Командировка в Индию - Татьяна Николаевна Соколова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– У нас кухарка бенгалка, – говорила Аванти, – она давно с нами, хорошо готовит. Особенно ей удаются блюда из овощей. Сегодня будет чарчари – это жарено-тушеные овощи, для этого блюда очень важны баклажаны, и она умеет их выбирать.
Потом пили чай с европейским печеньем, которое принесла Лиза. Разговоры начались за чаем. Как им рассказать, чем Россия отличается от Индии? Поваров и слуг у обычных людей нет, даже у тех, кто ездит на приличных машинах. Населения для этого не хватает. Переводчики-мужчины тоже в дефиците, в отличие от Индии мужиков в России меньше чем женщин. Все дворники живут в Москве, а в других городах на улицах как в Мумбаи. Климат такой, что если заснешь на тротуаре, то замерзнешь насмерть. И у всех шкафы ломятся от одежды, перемена на каждый сезон. А бабушкину мебель молодая семья обычно выбрасывает.
– Как это неэкономно, – разволновался Вайхваб, – если вещь еще может послужить, зачем ее выбрасывать?
– Затем,– отвечала ему безобидно Лиза, – чтобы поехать в магазин и купить новое. Радоваться покупкам, радоваться тому, что все теперь на твой собственный вкус.
– Радоваться, – вздохнул Вайхваб, – разве можно радоваться, когда ты выбросил историю своего дома на помойку? И еще деньги зря потратил.
Аванти стала делать знаки Лизе, чтобы она не раздражала его. Она перебила Лизу и стала уговаривать мужа пойти прилечь. Когда Вайхваб ушел к себе, Аванти сказала Лизе, что он серьезно болен и собирается в Варанаси на священную реку Гангу, куда люди обычно едут умирать. Потом она спросила:
– Что у тебя случилось? Ведь ты не зря пришла.
– Да, призналась Лиза, – я хотела больше узнать про индийскую семью. Но сначала мне надо, чтобы вы позвонили в больницу и спросили на маратхи о состоянии здоровья одной женщины. Это моя знакомая. Аванти пришлось уговаривать. Наконец она набрала номер и, похоже, что ее соединили с отделением.
– Она поправляется, – сказала, наконец, Аванти, – ее через пару дней выпишут, сама спросишь.
– А что с ней было, вы же долго говорили и головой качали? Скажите мне.
– Она попала в аварию на машине, – неохотно отвечала Аванти, пристально глядя на Лизу.
Догадалась, наверное, и нравоучительно продолжила:
– Что тебе про семью сказать, женщина заранее знает, что выходит замуж на всю жизнь, хотя, может, до свадьбы и лица жениха не видела. Сложнее всего привыкнуть к матери твоего мужа. Она хозяйка в доме, может и обидеть, но индийские женщины умеют радоваться жизни.
– Я слышала, что обеспеченные люди не живут вместе с родителями, – возразила Лиза. – А богатые и вовсе делают, что хотят.
– В высших кастах дети тоже приучены советоваться с родителями – это традиция, дань уважения. А на счет разводов – если муж аскет или импотент, ребенка можно зачать от его брата или другого мужчины. А если по правде сказать, то интимные отношения супругов еще со времен античности входят в число священных ритуалов.
Лиза не смогла скрыть улыбку. Вот, наверное, что ее так привязало к Вихану – ритуал интимных отношений. Это не просто так, это должен быть именно ритуал. Аванти тоже улыбнулась – опять догадалась. Ну конечно, и его ум и выдержка и многое другое. И всего этого больше нет. Пришлось рассказать Аванти все. Та слушала внимательно, спрашивала, сколько братьев и сестер в семьях.
– Так вот, – качала головой Аванти, – если твой мужчина разведется, ну допустим, из-за того, что у них нет детей, то ее сестра может претендовать на него.
– Какая ерунда, – возмутилась Лиза.
– Это не ерунда, детка. Семья должна быть с детишками и большим домом. Индийцы не любят делить имущество, все связи, капиталы, иные активы должны оставаться в семье. Тогда можно будет всем детям дать хорошее образование, позаботиться о больных и старых. Поэтому успокойся, мы обычно говорим: «Мудрый не горюет о потерянном, об умершем и о прошлом».
Когда Лиза вернулась в отель, к ней зашел Роман.
– Ты вчера была не в себе, думал, что пошла топиться, – сказал он шутливо.
– Что тебе? Опять кто-нибудь попал в полицейский участок?
– Нет, пока. Я звонил на завод. Замену не собираются присылать, – говорил он извиняющимся тоном. – Они только недавно продлили твою рабочую визу, а теперь что, снова кого-то оформлять, плюс билеты туда-сюда. Так что сиди ровно.
– Уходи, Рома, – сказала Лиза.
Она упала на кровать и закрыла лицо руками, слезы лились, как водопад. Она и сама не знала, хочет она уехать или остаться.
Полоса неудач
На работе, как обычно, что-то двигалось, а что-то спотыкалось об индийский менталитет, и береговые испытания, или как их еще называют – швартовые, очередной артустановки постоянно откладывались. Под стендом с банкой краски расположился матрос, присланный вместо Ганеши и Шинде. Высокорослый, смуглый парнишка с наушниками в ушах. Говорили, что с тех пор как мать нашла ему невесту в интернете, он просто помешался, все время сидит в сети или говорит по телефону. На работе он искал укромное место, ставил там свою банку с краской – одной рукой красил, а другой держал мобильник, развивал отношения с будущей невестой. За одержимость в покрасочном деле его прозвали Пикассо. Только сегодня он не красил, а обдирал краску зубилом с детали под названием клин, покрашенной случайно, по невнимательности. Рядом Гриша хватался за голову.
– Что ты делаешь? Погубишь деталь, надо растворителем. Немедленно брось!
Сурешу пришлось просто вырвать деталь из рук Пикассо. Парнишка удивленно поднял глаза, но ничего не слышал через заткнутые уши. Он только дурацки улыбался и продолжал разговаривать. Сурешу, который пытался докричаться до Пикассо, тут же было дано задание, найти нужный растворитель, и в принципе приглядывать за новоиспеченным женихом, ведь парень своей невесты еще не видел наяву, волнуется, мало ли что еще может натворить.
– Лизавета! – раздался сверху голос Томилина, – идите с Сурешем на причал, там, на корабле Генычу плохо. Где наш автобус? Найдите водителя.
Найти водителя не удалось, и Лиза с Сурешем двинулись по солнцепеку в сторону причала, но на полпути встретили Геныча в сопровождении индийского матроса. Перепуганный и побледневший Геныч производил жалкое впечатление.
– Что случилось? – спросила Лиза.
– Мэм, – сказал матрос, – он работал в серверной, а вентиляция в нижних отсеках отключена. Ему и вправду плохо.
– У меня инфаркт, – трагически и даже с пафосом констатировал Геныч.
Джинсовый комбинезон весь промок от пота и прилип
