Валенсия и Валентайн - Сьюзи Кроуз

Сбитая с толку, Валенсия села.

– Тогда что это значит?

– Подумай сама. Девочка, у тебя рубашка мятая.

– Ты позвонила не по тому номеру?

– Валенсия! Прекрати. Иди и переоденься.

Две женщины сидели молча. Валенсия покачала головой.

– И все же что это значит?

– Вэлли, – сказала Грейс голосом, который, вероятно, должен был звучать обнадеживающе, но в нем присутствовало что-то еще. – Я думаю, это значит, что у нас что-то не сработало. Вот и все, что это значит. Ладно, пошли. По крайней мере, расчеши волосы. Я хочу перехватить рогалик по дороге.

– Я не… – Валенсия хотела сказать, что она снова заболела, но потом остановилась. – Какое сегодня число?

– Хм… третье. А что?

– Ничего. Просто так. – Валенсию захлестнул прилив адреналина, как бывало раньше, до начала приема лекарств. Это было что-то невероятное. Сердце заколотилось. Обычно она уже принимала таблетки к этому времени по утрам. Принимала ли она их вчера?

Она не могла вспомнить.

Впрочем, охватившее ее чувство, вероятно, не имело к этому отношения. Оно напоминало океанскую волну, но не такую, которая вышибает из тебя дух или швыряет на камни. Она захватила и подняла ее мягко, но быстро.

На работу нужно было все-таки поехать. Кое-что сделать.

– О’кей. Я поеду.

– Хорошо.

– Грейс? Ты в порядке?

– Не беспокойся обо мне, Вэлли. Я просто голодна.

Валенсия нахмурилась. Грейс лгала. Но почему?

Глава 22

– Тролльтунга! – Мистер Валентайн снова вскинул кулаки над головой, но на этот раз его громкий голос ни от чего не отразился. Он вылетел прямо в космос и уже не вернулся.

Мы были там. Устроили пикник на горизонтальном скалистом утесе, выступающем из склона горы и действительно похожем на язык каменного тролля. Мы находились более чем в двух тысячах футов над озером Рингедалсватнет, и мне потребовалось гораздо больше времени, чтобы привыкнуть к идее такой большой высоты, чем мистеру Валентайну. Он вышел прямо на вершину скалы, как неуклюжая, немодная модель на взлетно-посадочной полосе, и издал триумфальный вопль, а потом он просто стоял там совершенно неподвижно по крайней мере целых пять минут – абсолютно крошечная фигурка перед лицом такого огромного пространства и воздуха. Наконец он повернулся ко мне, и я содрогнулась, представив его спину в свободном падении.

– Офигеть, да? – Он напоминал мне мальчишку, у которого голова идет кру`гом от восторга.

После долгих уговоров я выползла к нему на животе, как большая ящерица, и мой живот опустился, как будто я уже падала. Я остро ощущала гравитацию, пытающуюся засосать меня в Рингедалсватнет, притягивающую меня к граниту, угрожающую отколоть кусок скалы. Подо мной было так мало выступа, а под ним так много пустоты.

Мы оставались так некоторое время, я лежала лицом вниз, он осматривал норвежские долины, горы и озера, как будто они были его королевским домом, и время от времени кричал: «Тролльтунга!» Думаю, он остался бы там навсегда, наслаждаясь пейзажем и дыша горным воздухом.

В конце концов я смогла сесть, и мы распаковали несколько сандвичей. Мы шли пешком восемь часов, чтобы добраться туда, и я знала, что должна быть голодна, даже если прямо сейчас мой желудок занимал узкое пространство в пищеводе.

Со временем я стала лучше переносить высоту. Следующие три года прошли как в тумане – и в прямом, и в переносном смысле.

Мы положили листочки с названиями в передний карман моего рюкзака и, когда заканчивали с одним местом, просто выбирали новое и отправлялись туда любыми доступными средствами. Это было что-то необыкновенное; и я хотела бы жить так вечно.

Следующим после Тролльтунги шел Принсипи – небольшой, почти полностью покрытый лесом вулканический остров недалеко от западного побережья Африки. Мы остановились в маленькой хижине прямо на пляже, и мистер Валентайн проводил много времени на острове, просматривая журналы наблюдения за птицами. Бо́льшую часть своего времени я провела, стоя на пляже и созерцая океан.

Он был больше, чем я ожидала. Больше воды, больше оттенков синего, больше силы, больше спокойствия. В детстве я видела воду только в кранах, в своем стакане за обеденным столом, в луже на улице или в канаве весной. Это никогда не производило на меня особого впечатления, но теперь у меня перехватило дыхание.

Я стояла на краю океана так же, как мистер Валентайн стоял на Тролльтунге, подняв лицо и широко раскрыв глаза, глядя, как волны растягиваются и распадаются, а затем снова собираются в единое целое, бесшовное, как кожа. То была высота другого вида – обманчивая.

Я не видела дна, поэтому не могла понять, на какой высоте нахожусь. Я попыталась осмыслить, сколько жизни плавало в этой изумрудно-голубой раковине, скольких других живых существ касалась вода, которая поднималась и падала мне на пальцы ног. Я стояла там так долго, что кожа горела и покрывалась волдырями.

Следующее название мы написали прямо там, на пляже, когда садилось солнце.

– Остров Фого, – сказал мистер Валентайн.

– Где это? – спросила я.

– Вообще-то Канада. – Я просияла при этих словах, и мистер Валентайн рассмеялся. – Ты уже скучаешь по дому?

– Нет! Нет. Нисколько. Но знакомый край – это хорошо. – Мы растянулись на песке и посмотрели в небо. – С другой стороны, – сказала я, – это небо выглядит довольно знакомым.

– Да, – согласился мистер Валентайн. – Мы могли бы быть сейчас на пшеничном поле Саскачевана. – Он был прав; шум океана напоминал шелест пшеничных стеблей, и небо – как ни удивительно – было таким же, под которым выросла я. Вдалеке от дома мы все еще оставались дома.

На следующее утро мы отправились в наше сорокавосьмичасовое путешествие – в Канаду. В какой-то момент у нас возникла короткая остановка в лондонском аэропорту.

Мистер Валентайн заснул на стуле у гейта 41, а я сидела на наших сумках, наблюдая за людьми: взволнованным мужчиной и женщиной с кричащим ребенком, группой смеющихся стюардесс с затуманенными глазами, парой богатых молодых женщин с совершенно новым багажом и в туристических ботинках.

А потом краем глаза я увидела кого-то знакомого – или, по крайней мере, мне так показалось. Ее волосы теперь были длиннее, но все еще темные, коротко подстриженные. На ней была просторная зеленая куртка, которая свисала почти до колен, из-под нее выглядывала джинсовая юбка. Она стояла в той же очереди на посадку, что и женщины с новым багажом, но была там одна, покачиваясь в нервном ожидании на мысках и кусая ногти. Я не могла разглядеть ее лицо и убедиться, что это она, но меня переполняло желание выяснить это. Мне нужно было знать, что она спаслась и теперь наслаждается своей жизнью, путешествуя через лондонский аэропорт, как и я. Я встала, но она уже показала свой посадочный талон женщине за стойкой регистрации, а затем исчезла в проходе.

Глава 23

Валенсия лежала на полу гостиной в своей маленькой