Бог возмездия - Мишель Хёрд

а Херардо не отвечает, в моей груди вспыхивает отчаяние.

Я начинаю набирать один номер за другим, но все они либо сразу попадают на голосовую почту, либо остаются без ответа.

— Я ни до кого не могу дозвониться, — рычу я.

— Мы скоро прибудем, — говорит Карло, но в его голосе я слышу ужас.

Не скоро.

Мы уже опоздали.

Кто-то, блять, напал на меня. Напал на мой дом. На моих женщин.

Как только я начинаю оправляться от первоначального шока, в поле зрения появляется особняк, и мое сердце вырывается из груди от этого ужасающего зрелища.

— Господи, — шепчу я.

Из правого крыла валит дым, а в том месте, где должна быть моя комната, зияет огромная дыра.

Мои апартаменты.

Там я оставил женщин.

Тела всех моих охранников и вражеских людей разбросаны по двору.

Карло сажает вертолет, и я открываю дверь. Выпрыгнув из самолета, я бегу к дому, вытаскивая пистолет из-за спины.

Чтобы добраться до веранды, мне приходится перепрыгивать через обломки и тела.

Вбежав в особняк, я вижу, что на полу валяется еще больше тел. Я узнаю некоторых из своих людей.

Карло догоняет меня.

— Херардо должен был отвести женщин в оружейную.

Мы бросаемся к входной двери, но когда я бросаю взгляд на кухню, то вижу тело Херардо.

— Блять!

Нет! Господи. Пожалуйста.

Я меняю направление, и когда мы врываемся на кухню, Карло издает испускает истошный вопль:

— Ма!

Мой взгляд падает на тетю Грету, лежащую в луже крови.

Господи, нет.

— Ма, — снова кричит Карло, опускаясь на колени рядом с ней. Он проверяет ее жизненные показатели, и когда начинает качать головой, у меня сжимается сердце.

Это наш наихудший кошмар.

— Ма, — шепчет он, заключая ее в объятия.

— Карло? — Слышу я испуганный голос мамы.

Я слышу, как со стороны кладовой падают коробки, и быстро открываю дверь.

Видя, как мама пытается встать, откинув коробки с кофе и сахаром, облегчение охватывает меня с такой силой, что я едва могу дышать.

— Мама! — Хватаю я ее и, вытащив из кладовой, крепко обнимаю, прижимая к себе. — Слава Богу.

— Мне очень жаль. Я ничего не могла поделать, — начинает плакать она, и ее тело сильно дрожит от пережитого шока.

Я смотрю на Карло и вижу, как он укладывает тетю Грету обратно, а затем проводит рукой по ее щеке.

— Мы найдем виновных и отомстим, — шепчет он ей, а затем выдыхает сквозь боль: — Господи, ма.

Я веду маму к Карло, и ненавижу, что мне приходится говорить эти слова:

— Тетя Грета погибла. Побудь с Карло, пока я проверю остальную часть особняка.

Мама всхлипывает, осторожно опускаясь на пол. Ее рука натыкается на руку Карло, затем она обнимает его.

— Мне так жаль, — плачет она. — Caro Dio. Никакого предупреждения не было.

В воздухе витает горе, когда я подхожу к двери. Но прежде чем я успеваю уйти, слышу голос мамы:

— Габриэлла! Кажется, они забрали ее. Я не могла расслышать всего, но когда они спросили, где я, она сказала им, что она миссис Фалько. После этого все стихло.

Ужас пронзает меня, когда мама подтверждает то, о чем я уже и так догадался.

Пока я стою между кухней и фойе, мой взгляд скользит по всем разрушениям и телам.

Достав телефон из кармана, я набираю номер Дарио.

— Я в тридцати минутах езды, — отвечает он.

Я слышу рев его R8, когда он разгоняет спортивный автомобиль до предела.

— Кто-то напал и похитил Габриэллу. Включи систему распознавания лиц и ищи их по всему гребаному земному шару.

— Сделаю.

Я завершаю разговор и смотрю на маму и Карло, которые оплакивают потерю тети Греты.

Я отодвигаю все потрясения и горе на задний план, и в моей душе разгорается смертельная жажда мести.

— Вставай, — приказываю я. — У нас есть работа.

Глава 35

Габриэлла

Мое тело дергается, когда я прихожу в сознание. Плечи напрягаются, а веревка впивается в запястья, когда я снова дергаюсь от того, что меня поднимают.

Головная боль начинает пульсировать в висках, и когда я приоткрываю глаза, то вижу под собой бетонный пол.

Черт.

Воспоминания о нападении проносятся в моей голове.

Я помню, как особняк содрогался от громких взрывов.

Гибель Херардо.

Как тетя Грета хватала ртом воздух.

Тетя Грета.

Dio, надеюсь, она выживет после ранения.

Я поднимаю голову и, увидев двух мужчин в одной комнате со мной, меня охватывает ужас.

Один из них закрепляет веревку так, чтобы она удерживала меня в воздухе.

Туфли исчезли, а платье-карандаш, высоко задралось на бедрах.

Черт.

— Она очнулась, — бормочет один из мужчин. — Позовите босса.

Босса?

Мой разум начинает лихорадочно соображать, но в голове все еще мелькают воспоминания о нападении. Я также беспокоюсь о том, что будет дальше.

Надеюсь, с мамой все в порядке.

Может, Дамиано узнал о нападении и успел вовремя добраться до нее.

Дамиано.

Внезапно в комнату входит Стефано, и мое сердце почти перестает биться.

Это его голос я слышала по рации. Dio.

Он останавливается в паре футов и просто оглядывает меня с головы до ног. Затем его лицо медленно расплывается в улыбке.

— Миссис Фалько, — усмехается он. — Когда ты вышла замуж?

Я вздергиваю подбородок и смотрю ему в глаза.

— Вчера.

Одна из его бровей приподнимается.

— Должно быть, мое приглашение затерялось по почте.

— Тебя не приглашали, — выдавливаю я слова сквозь стиснутые зубы.

Не могу поверить, что он напал на нас.

— Почему? — Спрашиваю я.

— А почему бы и нет, — усмехается он. — Дамиано не единственный, в чьих жилах течет кровь Фалько. — Черты его лица напрягаются от гнева. — Я старше. Я слишком долго наблюдал, как он управляет Коза Нострой. Сидеть во главе стола — мое право по рождению.

Я качаю головой.

— Дамиано — Capo dei Capi.

— Ненадолго, — шипит Стефано. — Как только он умрет, я займу его место.

В какой реальности живет этот человек?

— Четверо других капо этого не допустят, — возражаю я.

Стефано подходит ближе ко мне, и я чувствую его дыхание на своем лице.

— У них не останется другого выхода, кроме как присоединиться ко мне, когда я убью Дамиано.

Dio. Он сумасшедший?

Сейчас уже не восьмидесятые, когда можно было убить Capo dei Capi и захватить власть в семье.

Я видела, как близки пять капо.

— Удачи, — бормочу я. — Она тебе понадобится.

Он усмехается.

— Нет, Габриэлла, она понадобится тебе.

Черт.

Он подает сигнал своим людям, и я вижу, как они подносят камеру ближе. Они кладут ее на металлический стол, и