Тверской баскак. Том 4 - Дмитрий Анатолиевич Емельянов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Тогда, глядя на плененного князя, я постоянно держал в голове еще одну неразрешенную задачу — осажденный Киевским князем Чернигов. Само войско Александра проблемы не представляло, но с ним были отряды Куремсы, а снова бить ордынцев мне очень не хотелось. К тому же не стоило недооценивать негласную поддержку Сартака.
«Как бы так изловчиться, — подумалось мне тогда, — чтобы и Чернигов отстоять, и с ордынцами не поссориться!»
В то момент меня и осенило. Жестко посмотрев в нацеленные на меня глаза князя, я изобразил сострадательное участие.
— Что за дело мне говоришь?!. Да вот печалюсь, что младший сын Михаила Всеволодовича по чужбинам будет мыкаться, а его вотчину Киевский князь под себя приберет.
В зыркнувших на меня глазах вспыхнула боль, перемешанная с яростью.
— Издеваешься! Легко тебе над пленным-то глумиться, а ты бы в чистом поле попробовал…!
Не дав ему закончить, я поднес палец к губам.
— Тихо-тихо! Я твоих богатырских качеств не оспариваю, воин ты бравый! Вот только для князя важно не только мечом отменно владеть, но и головой иногда думать! — Откинувшись на спинку кресла, я по-доброму улыбнулся. — Ты не горячись, а прикинь, может я действительно тебе помощь предлагаю.
— Зачем это тебе⁈ — Во взгляде князя проявилась отчаянная надежда и затаенное желание поверить. Уловив его, я постарался не дать этой искре погаснуть.
— Затем, что я не о своей мошне думаю, а о благе Земли Русской. Все у нас должно быть по закону и по правде. Ты наследник Великокняжеского Черниговского рода, тебе и стол держать.
— Погоди! — Князь непонимающе затряс головой. — В разум не возьму, о чем ты⁈ Какая Земля Русская?!. — Он вдруг отчаянно махнул рукой, будто сбросил с доски ненужные фигуры и остановился лишь на том, что его действительно волнует.
Его темные глаза вцепились мне в лицо.
— Ты хочешь вернуть мне Черниговский стол⁈ — Еще подумав, он немного устыдился своего волнения и попытался смазать его злой иронией. — За что⁈ За какие-такие заслуги⁈
Тогда я тоже убрал улыбку с лица и ответил жестко и честно.
— Чернигов войдет в Союз городов, а ты поклянешься исполнять все союзные обязательства.
— И все⁈ — В брошенном на меня прищуре Романа Брянского проскользнуло недоверие. — А как же крысеныш этот, Ярополкович⁈
Вспомнив тот момент, я с ироничной улыбкой поднимаю взгляд на бывшего Черниговского, а ныне Шошанского князя. Он как раз встает со своего места и без страха бросает упрек прямо в лицо грозному Смоленскому князю.
— По законам Союза, все князья в этой палате равны и неча чинится родовитостью своей и богатством. Мой голос весит не мене твово!
Лицо Смоленского Ростиславича побагровело от злости, и в этой бессильной злости и кроется ответ, как мог Всеволод Ярополкович променять стольный Чернигов на забытую богом Шошу.
Князья продолжают лаяться, а я вспоминаю свой первый разговор с Всеволодом, тогда еще Черниговским князем. Он примчался ко мне в ставку, едва войско Александра отошло от стен города. Война была еще далеко не закончено. Киевские дружины оставили пригороды города, едва вблизи появились мои разъезды. Ушли, правда, недалеко и, встав лагерем в десяти верстах, стали ждать подкреплений от Куремсы. К тому же из Сарая пришла официальная весть, что Сартак послал в Чернигов нойона Темулгена, дабы рассудить обе стороны без кровопролития.
Все это я и вывалил на голову перепуганного князя, откровенно предупредив, что дела его плохи, ибо прав на Черниговский стол у него действительно маловато, а против Орды я не пойду.
— Что мы предъявим этому монголу⁈ — Спрашивал я, откровенно нажимая на Всеволода. — Мы же оба знаем! Ни отец твой, ни дед, ни прадед Чернигов не держали, и из законных прав у тебя разве что ты из Черниговских Ольговичей.
— Так что ж делать-то⁈ — Нервно закусил кулак Всеволод. Рассчитывая именно на такую реакцию, я предложил ему выход, при котором и я, и он получат желаемое.
Поначалу князь аж возмущенно замахал руками.
— Поменять Чернигов на какую-то Шошу…! Да ты в своем уме, Фрязин!
Дело в том, что Шоша — это крохотная крепостица к юго-востоку от Твери у слияния одноименной реки с Волгой. Там буквально год назад помер бездетный князь Федор, и городок управлялся тверским наместником. По известности это городище, мягко говоря, сильно уступало некогда второму городу на Руси, но былая слава, к сожалению, ныне оставалась единственным преимуществом Чернигова. О чем я и втолковал князю, как только тот выпустил пар.
— Ты сначала реши чего хочешь, а потом уж и руками маши. Здесь ты гол как сокол, потому как Чернигов разорен и впереди у тебя только война, война и война! Здесь тебя рано или поздно убьют, а я предлагаю тебе спокойное место. По доходу не уступает нынешнему Чернигову, только без набегов степняков, литвы и прочих. К тому же я гарантирую тебе почетное место в Палате князей, наследственную передачу титула, и свою защиту. — Глянув на притихшего князя, я добавил. — Подумай, что ты передашь своим детям, если останешься здесь. Войну и разорение, или того хуже, чужбину да скитания по чужим домам. Подумай хорошенько, если ты пойдешь мне навстречу, то я в свою очередь гарантирую тебе достаток, почет, наследственный титул и уверенность в завтрашнем дне. Ты будешь на равных заседать в палате князей и все, даже Великие князья, будут вынуждены прислушиваться к твоему слову.
Последние мои слова вызвали у Всеволода такое мстительно-мечтательное выражение лица, что я тогда чуть не рассмеялся. В общем я его дожал и, можно сказать, оказал ему неоценимую услугу. Всеволод слаб, и нынешний Чернигов точно не для него. Ему этот город было бы не удержать даже с моей помощью. Не Александр, так литва, а не литва, так еще кто-нибудь, но Чернигов у него все равно бы отобрали. У него, считай, у меня, а я отдавать этот город никому не собирался.
Пока я предавался воспоминаниям, у меня тут разгорелся настоящий пожар. Вместо уже побелевшего от ярости Глеба Смоленского, на его защиту вскочил Мстислав Торопецкий.
— Да как ты смеешь, князек худородный, пасть свою лживую открывать на Великого князя Смоленского⁈
— Что⁈ —
