Неделя холодных отношений - Александр ВИН

Солнце прорвалось к обрыву, первая большая птица плавно пролетела над белым заливом, зашевелился мягкий камыш на берегу.

Такие же, как у отца, опалённые высоким огнём костра брови, светлая мальчишеская щетина на подбородке, чёрные от грязи волоски на крепко сжатых кулаках.

Сашка без сил опустился в снег, на обочину, прямо напротив Татаринова, разделённый с ним совсем не наезженной дорогой.

Капитан Глеб Никитин отшагнул в сторону, быстро поднял ружьё.

– Ну что, шахматист Коля, приехали?! Бабушка отыгралась совершенно?

– Все равно ничего не докажешь.

– И не буду. Предупреждаю только: не вздумай без команды вставать в полный рост – сразу же всажу пулю или что там у тебя заряжено…. В башку. Тебе. С огромным нашим удовольствием. Да, и ещё…. Прошу тебя, не вздумай даже начинать ныть или ругаться. Помолчи, ладно? Мне эти педагогические разговоры за неделю и так надоели, а тут, если ещё и ты…. Короче, получишь прикладом. И отвечать будешь только на мои вопросы. Хау, я всё сказал!

За рукав Глеба нетерпеливо дёргал Сашка.

– Пап, я ж тебе кричал! Ты слышал?! Ты не думай, я его совсем не испугался!

– А я и не думаю. Обыщи его. Всё, что в карманах – мне.

Дёрнув стволом вверх, капитан Глеб поднял Татаринова на ноги.

– Пиджачок – на снег.

Сашка со сноровистой опаской освободил от содержимого карманы охотничьих, на лямках, штанов Николая Дмитриевича. Тщательно осмотрел его полушубок.

– Вот. Ключи. Бумажник.

По очереди начал передавать предметы Глебу.

– Оружия у него больше никакого? Нож? А патронов в кармане нет?

– А чего же это ты, злодей Николаша, так внимательно на свой лопатничек-то всё время поглядываешь? Денежные суммы крупные с собой, что ли, захватил?

Совсем неаккуратно Глеб вывернул содержимое бумажника на валяющийся под ногами тулуп.

– Ого!

По-серьёзному, ответственно, как и полагается победителю, Сашка смотрел, как его отец внимательно изучает какую-то бумажку.

И снова, глубоко, свободно вздохнув, Глеб Никитин улыбнулся в сторону сына.

– Ну, малыш, коньяку папке обещаешь? А золотую челюсть на столетний юбилей?

Сашка нахмурился недоумённо, но отец хлопнул его по плечу.

– Доказывать-то нам ничего и не надо! Факт существования этого письма всё прекрасно объясняет!

«Отец! Извини, что всё так получилось неожиданно, без предупреждения. Я ушёл в лес, с мужиками, на семь дней. Они внезапно согласились. Думаю, что там они помогут мне разобраться во многом. Вадик».

Откуда возникла эта записка!?

Мы, до нашего старта из города, не могли её не то, чтобы заполучить, но и просто видеть!

Как и где такую записку взял данный персонаж? Там, где её отставил Вадим! Там, где Вадим переодевался перед своим внезапным отъездом в лес; там, где вместе с ним был его убийца. В офисе рекламного агентства «Новый Альбион».

Кому было выгодно, чтобы эту записку никто не видал до определённого времени? Чтобы никто не знал точно, где искать Вадима? Его убийце.

Вот этому жирному типу.

Да, кстати…

Капитан Глеб ткнул носком башмака в унт Татаринова.

– Держи одёжку, одевайся. У тебя в машине пожрать чего есть?

– Кофе. Бутерброды, буженина. Курица отварная, с зеленью. И шоколадки. Две, кажется…

– Сыно-ок, ты сладкого не хочешь?!

– Меня стошнит от его угощений!

Сияющий взгляд, смешон показной мальчишеской ненавистью.

Сашка вздёрнул вверх тощий подбородок.

– Не хочу…

– А я вот цивилизованного горячего кофейку хряпну с удовольствием.

В багажнике отыскался даже раскладной столик.

Глеб, хохоча, установил его на снегу, под сосной.

– Сашка, конечно, я понимаю, харчи из рук врага – не самое лучшее угощение, но с целью качественного выполнения следующего боевого задания тебе обязательно нужно подкрепиться. Да, да, и не кривись, пожалуйста! Предстоят физические нагрузки…

В блаженстве капитан Глеб Никитин сделал глоток горячего ароматного кофе.

– …Ах, Бразилия, зной, мулатки, плантации!

– …Кот Базилио, папа Карло, нотации.

– Тьфу! Тьфу, на тебя ещё раз! Такое удовольствие из разума прогнал! Жестокий сын, плохой! Лучше возьми вот немного курочки.

– Ладно. Какое задание-то?

Сашкины руки тряслись. Губы сжимались, сохраняя до времени во рту изобилие голодной слюны.

– И запивай мясо обязательно горячим. Кофе очень сладкий, оцени.

– Так вот…

Глеб оторвал зубами очередной крупный кусок бутерброда.

– Машина нашего гостя не на ходу, задуманная нами с тобой, сынок, в тишине зимних вечеров западня сработала на славу. Вся надёга на тебя. Добежишь? Мы сюда без малого три часа по берегу шли, особо не торопились. Если на поселковую дорогу выйти, то за полтора часа добежишь. Да и машины там иногда ездят.… Если что, останавливай любой транспорт именем революции. Справишься? А я пока злодея постерегу.

С полным-то ртом особо не поразговариваешь.

Сашка, смеясь глазами, отчаянно и согласно закивал. Поспешно прожевал, сглотнул.

– Ты его, это, не…?

– Не сомневайся, сберегу до подхода главных сил! Пыль сдувать буду! Клянусь! Мы тут трофейного кофейку попьем, а я его чаем угощу, нашим, с шиповничком, у меня в кармане, оказывается, осталась горсточка ягод. Наш-то рецепт напитка полезный, вот и посидим, поговорим о дальнейшей жизни…. Ладно, всё! Хорош разговоров, беги быстрей.

– Понял, сделаю как надо. Не волнуйся.

Похлопав себя по карманам куртки, Сашка выбросил на снег ненужные уже спутанные верёвки, нитки, когда-то оструганную палочку. Проверил шнурки на ботинках, подтянул штаны.

– Всё. Готов. Я пошёл.

Капитан Глеб шагнул вплотную к сыну, крепко взял его за плечи.

– Ты верил? Все эти дни?

Сашка опустил голову.

– Трудно же было…

– Согласен. Кстати…

По-отцовски заботливо, бережно, ласково Глеб тронул Сашку за подбородок.

– То, что ты этому персонажу говорил обо мне…. Ну, когда ты его копиём-то своим пугал, это правда? На самом деле так думаешь?

– Конечно.

– Тогда спасибо. Доверие оправдаю.

Молча кивнув, Сашка вышел на след автомобиля, недавно примявшего снег на лесной дороге. Поднял руку на прощание, отвернулся, побежал. Через минуту он последний раз мелькнул своей яркой курткой среди тёмных деревьев.

Ствол тяжёлого ружья опять нашёл переносицу Николая Дмитриевича Татаринова.

– Продолжим. Где твой телефон?

– В машине.

Нисколько уже не заботясь движениями врага, капитан Глеб Никитин дошёл до машины, взял телефон, присел на край столика, накренившегося на обочине. Нужный номер отыскался легко.

– Привет, Ефим. Нет, это я. Да, я…. Молчи и слушай. Случилась беда.… Да, с Вадимом. Приезжай. Дополнительный рейс парома полиция тебе безо всякого графика организует. Жду.

В сугробе закряхтел, удобнее устраиваясь, привалившийся спиной к сосне, Николай Дмитриевич.

– А зачем ты парня своего пешком отправил? Ефим же всё равно раньше здесь будет? И менты….

Глеб задумчиво посмотрел на донышко красивой кофейной чашки, выплеснул на снег остатки.

– Не надо ему наши с тобой душевные разговоры слушать. Пусть лучше по свежему воздуху чуток пробежится….

От дальнего прибрежного холма раздался восторженный, приглушённый морозным воздухом крик.

Сквозь редкие сосны Глеб увидел там подпрыгивающего, специально, на секунды уклонившегося от своего маршрута, выскочившего на видимый простор сына. Чётко выделяясь на блестящем снегу, Сашка торжествующе махал развернутым бумажным листком.

– Кла-асс! Па! Ты угадал про него!!!

– Вот стервец. И хватает же сил….

Капитан Глеб Никитин с довольной улыбкой покачал головой, смущённо поправил смешную самодельную шапочку.

Большой термос, очередная чашка крепкого напитка, аромат…

– Единственное, что твоя жена умеет делать с душой, это кофе.

Глеб прочнее сел на край столика.

– Когда ты узнал, что Софья спит с Вадимом?

Татаринов зашевелился, поднял лохматый воротник тулупа.

– Думаешь, ты один у неё был?! И этот, сучонок, туда же пристроился. К Еве ещё со своей свадьбой, паскудник, лезет! Лез….

– Тот нож, с белой ручкой, Ева привезла по осени с пикника, говорила, что твой пацан там им всё без меры хвастался, потом позабыл где-то на траве….

Она по-тихому захватила с собой ножик, смеялась, что на память взяла; говорила, что потом, на следующее лето, она вроде как найдёт его нечаянно опять на каких-нибудь других шашлыках, облажает мальчишку, ну, чтобы тот не выпендривался больше перед ней…

Потом уже Софья ножик этот у Евы в офисном столе случайно как-то увидела, вспомнила, что, вроде как ручка у него из акулы сделана, интересно ей было такое в руках вертеть. Себе забрала, в свой шкаф в конторе переложила, никто не видел, не знал.