Большой вальс - Людмила Григорьевна Бояджиева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Так вот — я не женился. У меня есть Карла. Она героиня моих сценических грез. К тому же прекрасно готовит мясные рагу. Размеры своего состояния держу в тайне и не стану врать тебе насчет бриллиантов Мазарини. Думай, как хочешь — он коротко докладывал тезисы в ритме своих шагов.
— Твою фотографию в газетах на фоне «Венеры» видел. Колье заметил и намек понял. — Виктория недоумевала. Она знала про снимок Тони, но почему Ингмар приписывает его ей, ведь он же умеет распознавать подмену? Ингмар резко остановился и обернулся, так что они столкнулись и ему пришлось удержать её от падения, прижал к груди.
— Эй! Осторожнее — я ведь летаю только в шутку. — он удержал равновесие, не выпуская девушку. — Ты в шутку объявляешь помолвку, надев мой подарок. А сейчас я поцелую тебя, шутя. — Виктория задохнулась от долгого, далеко не шуточного поцелуя. Голова шла кругом, ощущения их давнего полета над Нью-Йорком нахлынули с невероятной свежестью — плавное кружение в темноте, сотворение новой, неведомой ранее Вселенной…
Ингмар отпустил её и развернул лицом к стене, оказавшейся дверью.
— Ну, начинаем. Ничего не бойся, слушайся меня! — он распахнул дверь и она шагнула навстречу шуму, музыке и ослепительному свету.
Ингмар был, как всегда, точен. Именно в этот момент смолк оркестр и начали отбивать полночь гулкие башенные часы. Прожектора, спрятанные за колоннами, разом вспыхнули, скрестив свои лучи на маленьком овальном балкончике, висящем над залом. Голоса смолкли, лица гостей запрокинулись вверх. Застыли даже официанты в белых фраках, разносящие напитки на огромных подносах. В этой толпе странно бледнело поднятое кверху лицо «Каренина». Казалось, оно излучало собственное зеленоватое мерцание подобно светящейся в ночном лесу гнилушке.
Возвышавшийся над толпой в поднятом на пьедестал кресле Скваротни Фолио отвесил два сухих резких хлопка, прозвучавших в тишине как выстрелы:
— Сейчас мой гость Маэстро Ингмар Шон, профессор белой и черной магии, сделает всем нам подарок. Прошу вас, друг мой!
Виктория почувствовала, как рука Ингмара быстро пробежала по её талии, защелкивая пояс.
— Это обычная страховка — шепнул он в щеку девушке, сдержав ее инстинктивное желание отступить от края балкона. И толкнул, парапет-створки его распахнулись. Виктория оказалась на самом краю бездны, словно на десятиметровой вышине для прыжков в воду. Только внизу вместо глади бассейна, сверкала толпа, замершая с возгласом изумления в горле.
— Вы видите эту девушку и узнаете ее? — обратился Ингмар к гостям, Внимательно посмотрите на Антонию Браун в последний раз — сейчас она исчезнет! — Что-то взорвалось наверху, над хорами, зафонтанировали свечи бенгальских огней, неведомо откуда повалил густой белый дым — гости выдохнули изумленный вопль: фигурка в белом развевающемся платье парила под сводами зала среди изображенных на куполообразном плафоне Ангелов.
Виктория на мгновение потеряла ощущение реальности — её туфельки повисли в воздухе — дыхание перехватило, а в солнечном сплетении застыл ледяной ком падения…
— Ты молодец, послушная девочка. Умеешь ждать — и он скоро придет, твой единственный! — прокричал Ингмар, перекрикивая треск хлопушек, хор вступивших скрипок и ухватив за кольцо, прикрепленное к поясу девушки, рванул её к себе от края затянутой дымом пропасти.
Щелкнул металлический язычок. Ингмар спрятал страховку во внутренний карман и подтолкнул Викторию к двери в стене. — Исчезни, Мечта. Беги. Возьми вот это. Он вложил в ладони девушки прохладный крупный камушек и отшатнулся, сдержав желание обнять её. — Уходи. Я сильнее тебя. Твоего божественного или дьявольского соблазна.
Виктория бросилась вниз по винтовой лестнице, не замечая сколько пролетов миновала и искать дверь у нужную комнату. Вот и небольшая площадка — дальше спускаются каменные ступени и тянет прохладой и сыростью. Чувствуется, что рядом вода — значит она внизу и где-то прячется дверь. За спиной послышался шорох, сопение.
— Ганс, это вы? — обернулась Виктория, но не успела разглядеть ринувшегося к ней верзилу. Рот зажала сильная ладонь, затем, грубо залепила полоска пластыря и толстая мешковина окутала её с головы до ног, сковывая движения.
Викторию несли по лестнице, очевидно, двое, сопровождая свои усилия смачными ругательствами, затем погрузили в лодку и только тогда открыли лицо.
Она судорожно вздохнула и переведя дух, рассмотрела своего похитителя. Атлетического вида верзила с дебильным лицом улыбнулся ей толстыми губами и весело сказал: — Сейчас мы свернем на широкую дорожку и я расклею твой ротик. Можешь орать, сколько угодно — сегодня здесь все надрываю горло. Прощаются с карнавалом и последними монетами. О'кей — он ловко снял пластырь — Виктория ощутила языком губы.
— Вы, Ганс?
— Можешь называть меня хоть Билли Клинтоном. Но лучше помалкивай.
Они сидели в маленькой каюте небольшой моторной лодки, принадлежащей нерадивому хозяину. В углублении днища плескалась вода и с грохотом каталась пустая консервная банка. Виктория поджала ноги, а верзила набросил ей на плечи грязную куртку, пахнущую мазутом и потом.
«Что же задумал Ингмар? На что он намекал, объявив публике, что Антония Браун исчезает? Если это похищение, то довольно грубое. — думала Виктория. — Эх, видно скандала не избежать! Влипли мы в историю, Артур!»
Она не сопротивлялась, когда парень завязал ей глаза и попросила: не надо заклеивать рот, я не собираюсь кричать. И тащить не надо — вполне могу передвигаться сама.
— Да тут черт голову сломит. У хозяина странные вкусы — апартаменты супер-люкс! — похититель подхватил её на руки и судя по тому, как долго он карабкался, пыхтел и отдувался — путешествие было нелегким.
Шум карнавала остался где-то позади, сильно пахло водорослями и бензином. Потом шаги стали гулкими, и затхлый воздух погреба охватил её липкой сыростью, едкий дым защекотал ноздри. Верзила опустил девушку на пол и облегченно вздохнул: — Готово, хозяин. Надеюсь я не спутал, это она?
— Она. — ответил незнакомый голос. — Иди прочь. Свободен. Нам вначале придется серьезно поболтать. — Мужчина захохотал, и Виктория поняла, что он пьян. Ее руки поднялись сорвать с глаз повязку, но были удержаны стальной клешней. Он сознательно причинял ей боль, выкручивая кисти.
— Если хочешь ещё пожить, слушайся меня. Когда скажу — откроешь глаза. Стой смирно. — Незнакомец сбросил с плеч Виктории куртку и, не отпуская её рук, прильнул к её шее и губам. Она рванулась, но зря — зубы впились в её кожу.
— Ну что, узнала? — отпустив её, мужчина зашагал прочь, цокая металлическими подковами по каменному полу, скомандовав: — Смотри! — он снова залился истерическим хохотом. Виктория сорвала повязку и в ужасе оглянулась — темный сводчатый
