Одержимая (Авторский сборник) - Марина Дяченко

— Пуговицу, — Ирина твердо посмотрела ей в глаза. — С той одежды, что он носит не меньше года. Лучше с пижамы.

— Он в майке спит — откуда у него пижама?

— С рубашки. Со спецовки. Только чтобы точно — его пуговица. Тогда я его тебе приверну так, что… короче, только смерть разлучит вас, и еще не скоро! — Ирина набрала побольше воздуха. — Как застегну эту пуговицу на сердце твоем, так пусть застигнет тебя любовь, и как пуговка к рубахе, так раб Божий Валерий бы к тебе льнул, и как не оторвется пуговица, так и ты не оторвись от его сердца!

Клиентка смотрела с уважением, из под которого нет-нет да и проглядывало прежнее недоверие.

— А теперь уходи! — Ирина повысила голос. — Иди за пуговицей. Я… демона вызывать буду. Без демона ничего не получится.

— Вроде бы ничего, — сказала Вика. — Но денег она не оставила, ты в курсе?

— Принесет пуговицу и оставит деньги, — Ирине казалось, что у нее пчелиное гнездо вместо головы. В ушах стоял гул, изнутри покалывали крохотные жала.

— Пуговицу?

— Вик, не вмешивайся в технологию процесса, ладно? Ты свободна, иди домой, на сегодня никого больше нет.

— А если позвонят?

— Всех на завтра, ноутбук оставь, Дашеньке привет.

— Ира… ты как себя чувствуешь?

— Пока, Викуль. Созвонимся.

Она дождалась, пока закроется входная дверь. Села за кухонный стол перед ноутбуком, приложила к вискам кончики пальцев.

…Так что же случилось с его внучкой?

Первым делом она просмотрела новости. Сообщений о том, что стало с внучкой народного художника, в ленте не было.

Еще не прознали, думала Ирина, закусив губу. Если и случилось что с девчонкой — не прознали, не вывесили на всеобщее обозрение — смотрите, мол, у заслуженного человека горе, давайте сочувствовать или злорадствовать, пусть мелькают картинки, пусть прыгают заголовки. Мы хотим знать, когда им хорошо, но особенно — когда им плохо, это развлекает нас и лишний раз доказывает, что они ничем не лучше. Известные тоже плачут; люди с обложки бьются в истерике, ньюсмейкеры болеют и умирают, и мы хотим знать, мы хотим видеть перекошенные горем лица…

Что это со мной, подумала она устало. Откуда этот панический поток сознания? Катю я спасла, Митю спасла, Антона-сопляка спасла тоже. Я супергерой, даритель жизни, я и здесь справлюсь, не бойся, народный художник. Хотя гибель любимой внучки — это, знаете, серьезный повод сойти с ума…

Она специально не смотрела на демона Олега. То и дело вспоминалось лицо его вдовы. Женщина ведь поняла, шкурой почувствовала, что ведьма что-то знает, и знание это — не сахар…

Все мужики сволочи; Ирина сокрушенно покачала головой.

Галерея Раевского, выставка Раевского, продажа картин без посредников… Картины ничего себе, красивые. И мужик видный, хотя и старый; на всех презентациях на видном месте — портрет этой девочки, внучки. Вот судьба, ну судьба, не позавидуешь…

Ирина посмотрела на часы — половина второго. Где он сейчас?

На сайте народного художника в разделе «Контакты» предлагалось заполнить стандартное поле для электронного сообщения; Ирина почесала затылок. Попробовала поискать имя в новостях; одно за другим посыпались сообщения о юбилее. «Не только специалистами, но и…», «…и широкая мировая известность», «…Принял нашу съемочную группу в своем загородном доме, где в последнее время живет безвыездно…»

Ирина в ускоренном темпе проглядела видеосюжет. Вместе с художником показали и дом — двухэтажный особняк с белыми колоннами на веранде. Вокруг сосенки.

Ирина набрала в строке поисковика: «адрес художника Раевского». Получила в ответ: «В адрес художника Раевского неоднократно высказывались упреки…»

— Блин.

«Где живет Эдуард Раевский».

Бинго! Первой же ссылкой вылетело интервью, где, среди вопросов о собаках и японской кухне проскочило откровение: «Я купил дом на Киевском шоссе… тридцать пятый километр… Нет, я не хотел возиться с проектами, заниматься строительством — купил обыкновенный просторный дом, сам оформил, достроил мастерскую…»

— Киевское шоссе, — демон нервно потер ладони. — Поехали.

Ирина медлила.

— Поехали, — повторил демон. — Что мне тебя, пинками гнать?

Я принимаю решение, а не ты, подумала Ирина и крепче сжала зубы.

— Эй! Ведьма!

Семь, восемь, девять, десять, одиннадцать…

Досчитав до двадцати пяти, она поднялась — подчеркнуто неторопливо.

— Без четверти два, — прорычал демон. — Он покончит с собой самое раннее в четыре, самое позднее…

— Заткнись.

— Что?!

— Закрой рот.

Она прошла к выходу, в душе трепеща и боясь моментальной расплаты. Но наказания не последовало.

На шоссе она приметила фургончик с логотипом крупного телеканала — и села на хвост. Машина с телевизионщиками могла ехать за город по сотне других дел, но интуиция ведьмы твердила, что они едут к Раевскому, и ведьме повезло.

Фургончик знал, как проехать. Во всяком случае, Ирина на это надеялась; с трассы они свернули направо, развернулись, проехали по улице блестящих магазинов, удивительных в такой глуши, и миновали один за другим две пары железных ворот. Оба раза Ирина отдавала должное изобретательности демона: это Олег потребовал, чтобы Ирина обязательно купила по дороге цветы. Букет в хрустящей бумажке и магическое «К Эдуарду Васильевичу!» служили ей пропуском.

Демон первым узнал дом с колоннами. Фургончик еще стоял на распутье, выбирая дорогу, подобно витязю, а демон за спиной у Ирины уже выставил длинную руку с указующим перстом:

— Вот он! Смотри, где машины!

Ошибиться было трудно. Едва фургон одной компании откатил от дома, как подъехала другая съемочная группа; Ирина поискала глазами, где припарковать скутер. Нашла.

Повесила поверх куртки фотоаппарат на сером шнурке.

— Спрячь, — посоветовал демон. — Засмеют.

— Помолчи.

Цветы теперь выпадали из образа; хорошенько подумав, она оставила их в багажнике. Прошла мимо парней, разгружавших аппаратуру, к охраннику у входа на территорию:

— Фотокорреспондент газеты «Вести», — похлопала по «мыльнице» на груди. — Срочно в номер.

— Ваша фамилия? — охранник завис над бумажной простыней длинного-предлинного списка.

Ирина вдруг схватилась за карман, вытащила телефон, имитируя срочный звонок:

— Да, Олег, я на месте!

Она отошла на несколько шагов, повернулась спиной к охраннику, во все стороны излучая деловитость опытной медийной акулы.

— Четыре пятнадцать, — напомнил демон.