В плену у прошлого - Ольга Мушенок
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Глава 47
Ясемин
В душе злилась на дедушку и переживала всем сердцем за отца Митина и Эдже. И ко всему этому чувство досады и стыда из-за непозволительного поведения с дедушкой накрыло меня с головой. За все свои девятнадцать лет, я не позволяла себе подобных поступков, тем не менее, я не железная, поэтому ни смогла больше терпеть.
До вечера сидела в своей комнате, стараясь не попадаться на глаза дедушке. Да и он не заходил ко мне после громкого скандала, я молюсь Всевышнему, чтобы дедушка осознал свою неправоту.
Я так выбилась из сил, наплакалась, что приляг на кровать, свернулась калачиком и, забывшись, погрузилась в сон.
Проснулась я от собственного крика, кошмары донимают меня, а следом сонный паралич пожаловал. Я пытаюсь позвать на помощь, пошевелиться, кажется, кто-то крепко вцепился, неистовой силой, удерживает меня, не давая даже глубоко вздохнуть. Через какое-то время мне все же удаётся, вздрагивая подскочить с кровати победив паралич и так каждый приступ.
За окном вечерело и надо бы уже приготовиться к проведению ночи хны, как я ловлю чувство дежавю замерев от воспоминаний у панорамного окна с выходом на пляж. На том песке с мелкой галькой, я во власти шакалов лишилась чести перед свадьбой с Адемом. Как бы я хотела стереть из памяти прошлое, думаю, выйдя замуж за Демира, я позабуду обо всех тех злополучных днях, оставив всё ужасное позади.
Рядом с Демиром я чувствую себя спокойной, защищённой, любимой. Он не позволяет мне грустить, любимый мужчина указал мне путь к свету, когда я утопала во тьме. Он показал мне главную причину жить — дочку.
Немного поразмыслив, почувствовала сухость, першение в горле, взяв пустой графин с углового столика, спустилась со второго этажа на кухню.
— Девочка, позвонила мама Демира, сообщила, что она с родственниками и гостями выехала к нам. — донесла информацию тетушка Лейла, держа в руках красное платье для ночи хны.
— Хорошо, поднимайтесь в комнату, я скоро подойду. — хрипло отвечаю из-за пересохшего горла. — Только попью воды.
Зайдя на кухню, была удивлена, увидев сидящего дедушку за столом. Почему он не уехал на праздник к Демиру? Он поднял на меня глаза, и моё сердце вмиг сжалось в груди, тёмно-карие зеницы наполненные слезами выдавали его позднее сожаление. Если бы не сложившиеся обстоятельства, я бы не раздумывая, бросилась к нему в объятия, пожалела, стирая ладонями его слезы, однако это не тот случай и в этой ситуации сострадание неуместно.
Поэтому, я сделала такое же холодное выражение лица, какое делал дедушка выслушивая отца Митина, когда бедняга поведал о своем горе и чувстве вины за то, что неподвластен решать. И как ни в чем не бывало, я подошла к воде, утолив жажду делая жадные глотки.
Из рук дедушки на пол упал бутыль с таблетками, которые ему прописал врач для сердца. Он медленно с трясущимися руками, потянулся к ним, держась второй рукой за грудь, скривив лицо. Я же от приступа волнения в смятении бросилась на помощь, крикнув:
— Дедушка! — быстро подняла лекарства, достав таблетку, поднесла к его бледным губам, держа во второй руке стакан воды.
Да я сильно зла на дедушку. Тем не менее, как бы там ни было дедушка, по-прежнему, остается самым родным, единственным мужчиной для меня, и потерю его я не переживу. Смотря на главного мужчину в своём доме, начинаю себя винить, за то, что его недомогание это последствие моих прошлых бед, что обрушились на меня в мае. Хоть и понимаю, что все мои беды в частности произошли по вине дедушки, вот так и страдаем друг от друга.
— Я вызову тебе врача. — напугано дрожащим голосом заявляю. — Лейла! — зову женщину на помощь.
Запив таблетку дедушка, поникшим, тихим голосом ответил:
— Не нужно девочка, мои дни уже сочтены. — накрывает своей ладонью телефон, не позволяя мне позвонить доктору.
— Не смей, я запрещаю тебе кликать на себя беду. Ты сам себя довел до такого состояния, а ведь можно было попросить прощения, положив конец обидам и жить как, раньше счастливо не причиняя никому вреда. — с волнением объясняю ему.
Дедушка облокотился на спинку стула и, вытирая слезы с глаз, сказал:
— Внучка, а ты же правильно сказала, я холодный и бесчувственный человек. Да я состоятельный со сказочным богатством правитель этого города, однако, мои деньги не делают нас счастливыми. — поджимая губы, дедушка медленно рассказывал, а я присела, рядом внимательно вслушиваясь в каждое слово — Я вкладываю деньги в благотворительность, но не из-за милосердия, а ради имиджа. Сострадания к людям у меня давно нет. — тяжело вздохнул, переводя дыхание — Наверное, ты сейчас ненавидишь меня, но ты должна знать, что я не всегда таким был. Жизнь подкосила меня после того, как потерял любимую жену и сына наследника. Оставалась ты единственная нетронутая и чистая душа у меня, но и тебя моя любимая, светлая внучку, коварно истерзали три шакала. — протянул руку дедушка к моему лицу нежно вытирая слезы, что стекали по моим щекам. — А после смерть ещё не родившегося ребёнка вырвало из сердца остатки доброты к людям, что я когда-то мог испытывать. Во время своей молодости Серхат Оздемир никогда не отказывал в помощи. Поднимал на ноги бедняков, больных, а в благодарность ничего не прося. Но Аллах не посмотрел на мои заслуги, свалив на голову мне и моим родным большие беды.
Я хотела сказать, что понимаю всю боль, что пришлось ему выдержать на себе, но ведь сейчас не об этом речь. Как только открыла рот, он сразу, же приложил палец, к моим губам искренне раскаявшись:
— В первую очередь, я виню только себя, так как не смог уберечь, защитить дочь своего сына. Правду ты сказала, это моя расплата за мои грехи перед Всевышним. Я каюсь Ясемин, не прав был по отношению к господину Митину. Жалею, что сразу ни
