Командировка в Индию - Татьяна Николаевна Соколова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Здравствуй, дорогая Рашми, – наклонился к ней Вихан, – я тебе пытался дозвониться, но ты не отвечала. Доктор говорит, что ты быстро поправишься.
Одним из самых больших пороков в индийской семье считается неумение сдерживать свое раздражение и гнев, неумение проявлять мягкость в манерах и приветливость в обращении. Такой была и Рашми. Но сейчас она молчала.
– Хануман, – он протянул ей каменную обезьянку, – приумножит твои силы, и надеюсь, убережет тебя от заблуждений.
Он закончил фразу почти шепотом. Какое он имеет право указывать ей на заблуждения. Она бездетна, может, поэтому увлеклась этими сеансами и вечеринками, и не так уж часто она бывает в Мумбаи, просто встречи с друзьями. Рашми на секунду повернулась и молча взяла обезьянку. Но разговор не начинался.
Она с детства была избалована своим отцом, который души в ней чаял. Это он организовал этот брак для подрастающей дочки, которая была очень привязана к Вихану. Была ли в их отношениях любовь? Надо сказать, что, еще будучи подростком, Рашми любила проводить время со своим другом Виханом, потому что в этом большом городе, который влечет своими сокровищами, нарядами, интересными шоу и ресторанами, который никогда не спит и никогда не бывает так свеж, как в часы раннего утра, когда ночные странники преображаются в обычных горожан, молодой девушке из высшего общества одной вообще не разрешалось выходить из дома. Даже в спортивный клуб.
А Рашми просто несло во все запретные места. Дух авантюризма или любознательность. Она была красива, носила дорогие сари и европейские бренды – тоже дорогие. От нее всегда пахло модными духами. И в любой компании она была желанной гостьей и центром внимания – богатая, образованная и острая на язык. Замужество раскрепостило Рашми, и когда она уехала на учебу в Лондон, жила там подолгу одна со своей служанкой, которая была ей предана как собака. Учеба ей давалась легко, кроме английского она говорила на итальянском языке, и отец нанимал ей знаменитых учителей и отправлял в дорогие путешествия. Закончив учебу, Рашми не стремилась вернуться домой, да и Вихан в то время часто отсутствовал, бывало месяцами. Она предпочитала жить в Лондоне и проходить там практику в банке, который имел деловые связи с банком ее отца, а когда приезжала, обычно селилась в большом родительском доме, а не в тесной квартире Вихана. Конечно, она бывала у Вихана, но, когда он уходил в море, одна там не оставалась.
– Я думал, ты уехала в Лондон, – сказал Вихан, – ну зачем ты опять туда пошла?
Рашми повернулась к нему, смотрела с негодованием, как будто он во всем виноват.
– Так опозорить меня, – процедила она сквозь зубы, – привел в дом своих родителей русскую потаскуху.
И вдруг у Вихана вырвалось:
– Если бы ты не ходила по своим вечеринкам и всяким психоделическим сеансам, ты бы не потеряла ребенка!
В палате повисло молчание, как в каменной пещере, даже вода в графине застыла. После бессонной ночи Вихан был не в самом лучшем состоянии, но старался сдерживаться.
– Но ведь мы с тобой давно договорились, что каждый будет жить своей жизнью, – сказал он уже примирительным тоном. – Я не желаю тебе зла, я навсегда останусь твоим другом.
– Ты опозорил всю нашу семью, – сказала Рашми, немного успокоившись. – Это скоро будет известно всем.
Зазвонил телефон, и Вихан услышал голос отца Рашми. Потом вошел врач. Вихан взял ее за руку.
– Прости меня. Я к тебе буду приходить.
Когда он вышел на улицу, сразу подумал, что разговор с отцом неизбежен, отцу наверняка придется объясняться с семьей Рашми. Он уселся на парапет на набережной и позвонил отцу. Он говорил и с отцом, и с матерью, вспоминая то время, когда они с Рашми были совсем молоды и приезжали на каникулы из Лондона. Вихан тогда учился на инженера, и если бы он послушал отца и не пошел потом в военно-морское училище, может быть, все бы сложилось иначе.
Они тогда жили вместе с Рашми в доме его отца, но чаще всего в Мумбаи в квартире родителей Рашми, которая занимала целый этаж. Он тогда был еще почти мальчишка и как павлин распускал хвост, появляясь с женой на людях. Они совершали визиты к родственникам, создавая впечатление счастливой супружеской пары. Но насытившись семейной жизнью, Рашми спешила по своим делам, то она собиралась делать карьеру и уже видела себя на высоком посту, то, утомившись работой, искала удовольствий на разных закрытых мероприятиях, любила места, где собираются знакомые ей болливудские актеры, и Вихан ее часто сопровождал. Она считала себя европейской женщиной и могла позволить себе многое.
«А теперь случилась катастрофа, – думал Вихан, – Рашми лежит в госпитале, и ничего уже не исправить, разве что сохранить все случившееся в тайне. Наверняка родственники Рашми заплатили папарацци за то, чтобы те не разглашали ее имя».
Потом он позвонил матери Рашми, и они долго разговаривали. Ее мать и раньше считала, что у Рашми должен быть муж, который всегда будет рядом с ее дочерью, и она надеялась, что когда Вихан через год-полтора выйдет в отставку, они с Рашми поселяться в этом городе – и все наладится. Полная утопия, Рашми не собиралась уезжать из Европы, а Вихан ждал, что она там найдет себе подходящего мужа, иначе, если он первый потребует развода, она будет считать себя опозоренной.
Продолжать отношения с Лизой сейчас было просто невозможно, да и матери он обещал, прервать их на время и подумать. Хотя, что тут думать, чувства рождаются не от глубокомыслия, их дарят человеку боги – свидетели тысячелетиями накопленного человеческого родства, взаимоотношений, жертвенности и предательств.
Расставание
На следующий день Вихан договорился встретиться с Лизой после обеда около отеля. Когда Лиза спустилась вниз, одетая в темно-зеленое платье камиз с крупными розоватыми цветами и тонкие леггинсы, он уже поймал такси и ждал ее у входа. Он велел шоферу ехать в Джуху. Как и многие другие горожане, Вихан любил этот район новостроек, престижный, потому что здесь жили богатые люди
