Похищение Бет - Ребекка Маддимен

Глава 66

Они заканчивали ужинать, когда раздался звонок в дверь, и Саймон пошел открывать. Эбби, узнав прозвучавший в прихожей голос, пожалела, что не лежит уже в постели.

Саймон проводил Гарднера в кухню, где тот сразу же встретился глазами с Эбби.

— Простите, что помешал, — сказал он, заметив приборы на столе.

Эбби чувствовала, что Саймон пристально смотрит на нее, вероятно, пытаясь оценить ее настроение.

— Ничего, — сказал он, — мы уже закончили.

Он собрал со стола посуду и, сложив ее в раковину, начал мыть.

— Как вы? — спросил Гарднер у Эбби.

Она подняла голову, и по губам ее скользнула едва заметная улыбка.

— Нормально, — ответила она и, покраснев, сцепила пальцы. — Извините меня.

Гарднер вопросительно взглянул на Саймона, но тот только пожал плечами.

— Я тогда сорвалась, — продолжила Эбби. — Я не должна была набрасываться на вас.

— Эбби… — начал было Гарднер.

— Нет, прошу вас! Я была не права. Это не ваша вина. Вы не могли знать, что произойдет. И мне не следовало говорить вам все эти вещи.

Гарднер стоял, опустив глаза.

— А мне кажется, что вы имели на это полное право, — только и ответил он.

Саймон приготовил кофе, и они перешли в гостиную. Атмосфера оставалась напряженной, некоторое время все молчали. Наконец Гарднер нарушил тишину.

— У меня есть для вас кое-какие новости, — сказал он.

— Это насчет Хелен? — спросила Эбби. — Вы нашли ее?

Гарднер покачал головой.

— Нет. Боюсь, что нет. Но мы связались с компанией, которая распространяла те флаеры. Они подтвердили, что у них действительно работает женщина, подходящая под ваше описание. Ее зовут Элис Грегори. К сожалению, сейчас она в отпуске, вернется через несколько дней, и я с ней поговорю. — Он заметил разочарование на лице Эбби. — Я также разыскал отца того ребенка и сегодня в первой половине дня ездил поговорить с ним. Я спросил, считает ли он, что Хелен способна забрать чужого ребенка, и он ответил, что, с его точки зрения, это вполне возможно.

Эбби раздраженно выдохнула.

— И что это нам дает? — спросила она.

— А он не сказал, был ли у нее еще один ребенок? — поинтересовался Саймон.

Гарднер предпочел ответить на вопрос Саймона.

— Он не знает точно, был ли у нее после еще ребенок. Он уехал при довольно сложных обстоятельствах вскоре после смерти Кейси.

— Сложных обстоятельствах? — переспросила Эбби. — Как это?

— Хелен напала на него. Ударила ножом, — ответил Гарднер.

— Боже мой! — воскликнул Саймон. — И у нее в руках Бет!

— Не думаю, что она может причинить ей какой-то вред, — сказал Гарднер. — Но этот человек рассказал мне кое-что еще. — Гарднер откашлялся. — Перед рождением ребенка в доме Хелен работали строители.

Эбби почувствовала, как желудок ее сжимает спазм.

— Он сказал, что это были чехи. Хелен использовала их, чтобы запугивать его, — продолжал Гарднер. — А еще он сказал, что запомнил их имена.

Эбби охнула, и Саймон взял ее за руку.

— Вы их нашли? — спросила она. — Того человека, который изнасиловал меня?

— Я нашел их в нашей базе данных. — Гарднер приподнял папку, которую захватил с собой. — Это Миклош Прохазка и Дамек Хайек. Они двоюродные братья.

Он взглянул на Эбби, которая судорожно дышала, открыл файл и, вынув оттуда фотографию, протянул ей. Едва взглянув, Эбби тут же уронила снимок, словно он жег ей руку.

— Вы узнали его? — спросил Гарднер, и Эбби кивнула. — Это один из тех мужчин, которые напали на вас? — задал он новый вопрос, и Эбби снова кивнула. — Эбби, это точно тот человек, который вас изнасиловал?

Эбби заплакала и сквозь судорожные всхлипывания прошептала:

— Да.

Гарднер подождал, пока Эбби выпьет воды, которую принес Саймон. Плакать она перестала, но теперь сидела словно оглушенная, уставившись в пол. Гарднер выдержал несколько минут, прежде чем продолжить и рассказать то, что удалось выяснить.

— Эбби? — позвал он и подождал, пока она переключит внимание на него. — Его зовут Дамек Хайек, — сказал он, указывая на фотографию, которая по-прежнему валялась на полу. — Он был убит в прошлом году при ссоре из-за денег.

Эбби подняла глаза. Гарднер следил, как она на это отреагирует, не зная, чего от нее ожидать. Обрадуется ли она смерти своего насильника? Или расстроится, посчитав, что он избежал правосудия? Впрочем, он и сам толком не знал, как к этому относиться.

— Так он мертв? — спросила наконец Эбби.

— Да.

— Как это случилось? Что с ним произошло?

— Его ударили ножом в шею. Очевидно, он задолжал людям, которые не любят долго ждать. Обнаружил его двоюродный брат.

— А что насчет него? Насчет этого двоюродного брата? — спросила Эбби. — Что произошло с ним?

— Да ничего, — сказал Гарднер. — Он обнаружил труп и сообщил об этом в полицию. На сегодняшний день никто за это убийство осужден не был.

— Значит, он еще где-то здесь? — прошептала Эбби.

Гарднер покачал головой.

— Больше уже нет, — сказал он. — Он жил по тому же адресу, который назвал, когда делал заявление об убийстве своего кузена. Сегодня во второй половине дня он был арестован в связи с вашим изнасилованием и похищением Бет.

Эбби издала странный смешок, в котором слышалось что-то среднее между облегчением и неверием.

— Значит, вы все-таки взяли его, — сказала она. — Вы уже говорили с ним?

— Нет, пока что нет, — ответил Гарднер. — Он был арестован в Лидсе. И первым делом я собираюсь отправиться туда, чтобы допросить его.

Эбби посмотрела на Саймона, тот обнял ее. Гарднер почувствовал, как тяжкая ноша на его плечах стала немного полегче.

Эбби снова обернулась к Гарднеру.

— А он скажет, где сейчас Бет? — с надеждой спросила она.

Гарднер покачал головой.

— Этого я не знаю, — ответил он.

Глава 67

Закрыв за собой дверь, Эбби ждала, когда загорится экран ноутбука. Руки ее дрожали, вбивая на клавиатуре веб-адрес. Ей нужно было с кем-то пообщаться, поделиться тем, что она чувствует. Саймон попытался поговорить с ней, когда Гарднер ушел, но ей была необходима безликая аудитория. Она не могла вынести взгляд Саймона, когда обнажала душу.

Она сидела на кровати, поджав ноги, и следила за тем, как загружается страница. Она ввела логин и не стала заглядывать в последние сообщения от других участников форума.

Сегодня у нее было что им рассказать.

Раньше она мечтала убить его. По крайней мере, причинить ему боль, смести эту самодовольную ухмылку с его лица, заставить страдать, просить прощения, умолять сохранить ему жизнь. Иногда она думала о том, что было бы, если бы его поймали и она встретилась с ним лицом к лицу. Ей снился один и тот же сон, в котором судья говорит, что она может делать с ним что угодно, после чего зал суда превращается в ринг, вокруг которого стоят судьи в париках и присяжные с маленьким блокнотиками и подначивают ее. Он находится в центре ринга, он сжался, и у нее возникает ощущение, что правосудие наконец-то восторжествовало. Она размахивается, чтобы нанести первый удар, но внезапно рука ее становится ужасно тяжелой, словно свинцовой. Она не может ее поднять, а окружающие удивляются, почему она такая слабая. Она пронзительно кричит, ей все-таки удается, собрав все силы, занести руку, сжать пальцы в кулак и ударить его в лицо, но контакт оказывается таким легким, почти нежным, лишь слабенький тычок — это все, на что она способна; и тогда он довольно ухмыляется, закуривает сигарету, а судья отпускает его на свободу. Она просыпалась в слезах, потому что понимала, что никогда не сможет осуществить того, чего ей хочется. Понимала, что ей никогда не представится такого шанса, а если такая возможность все-таки появится, у нее не хватит сил осуществить задуманное.

А теперь она уже не доберется до него, он никогда не будет наказан за то, что сделал с ней. С ее дочкой. Какая-то ее часть была довольна тем, что он мертв. Она надеялась, что он при этом страдал, что смерть его была долгой, болезненной, что он умирал в одиночестве. Она задумалась, вспоминал ли он о ней в свои последние минуты. Очень сомнительно. Вероятно, она была лишь еще одним смутным лицом в море людей, женщин, которым он причинил боль.

Руки ее зависли над клавиатурой. Она не хотела ничего перечитывать, не хотела проверять, имеет ли написанное какой-то смысл. Это было просто облегчение. Только она от этого почему-то не чувствовала себя свободнее. Не было чувства, что восторжествовала справедливость.

Она думала о том, чтобы сказать в полиции, что это сделал другой, тот, который сейчас жив. Тогда, по крайней мере, хотя бы один из них будет наказан. Однако они могут провести экспертизу, и тогда станет понятно, что она солгала. К тому же он ведь этого не делал, так как она может такое говорить? Он ее не насиловал. Он просто не помешал тому, чтобы это произошло.