Большой вальс - Людмила Григорьевна Бояджиева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Не ожидала? Забыла своего Лиффи? А вот я — все помню. — он подошел к ней вплотную и дыша в лицо прошипел: — Все!! — Виктория с трудом узнала в нелепо костюмированном мужчине Клифа Уорни и поняла, что он не был пьян. Хуже — темные расширенные зрачки, дрожащие руки, сумасшедший смех, исколотые вены — он находился под воздействием наркотика, переходя в стадию агрессивности. Виктория сжала кулаки, почувствовав в ладони что-то твердое — она все ещё сжимала подарок Ингмара — черный агатовый шар, помогающий сосредоточиться.
— Я помню все, и не собираюсь прощать долги. Ты отреклась от Братства, ты нарушила присягу, ты предала нашу веру. Ты заслуживаешь казни. Но Двурогий Бог щедр — я дарую тебе ночь любви, ночь очищения, рождающую смерть… — Лиффи наступал, спина Виктории уперлась в холодную стену. Дверь была далеко, а за дверью — тот узкоголовый орангутанг.
— Не надо, не надо, прошу тебя! Я не хотела предавать тебя. Меня заставили, принудили… — она старалась заговорить его, незаметно продвигаясь к выходу и резко извернувшись, толкнула дверь. В ней стоял, широко расставив ноги, верзила.
— А, ты предпочитаешь пройти очищение втроем! Ему что же — Карг будет не против — Клифф кивнул парню и тот скрутил за спиной Виктории руки. Из ладони девушки выпал и тяжело покатился черный шар. Лиф рванул тонкий шифон, платье упало к её ногам. Как в страшном сне, в горле Виктории застрял крик.
— Ты уйдешь отсюда живой. С моим плодом во чреве, вернее в крови. Чудесный мальчик — тебе нравится это имя — ВИЧ? Сможешь наградить им жениха. — Лиффи снова захохотал, сбросив шлем. Виктория с ужасом омерзения увидела струпья на его бритой голове.
— Карги, ты любишь своего сыночка? Твоему Вичу три годика, он старше моего на год. Вот видишь, Инфинита, ты сможешь жить очень долго. — Клифф расстегнул пояс, сбросив шкуру с абсолютно обнаженного тела. Как видишь, я готов. Бесконечность! Инфинита — Бесконечность. Бесконечность — со спидом в крови! Дьявольски эффектный финал!
Она, наконец, закричала, но было поздно, два разъяренных самца набросились на нее, как изголодавшиеся звери. Виктория отбивалась изо всех сил, удесятерившегося ужасом, и даже не поняла, почему вдруг завалился на бок, тихо охнув Карг. Лиффи приподнялся и тут же отлетел в сторону, отброшенный резким ударом. Над Викторией склонился смуглый юноша, одетый в роскошный костюм восточного принца. Смоляные брови под белой чалмой озабоченно нахмурились, глаза, осененные густыми ресницами, смотрели восхищенно и нежно:
— Вы не пострадали, Антония? — он бережно приподнял девушку, и сдернув с плеч широкий атласный плащ, закутал её. — Вы не узнаете меня, Тони? — принц сорвал полоску наклеенных усов и широко улыбнулся. — А так?
— Ваше Высочество, что делать с этими двумя, — мужчина в темном домино показал в сторону Уорни и Карги.
— Что хотите. Я отнесу её в катер… А этих… — он посмотрел через плечо на голых пленников. — По-моему, в таком виде они как раз доставят удовольствие полиции, — юноша хотел поднять Викторию, но она встала сама.
— Благодарю вас, Ваше Высочество, вы спасли мне жизнь. Я почти не успела перепугаться — вы явились как раз вовремя, как в сказке. — Она оперлась на его руку, посмотрела в прекрасное, гордое и в то же время мальчишеское лицо.
— Вы поедете со мной, Антония? Мне так много надо вам сказать… Я примчался сюда из Парижа, чтобы, чтобы предложить вам… Ах, я не могу беседовать в этом подвале, вы дрожите, Тони! Скорее, катер ждет нас…
Виктория не колебалась. Наверняка, этот юноша хороший знакомый Антонии. К нему почтительно обращаются подданные. Вот только как узнать имя? Во всяком случае — он спас её и теперь помощь. Она поплотнее закуталась в атласную накидку и смело шагнула на борт катера.
Здесь было тепло и уютно. Юноша по-арабски сказал что-то штурману и пояснил: — Мы едем ко мне. Вам надо придти в себя. Вы будете в полной безопасности. Мы сообщим о вашем местопребывании господину Шнайдеру и успеем обдумать ситуацию. А главное… я умоляю вас выслушать меня… театральный костюм незнакомца, его живописная красота и робость, смешанная с всплесками подавляющей властности — все это развеселило Викторию. Кроме того — она спаслась, избежав страшной казни! — Боже — Виктория коснулась того места на шее, в которое впились зубы Лиффи. Ведь СПИД передается через кровь! Пальцы нащупали болезненное место.
— Что у меня здесь? Этот сумасшедший хотел заразить меня спидом! — юноша развернул её к свету, рассматривая поврежденную кожу и вдруг лизнул её.
— Простите, Тони. Здесь синяк, и я хотел проверить, нет ли ссадин. Кожа гладкая и не прокушена. Но вы не ранены в других местах? Мы должны осмотреть все тело! — Виктория поспешно запахнула плащ.
— Нет, нет! Они не успели. Вот только сильно скрутили руки. — она протянула на свет кисти, рассматривая запястья. — Все в порядке. Благодарю Вас…
— Вот уж и не предполагал попасть в такое сражение, сейчас жалею, что мало поддал этому певцу — надо было ему шею свернуть, — он с досадой махнул кулаком. — Вы знаете, Тони, я ведь удрал из Парижа. Отец бережет меня как зеницу ока. Здесь я поселился под другим именем, и дома никто не знает, что я в Венеции. Ах — да, я все расскажу вам дома, но сначала накормлю. Нет — прежде всего вы примете горячую ванну с восточными целебными снадобьями… Нет, нет, да что я, начнем с крепкого кофе!
Бейлим, встретившись с аэропорта Марко Поло с детективом Дюпажем, снял скромную виллу на окраине Венеции под именем господина Шаки-торговца. Презентацию он посетить не смог, и прием в Палаццо д'Розо так же инкогнито обязывало к скромной жизни заурядного туриста. Поэтому господин Шаки-торговец, переодетый в костюм индусского паши, вместе с Дюпажем следил за перемещениями Антонии. Можно было, например, пригласить девушку в какой-нибудь винный погребок или маленький ресторанчик, посидеть неузнанным среди костюмированных посетителей и объяснить Антонии все. Во-первых, что намерен сделать её принцессой, а во-вторых, что Феликса Картье надо отправить в отставку и чем скорее, тем лучше. Бейлима не очень тревожила возможность получить отказ от Антонии, как и реакция отца на будущую невесту. Непохоже, что его арабские родственники очень симпатизируют европейским манекенщицам. Но постепенно все можно уладить — чудесное превращение в
