Эстафета поколений: Статьи, очерки, выступления, письма - Всеволод Анисимович Кочетов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
С «Интернационалом» рождалось каждое новое, важное, небывалое дело; «Интернационалом» венчалось его завершение.
Мне вспомнился Новгород начала давних двадцатых годов. Водники судоремонтных мастерских ремонтировали, перекрашивали, возвращали к жизни старые речные пароходы пароходчика Забелина. Вместо «Иоаннов Кронштадтских», «Марий Забелиных» новгородцы на родном Волхове увидели вскоре «Всероссийского старосту Калинина», «Коммунара», и каждый раз, когда следующий оживший пароход, плеща колесами, выходил из затона на службу народу, над древним Волховом могуче и радостно гремел стоустый гимн пролетариев, людей рабочего класса: «Мы наш, мы новый мир построим...»
Вспомнился мне и зал красного уголка под одним из стапелей Балтийского завода на Неве.
Шел 1943 год. Балтийцам, выдержавшим два года блокадного труда, вручались медали «За оборону Ленинграда». Рвались немецкие снаряды на заводских дворах, в окрестных Василеостровских улицах; но не от их разрывов вздрагивало подстапельное помещение, полное людьми в спецовках, в пиджаках, в кепках. Питерские кораблестроители с не поколебленной голодом, блокадой, смертями уверенностью азартно пели о громе возмездия, который придет и грянет над сворой псов и палачей, терзавших город революции.
Всякий тот час, когда было нечеловечески трудно или когда было в избытке радостно, когда надвигалось временное поражение или приходила победа, сам собою вспыхивал «Интернационал». Тесней смыкались тогда плечи, туже напрягались мышцы, крепче становился шаг. И не было ничего на свете такого, что оказалось бы не под силу рабочему классу. Не поверили, как известно, некие революционеры, которые революционерами были лишь на словах, в то, что трудовые классы России способны взять власть в свои руки, удержать ее и правильно ею распорядиться. Она уже была взята, власть, но они, эти «революционеры», все еще ныли и все отрицали; рабочие же вместе с бедняками крестьянами, с честными середняками индустриализировали страну, коллективизировали ее сельское хозяйство и твердо, не останавливаясь, шли и шли вперед.
Рабочий класс, простой и великий класс творцов, строителей, созидателей, о нем думалось в те минуты, когда тысячеголосо, на едином дыхании, гремела в кремлевском зале зовущая и вдохновляющая песнь революций и преобразований.
Торжественное заседание в Москве, посвященное памяти Маркса, напомнило о самом главном в марксистско-ленинском учении об обществе — о роли пролетариата, рабочего класса в борьбе человечества против тех недугов и бедствий, которые порождены на нашей планете эксплуататорским строем. Казалось бы, это азы, но если об этих азах не помнить постоянно, не говорить о них в повседневной жизни, они забываются, и люди, даже те из них, кто стоит сегодня за рубежом во главе иных партий и все еще — без всяких, правда, уже оснований — называет себя марксистами, позабыв об азах, утратив научные ориентиры, забредают в глухие, невылазные тупики. На примерах последних лет мы не раз с горечью видели, к каким бедствиям ведет забвение главного в марксизме — учения о ведущей, главенствующей роли рабочего класса.
Рабочий класс — класс-коллективист, класс действий, борьбы. Нельзя всерьез говорить о марксизме, об общественном прогрессе, отрываясь от рабочего класса, от его жизни, не сверяя свои намерения и деяния с его интересами.
В Италии, в городе, который сами его жители называют «Итальянским Сталинградом», в Сесто-Сан-Джованни под Миланом, два года назад я встречался с металлистами, сталеварами, машиностроителями. Рабочие люди, они верны идеям марксизма, их боевая эмблема -- скрещенные серп и молот, родиной будущего коммунистического устройства мира они неизменно называют Советский Союз. А в каких-нибудь полутора сотнях километров от Милана, в Турине, живет литературный критик, который тоже твердит о себе: я марксист. Но если полные оптимизма, жизнерадостные санджованцы думают о том, как посправедливее для людей труда переустроить мир, то суетливый туринец мечтает всего лишь о том, чтобы написать книгу о Достоевском. Если санджованцы с увлечением читают советские романы «Как закалялась сталь», «Поднятая целина», «Чапаев», черпая из этих книг революционное вдохновение, туринец-«марксист» роется в «Бесах» и «Братьях Карамазовых», дабы обосновать свою мысль о том, что со времен Федора Михайловича Достоевского Россия никуда не ушла и с 1917 года история ее состоит не из поражающих человечество преобразований и побед, а из сплошных ошибок. Он, «марксист» этот, радуется нашим промахам, он в восторге потирает руки, когда откапывает что-либо подходящее для него в наших газетах и в наших книгах. Он не знает жизни ни наших рабочих, ни своих, итальянских. И не хочет знать. Для него мир — это мир одиночек-интеллектуалов.
Но почему же он тогда марксист? И чем позиция его отличается от позиции антимарксистов и остатков антисоветской белой эмиграции, брызжущих слюной бешенства на народы Советского Союза через два десятка западных радиостанций, которые занимаются клеветой против нас?
В 150-летний юбилей со дня рождения Маркса, на заседании в Кремле, нам хорошо и уместно напомнили такое ленинское положение:
«Люди всегда были и всегда будут глупенькими жертвами обмана и самообмана в политике, пока они не научатся за любыми нравственными, религиозными, политическими, социальными фразами, заявлениями, обещаниями разыскивать интересы тех или иных классов».
Сейчас развелось немало любителей рассматривать все и рассуждать обо всем с точки зрения «общечеловеческой» и с этой позиции перетряхивать нашу революционную историю. Был ли залп «Авроры»? — печатно задавался нам глубокомысленный вопрос. Имел ли место факт рождения Красной Армии под Псковом и Нарвой? Происходили ли там бои красных частей против наступавших немцев? Еще масштабнее — не вопрошая, а утверждая — обрушивали на пас «открытия» на ту тему, что-де Октябрьская революция была актом насилия над историей, она не была неизбежной закономерностью для истерзанной царизмом и временщиками типа Керенского России.
Удивительно! Будто бы еще и сегодня на заводах Ленинграда, Москвы, Киева, в Донбассе не найдете вы не желающих уходить на пенсию старых, славных мастеров токарного, строгального, кузнечного дела, которые под тот ночной решающий залп «Авроры» шли штурмовать Зимний и оставили на его стенах отметины тысяч революционных пуль! Будто бы среди наших маршалов и генералов нет сегодня таких, которые под Псковом и Нарвой простыми бойцами революции не схватывались врукопашную с кайзеровскими войсками, не командовали взводами и ротами! Будто бы вся наша действительность вот уже более пятидесяти лет каждым своим годом, днем, часом, каждой минутой не доказывает человечеству, что насилием революция была лишь для эксплуататоров, мироедов, кровососов и для тех их лакеев,
