Загадки любви - Галина Врублевская

– Артур, может, тебе лучше уйти с этой работы? Я поговорю о тебе с мамой, у них в санэпидстанции всегда персонала не хватает.

– Я уйду, а б-безобразия продолжатся? Нет, общество д-должно знать, что т-творится в этой с-сфере. И знаешь: пришлось в-вспомнить журналистское п-прошлое! Накатал с-статью о делишках к-кладбищенской мафии. Правда, намучился, п-пока пристроил ее: куда т-только не совался с нею, везде глаза отводили. Едва нашел п-печатное издание, где согласились п-принять. Вчера и отвез в редакцию, в-вот почему с вами утром не смог п-поехать.

Я с еще большим уважением посмотрела на Артура: не просто герой, но умный, отважный человек! Наверняка понимает, в какое опасное дело ввязался.

– А когда газета выйдет?

– Как выйдет, т-так мне сообщат. Ну что, д-двинули назад? Машина моя на п-парковке у мотеля стоит.

Едва мы вышли на дорогу, как в кармане Артура заверещал мобильник. Он поднес его к уху.

Догадаться, о чем идет разговор, я бы не смогла, так как Артур издавал лишь междометия и короткие да—нет. Однако побитое лицо его осветилось такой радостью, что ссадины уже казались бутафорскими. В глазах играли задорные искорки, рот растянулся до ушей, он корчил веселые рожи то ли мне, то ли невидимому собеседнику. Отключив трубку, все пересказал мне:

– П-представляешь, главред в восторге от моей с-статьи! Сказал, что материал убойный и форма п-подачи – отличная! Предлагает работать м-мне у них в агентстве ж-журналистских расследований.

– Как здорово! У тебя же есть журналистский опыт! И парень ты отчаянный.

– Скажешь т-тоже – парень. Д-дед уже. Вся голова б-белая. К-какой из меня журналист после контузии, и т-три слова п-подряд не выстрелить, и память ни к черту. А п-при журналистском р-расследовании надо все в-время с людьми общаться, интервью б-брать, оборванные н-ниточки связывать. Это сейчас м-мне п-просто было: что видел, о том и н-написал.

– Ты все же попробуй, не отказывайся сразу.

Мы вернулись к машине Артура, тарахтящему шарабану неизвестной мне марки, сели в нее и поехали в сторону озера, к друзьям.

Витя с Галей слонялись у берега, не зная, чем занять себя, и оба обрадовались нашему появлению. Тоже поохали, глядя на разбитое лицо Артура, и тоже из деликатности не стали приставать с расспросами.

Галя взяла у меня корзинку и пошла чистить грибы, а Витя вновь занялся костром.

А мы с Артуром, умаявшись в лесу, поторопились искупаться. Пробежали по толстому стволу опрокинутой в воду березы. Поплыли. После прошедшего минувшей ночью дождя вода была еще прохладнее, чем вчера.

– Давай наперегонки! Сейчас согреемся! – предложил Артур, увидев мои враз посиневшие губы.

Размашистыми саженками он быстро устремился вперед, я барахталась позади. Артур, заметив, что намного обогнал меня, повернулся и поплыл назад. Сравнявшись со мной, распластался на спине, раскинув руки в стороны.

– Хорошо-то как! Вот оно – счастье, – сказал Артур, ни разу не запнувшись. – Умеешь на спинке лежать? Отдохни.

Я тоже легла на воду, мы сцепились ладонями, чтобы течение озера не разнесло нас в разные стороны. Нас слегка покружило на одном месте, потом медленное течение стало подталкивать в сторону берега. Вот так и плыть бы всегда: с ним ли, с другим – какая разница? Или разница все же была? Никогда прежде я не чувствовала рядом такой надежной руки.

После купания, пока Галя и Витя колдовали у костра, мы с Артуром ставили вторую палатку. Ведь в предстоящую ночь нас будет уже четверо.

– Ты Галку к себе ночевать пригласишь? – поинтересовалась я.

– Неудобно как-то! Я ведь ее п-почти не знаю. Лучше с б-брательником лягу.

– А когда собирались, просил для себя «девочку» на пикник, – напомнила я.

– Наст-троение сейчас не то.

– Сам расскажешь брату, что случилось на кладбище? И о предложении редактора...

– А стоит ли Витька расстраивать? Ведь он с б-бабулей последние дни жизни б-был рядом. Давай не будем портить народу п-праздник. Я уж на т-тебя вывалил свои беды-несчастья, но ты, Долли, «свой парень». К т-тому ж – психолог, привыкла небось всякое выслушивать.

Я проглотила и «своего парня», и «психолога», слегка взгрустнув, что Артур не видит во мне женщину.

Обедать сели поздно. Галя сварила душистый суп из моих грибов, и сейчас повариха находилась в центре внимания: рыжеволосая, в соблазнительном топике и юбке, почти открывающей попку, светящаяся гордостью за отлично приготовленный обед. Витя и Артур не только похвалили ее словами, но и одобрили фактом: выскребли кастрюлю до самого дна. Облизнув напоследок пустую ложку, Артур заметил:

– С обедом расп-правились, с-спасибо еще раз нашей Галочке, а теперь в самый раз об ужине позаботиться. Солнце-то уже к западу повернуло, надо поторопиться: сейчас к-клев начнется. Ведь и ухи испробовать не помешает!

Артур встал и пошел к машине за рыболовными снастями.

Когда солнце умерило пыл, а мягкие полутени от высоких берез заскользили по берегу, мы, разобрав удочки и наживку, парами разбрелись по ближайшим заводям.

Мы рыбачили вместе с Витей, но клев шел вялый: изредка цеплялась дуриком плотвичка или зависал на крючке колючий ерш. Мне казалось, что Витя отпугивал рыбу непрестанным ворчаньем. Вздумал выговаривать мне за то, что утром я ушла в лес, не разбудив его. А потом полдня шастала по лесу с Артуром. Я возмутилась, высказала в ответ свою обиду:

– Сам-то хорош! Спал с Галей, обняв ее, как любимую игрушку, а меня побоку.

– Так в палатке не повернуться было! Но я Галю не обнимал! Проснулся, она сама мне чуть ли не на пузо заползла!

– Вот видишь! – с горечью торжествовала я.

– Ты сама и виновата, что оставила нас вдвоем. Галя все утро меня своими заботами донимала.

– А вчера? Когда вы после купания, как дети малые, возились! Ты опять был ни при чем? Все Галя виновата? Не бойся, я и сама ей выскажу что следует. Ведь сегодня мы с ней ночуем, а ты, само собой, с Артуром в палатке.

– Не надо! – воскликнул Витя и преждевременно подсек добычу. Рыба ушла, и поплавок вновь замер на поверхности озера.

– Что не надо? Галочку тревожить? По-моему, ее следует поставить на место!

– Поступай с Галей как посчитаешь нужным! Только меня не прогоняй. Зачем мне ночевать с Артуром? Я должен быть эту ночь с тобой!

– Ладно, потом решим. Посмотрим, как вести себя будешь, – учительским голосом сказала я и улыбнулась.

Витя бросил удочку на землю и обнял меня.

– Я хочу тебя, и прямо сейчас!

– Пусти, дурачок! Слышишь? Сюда кто-то идет!

Раздвигая прибрежные заросли, к нам приблизилась Галя.

– Ребята, а большое ведро у нас есть? Артур леща поймал! Вот такущего! – Галя развела руки в стороны, невольно изобразив собою большой крест.