ее мотивы; читатель не может понять, что она нашла в шестнадцатилетнем мальчишке. Эдди не включил в «Летнюю работу» ее сыновей — эти мертвые мальчики не появляются в романе Эдди, нет там и Рут.

Тед Коул, который не без любопытства прочел «Летнюю работу» и не без самодовольства отметил ее скромные литературные достоинства, тоже был благодарен Эдди за то, что тридцатиоднолетний автор в своем первом романе изменил реалии. Рут, которой отец, когда она была достаточно взрослой для этого, сказал, что Эдди О'Хара и ее мать были любовниками, прониклась не меньшей благодарностью к Эдди за то, что он исключил ее из этой истории. К тому же Рут понятия не имела, что главная героиня ничуть не похожа на ее мать; Марион пропала — вот все, что Рут знала о матери.

В ту августовскую субботу 1958 года у Эдди О'Хары, пересекавшего Лонг-Айлендский пролив с водителем грузовика, не было подзорной трубы, с помощью которой он мог бы заглянуть в будущее. Он и представить себе не мог, что его ждет карьера романиста средней руки и более чем средней известности. И тем не менее у Эдди О'Хары всегда была хотя и небольшая, но преданная группа читателей; его иногда угнетало, что почти все его почитатели — это зрелые женщины и, к сожалению, гораздо реже, молодые мужчины. Как бы там ни было, но в его творениях присутствовал некоторый литературный дар, и Эдди никогда не оставался без средств. Он подрабатывал, читая лекции в университетах, и относился к этим своим занятиям с долженствующей серьезностью, хотя и не питал к ним особой склонности. Его студенты и коллеги уважали его, хотя и не испытывали перед ним особого восторга.

Когда водитель грузовика с клемами спросил у него: «Если ты не собираешься быть секретарем писателя, то кем же тогда?» — Эдди, ничуть не колеблясь, ответил этому честному, хотя и довольно пахучему человеку: «Я буду писателем».

Шестнадцатилетний мальчишка и представить себе не мог, сколько несчастий он, сам не желая, принесет другим людям. Он причинил страдания Хейвлокам, вовсе не думая этого делать, не говоря уже о Пенни Пиарс — он подозревал, что она будет страдать, но совсем не в такой мере. А ведь Хейвлоки были так добры к нему! Миссис Хейвлок с любовью относилась к Эдди, отчасти потому, что она чувствовала: он преодолел то вожделение, которое когда-то питал к ней. Она видела, что он влюблен в кого-то другого, и не долго сдерживалась — задала ему этот вопрос. И мистер, и миссис Хейвлок знали, что Эдди слабоват как писатель, чтобы самостоятельно выдумать эти сексуально откровенные сцены между мальчишкой и зрелой женщиной. Уж слишком много было там очень точных деталей.

И именно мистеру и миссис Хейвлок поведал Эдди о своем шести — или семинедельном романе с Марион; он к тому же рассказывал им ужасные вещи — то, о чем не мог написать. Поначалу миссис Хейвлок сказала, что Марион фактически изнасиловала его; что Марион виновна в совращении «незрелого мальчика». Но Эдди убедил миссис Хейвлок, что на самом деле все было не так.

Как это вошло у него в привычку со зрелыми женщинами, Эдди обнаружил, что ему легко и утешительно плачется перед миссис Хейвлок, чьи волосатые подмышки и прыгучие, ничем не удерживаемые груди все еще могли напомнить ему о прежнем вожделении к ней. Миссис Хейвлок возбуждала его лишь изредка и не очень сильно — как, бывает, возбуждает бывшая подружка; и тем не менее в ее теплом материнском присутствии он иногда чувствовал прежнюю страсть.

Как жаль, что он при всем при том написал о ней так, как написал. Это можно было бы назвать наихудшим из вариантов возвращения в прошлое, потому что второй роман Эдди оказался слабейшим; после относительного успеха «Летней работы» второй роман Эдди стал низшей точкой в его карьере. После этого его литературная репутация немного улучшится, а потом уже пойдет своим неизменным, стабильным курсом.

Возникает ощущение, что Эдди, видимо, слишком много думал о пьесе Роберта Андерсона «Чай с доброй знакомой»[14]; позднее по этой пьесе был снят фильм с Деборой Керр в роли зрелой женщины, и фильм этот оказал сильное впечатление на Эдди О'Хару. Пьеса «Чай с доброй знакомой» была особенно хорошо известна в Экзетерском сообществе, потому что Роберт Андерсон был выпускником академии 35-го года; все это привело миссис Хейвлок в еще большее смятение, когда был опубликован второй роман Эдди «Кофе с пончиками».

В «Кофе с пончиками» ученик Экзетера подвержен частым обморокам в присутствии жены его любимого преподавателя литературы. Жена, чьи не затиснутые в бюстгальтер груди и небритые подмышки навечно идентифицировали ее с миссис Хейвлок, просит мужа увезти ее из этого запертого школьного сообщества. Она испытывает унижение оттого, что является объектом желания для такого большого числа мальчишек, а кроме того, чувствует симпатию к одному конкретному мальчику, которого ее нечаянная сексуальность погрузила в полную прострацию.

Это было «уж слишком близко к дому», как сказал позднее Мятный О'Хара своему сыну. Даже Дот О'Хара сочувственно поглядывала на понурившуюся после публикации «Кофе с пончиками» Анну Хейвлок. Эдди в своей наивности полагал, что эта книга будет своего рода данью уважения «Чаю с доброй знакомой» и Хейвлокам, которые сильно помогли ему. Но в его романе героиня (миссис Хейвлок) спит с влюбленным мальчишкой, считая, что это — единственное средство, с помощью которого она может вынудить своего мужа увезти ее от рукоблудной атмосферы школы. (Каким образом, по мнению Эдди, эта книга могла быть данью уважения Хейвлокам, одному богу известно.)

Для миссис Хейвлок публикация «Кофе с пончиками» все же имела хотя бы одну положительную сторону — муж увез ее в Англию, как она об этом и просила. Артур Хейвлок устроился преподавать где-то в Шотландии, стране, где они с Анной когда-то познакомились. Но если результат написания Эдди «Кофе с пончиками» нечаянно оказался счастливым для Хейвлоков, то сами они никогда Эдди не благодарили за эту неудобную книгу, они вообще с ним не разговаривали после выхода книги в свет.

Практически единственным человеком, благожелательно отнесшимся к «Кофе с пончиками», был некто, назвавшийся Робертом Андерсоном, выпускником 35-го года; предполагаемый автор «Чая с симпатией» прислал Эдди изысканное письмо, в котором выражал свое понимание ситуации: и того, что автор хотел отдать дань уважения своим знакомым, и задуманной им комической интриги. (Эдди пережил сильное потрясение, увидев скобки, стоявшие после имени Роберта Андерсона, в которых самозванец написал: «Валяю дурака!»)

В ту субботу, сидя на верхней палубе с водителем грузовика, Эдди пребывал в мрачном умонастроении. Он почти что предвидел не только летний роман с Пенни Пиарс, но и горькое ее письмо ему, написанное по прочтении «Летней работы». Пенни не понравилась главная героиня романа (Марион) — она увидела в ней, конечно же, себя.

Но если уж говорить по справедливости, то миссис Пиарс разочаровалась в Эдди задолго до выхода в свет «Летней работы». Летом 60-го она в течение трех месяцев спала с Эдди; она почти в два раза дольше была любовницей Эдди, чем Марион, но с ней Эдди даже не приблизился к цифре шестьдесят.

— Знаешь, что я вспомнил, малыш? — спросил водитель.

Чтобы удостовериться, что парнишка слушает его, он вытянул руку с бутылкой пива за защитную стену штурманской рубки, и бутылка на ветру загудела.

— Нет. Что вы вспомнили? — спросил водителя Эдди.

— Бабенку, что была с тобой, — сказал водитель грузовика. — Ту в розовом джемпере. Она тебя встречала в таком хорошеньком «мерседесе». Уж не ее ли секретарем ты был?