Избранники Тёмных сил - Наталья Якобсон

Винсент далеко недружелюбно пнул Лорана в бок, и оба рассмеялись, первый непринужденно и жестоко, второй натянуто. Кто-то вторил их смеху из лесной чащи.

— Это они прятались за окном и подслушивали?

— И не только они.

— Кто же еще? — я насторожился. — Кто-то прятался за стеллажами.

— Помилуйте, я не могу уследить сразу за всеми, — обворожительное личико скорчилось в презрительной гримасе. — Кто-то спит на полках, другие бродят под окнами, третьи отплясывают на шабашах. Можно ли застать врасплох всех правонарушителей?

— Правонарушителей?

— Ну, — она пожала плечами так, будто ей совсем не хотелось проговориться ни о чем лишнем. — Мы не имеем права подавать признаки жизни в присутствии людей, можем только находиться рядом, наблюдать и в силу своих возможностей пакостить. Вы будете стоять в двух шагах и не увидите нас, не услышите. Разве только иногда какому-нибудь редкостному таланту становятся слышны отголоски наших разговоров.

— И что обычно происходит с таким человеком? — я живо вспомнил про участь Даниэллы, про ее тайные разговоры с кем-то невидимым.

Красавица чуть прикусила нижнюю губу, будто размышляла, стоит ли сказать мне обо всем.

— Такие люди обычно либо сходят с ума, либо мы зовем их за собой, и они никогда уже не возвращаются.

В столь суровом приговоре, как будто скрывалось и мое собственное предначертанное будущее. Собеседница, словно давала понять, что мне предназначено либо одно, либо второе, третьего не дано.

Минуту я простоял в нерешительности, мне не хотелось знать все заранее, в любом случае меня ждет слишком страшная судьба, но пути назад уже нет.

— Я сойду с ума? — наконец отважился спросить я.

Она отрицательно качнула головой, и драгоценные камни в мелких зубчиках короны вспыхнули разноцветными искрами.

— Значит, второй путь?

— Возможно.

Выходит, еще ничего не предопределено. Я задумался, меня пугало собственное безрассудство, стоять ночью в зимнюю стужу на кладбище и беседовать с этими коварными, неизвестно откуда появившимися созданиями. Конечно, они были обворожительны, но их хищные повадки могли испугать любого. Их обещания способны были свести с ума, а я не хотел влюбляться в этих прекрасных нечистых духов, не хотел потерять рассудок от звучания их завораживающих, неземных голосов. Я не имел права погружаться вслед за всей своей одержимой колдовской манией семьей в бездну безумия, ведь еще нужно было мстить. Месть стала смыслом всей моей жизни, той единственной нитью, которая поддерживает во мне силы к существованию. У меня не осталось никого, только безликий, таинственный враг, и я жил надеждой на встречу с ним.

— С ума сходят только те, кого мы покидаем, — в своей странной бесчувственной манере начала утешать меня красавица. — Они пытаются рассказать о нас кому-то, разделить хоть с кем-то свое болезненное восхищение неземным, так сказать, облегчить душу, но никто в нынешнее просвещенное время не верит в такие россказни. Противно следить за теми, кто после встречи со сверхъестественным созданием начинает пить и призывать смерть, в надежде, что после смерти вернется к нам, в тот мир, куда однажды ему посчастливилось заглянуть сквозь по случайности приоткрытую дверцу. Вы сохраните рассудок только в том случае, если вам посчастливится встретить кого-то, кто посвящен в наши тайны. Вас спасет дружба с тем, кто понимает ваши чувства, но не так-то просто в многолюдной толпе отыскать одного колдуна, если только он сам не заинтересуется вами, увидев в вас некое темное призвание.

Двое спутников робко терлись в стороне. Они так и не сняли масок. Я мог различать их только по цвету волос и по наряду. Винсент предпочитал одежду темных тонов, причем старомодного покроя, с пышными кружевными манжетами, длина которых почти целиком скрывала его пальцы. Видны были только розовые, длинные ногти, воротник, вышитый серебряной нитью, светился, как морозный узор на стекле, горло было обнажено, несмотря на холод, и вниз по шее змейкой скользила золотая цепочка, теряясь на груди в складках рюшей. Наверное, он носит какой-нибудь амулет. Я посмотрел на маску, плотно прилегающую к лицу, прямо как вторая бархатная кожа, на крупный рубин в мочке левого уха, на непокорную прядь, упавшую на лоб, и мне показалось, что Винсент напоминает давно умершего принца, который сломал печать и выскользнул из склепа, разбуженный воем волков.

Лоран был одет более небрежно. Я даже решил, что он упал где-то в лесу и сильно изодрал одежду, зацепившись за какую-нибудь корягу. Его рубашка была разорвана, кафтан, явно, позаимствован с чужого плеча, но зато его светлые волосы сияли ярким солнечным блеском, а темно-синяя с золотистой каймой полумаска придавала некоторую таинственность.

— Мы, то есть я, Винсент и даже Лоран, дали обет какое-то время не снимать масок, после того, как нам всем удалось спастись от одного…зверя, — красавица задумчиво мяла в руках собственную пушистую маску из перьев, будто не знала, как точнее описать мне, неопытному новичку, ту опасность, от которой им удалось уйти. — К сожалению, я все время этот обет нарушаю, не могу все время прятаться под маской, хотя в данном случае это мера необходимости.

Ее улыбка обезоружила меня. Конечно, мысленно согласился с ней я, кому захочется прятать под маской или вуалью такое красивое, безупречное лицо. Она с признательностью кивнула мне, очевидно, догадавшись, о чем я думаю.

— Я помогу тебе освоиться в новом, еще непривычном мире, — предложила она. — Помогу свыкнуться с мыслью, что ты не такой, как все. Тебе ведь все равно, что обо мне рассказывают люди? В конце концов, ты не должен прислушиваться к сплетням и доводам людей, ведь ты так сильно отличаешься от них.

— А что о вас говорят?

— Разное, — она смерила меня холодным, пренебрежительным взглядом. Она всегда смотрела свысока, и от этого еще более усиливалось впечатление, что я вижу перед собой богиню.

— Я попытался выследить вас однажды, но нашел только лебедя, — признался я, возможно, на свою беду, ведь ее спутники и волчья стая до сих пор тут и все еще не оставили надежды причинить мне вред.

— Я знаю, — просто и равнодушно произнесла она, никакого обвинения, никаких упреков. Только Лоран где-то вдалеке сдержанно кашлянул, словно ему до сих пор были непривычны, как недосказанность, так и ложь.

Я не хотел, чтобы она ушла. Когда померкнет призрачное сияние, исходящее от нее, я останусь в полной темноте. Меня уже даже не пугали волки, окружавшие ее, я хотел, чтобы она задержалась еще хотя бы на миг.

— Мы еще встретимся. Если у тебя возникнут проблемы или появятся вопросы, приходи на это кладбище и позови меня, — предложила она. — Если это будет возможным, то я приду. Только позови меня по имени!