Лакомный кусочек - Маргарет Этвуд

Она встала и начала стряхивать снег с пальто. Спросила:

— Пойдем дальше?

Дункан тоже поднялся, засунул руки в карманы пальто. На его лице пятнами лежали тени, желтели отблески света от бледных уличных фонарей.

— Нет, — сказал он. — Пока. Может, увидимся…

Он повернулся и пошел, его фигура почти беззвучно растворилась в синей тьме.

Оказавшись перед ярко освещенным, окрашенным в пастельные тона прямоугольником станции метро, Мэриан вытащила из сумки кошелек и отыскала среди монет свое обручальное кольцо.

Мэриан лежала на животе, глаза ее были закрыты, на голой спине покачивалась пепельница Питера. Он лежал рядом, курил сигарету, допивая свое двойное виски. Из проигрывателя в гостиной доносилась эстрадная мелодия.

Мэриан очень старалась не показать виду, однако была не на шутку встревожена. Утром ее организм отверг консервированный рисовый пудинг, который принимал безропотно в течение нескольких недель. Прежде она была спокойна, зная, что в крайнем случае может полностью положиться на этот пудинг, сытный и, как сказала миссис Уизерс, врач-диетолог, отлично витаминизированный. Но сегодня утром, поливая пудинг сливками, Мэриан вдруг поняла, что поливает колонию маленьких коконов. Коконов, внутри которых живут крошечные существа.

С самого начала она старалась убедить себя, что ничего серьезного с ней не происходит, что это небольшое недомогание, вроде крапивницы, которая пройдет сама собой. Но теперь придется посмотреть правде в глаза; и придется с кем-нибудь посоветоваться. Правда, она уже рассказала Дункану, но ничего путного из этого не вышло. На его взгляд, патологии тут не было, а ее особенно угнетала мысль, что она ненормальна. Вот почему она боялась признаться Питеру: он решит, что это признак извращения или невроза, и у него, естественно, возникнут сомнения насчет женитьбы; вероятно, он предложит отложить свадьбу до ее выздоровления. И она бы так поступила на его месте. А что делать, когда они поженятся и уже невозможно будет скрыть от него свои странности? Питаться отдельно?

Она пила кофе и рассматривала несъеденный пудинг, когда вошла Эйнсли в грязном зеленом халате. В последнее время Эйнсли уже не мурлыкала и не вязала; она много читала, пытаясь, по ее выражению, ухватить проблему в зародыше.

Прежде чем сесть, она поставила на стол свой завтрак и лекарства: железистые дрожжи, пшеничные хлопья, апельсиновый сок, особое слабительное, витаминизированную кашу.

— Эйнсли, — сказала Мэриан, — как, по-твоему, я нормальная?

— «Нормальный» вовсе не значит «средний», — загадочно сказала Эйнсли. — Никого нельзя считать абсолютно нормальным.

Она раскрыла книжку и стала читать, отчеркивая фразы красным карандашом.

На Эйнсли нечего было надеяться. Два месяца назад она объяснила бы странности Мэриан какими-то неполадками в ее половой жизни — что было бы смешно — или психической травмой, полученной в детстве: быть может, Мэриан когда-то нашла в салате сороконожку, как Лен — зародыш в яйце? Насколько Мэриан знала, с ней не случалось ничего подобного. Она никогда не привередничала, ела то, что ей клали на тарелку, и не воротила нос даже от таких вещей, как оливки, спаржа и моллюски, которые, как говорят, надо «научиться» любить. Сейчас Эйнсли все чаще упоминала бихевиоризм — теорию, которая, по ее утверждению, позволяет лечить даже алкоголизм и гомосексуализм, если пациент действительно хочет вылечиться: надо только внушить больному образы, которые ассоциируются у него с болезнью, и в тот же момент дать ему лекарство, парализующее дыхание.

— Они считают, что, независимо от причины заболевания, исправлять надо именно поведение больного. Конечно, этот метод пока несовершенен. Бывает, что болезнь коренится очень глубоко, и тогда происходит переключение болезненных наклонностей, например, бывший алкоголик становится наркоманом или совершает самоубийство. Что касается моего ребенка, то он пока нуждается не в лечении, а в предупреждении болезни. Допустим, его вылечат, — сказала она и мрачно добавила: — Если, конечно, он этого захочет; все же источник своих проблем он будет видеть во мне.

«Бихевиоризм, — думала Мэриан, — мне не поможет, ведь у меня симптомы негативного характера? Можно лечить обжору, вызывая у него аппетит и тут же останавливая ему дыхание. Но как вызвать отсутствие аппетита?»

Она мысленно искала, с кем поделиться. Конторские девы, конечно, заинтересуются и станут расспрашивать ее о всяких подробностях, но вряд ли сумеют дать ей дельный совет. Кроме того, стоит рассказать одной, и это тотчас будет известно всем остальным, а дальше начнется цепная реакция, и в конце концов новость дойдет до Питера. Все ее прежние подруги живут в других городах и других странах — а в письме подобные проблемы кажутся более серьезными, чем в разговоре. Попробовать поговорить с квартирной хозяйкой?.. Нет, это будет хуже всего, потому что она, как и родственники Мэриан, лишь испугается и ничего не поймет. Кому ни скажи, все будет недовольны ею, ведь расстройство физиологических функций — признак дурного тона.

Она решила пойти к Кларе. Слабая надежда: Клара не сумеет предложить ничего конкретного, но по крайней мере выслушает ее. Мэриан позвонила, чтобы узнать, дома ли Клара, и ушла с работы пораньше.

Она застала Клару в детском манеже с дочкой. Младшая девочка спала на обеденном столе в мальпосте, а Артура нигде не было видно.

— Рада тебя видеть, — сказала Клара. — Джо в университете. Я сейчас освобожусь и приготовлю чай. Элен не любит манеж, — добавила она, — и я помогаю ей привыкнуть к нему.

— Я сама приготовлю чай, — предложила Мэриан. Она относилась к Кларе как к больной и представляла себе, что Клара должна всегда есть в постели с подноса. — А ты оставайся в манеже.

Она не сразу нашла все, что требовалось, но в конце концов расставила на подносе чай, лимон, диетическое печенье, которое обнаружила в корзине для белья, и, вернувшись в комнату, поставила поднос на пол. Она подала Кларе чашку прямо в манеж.

— Ну-с, — сказала Клара, когда Мэриан уселась на ковре, чтобы находиться с ней на одном уровне. — Как дела? Готовишься? Наверно, ужасно занята?

Глядя на Клару, сидящую в манеже с ребенком (который жевал пуговицу на ее блузке), Мэриан впервые за три года почувствовала зависть к подруге. С Кларой уже произошло все, что должно было произойти. Мэриан не хотелось оказаться на ее месте; но ей хотелось знать, что с ней самой еще будет происходить, в каком направлении она будет меняться. Если знать, можно успеть подготовиться к переменам. Проснуться в одно прекрасное утро и неожиданно обнаружить, что ты другой человек, — вот чего она боялась.

— Клара, — сказала она, — как тебе кажется, я нормальная?

Они с Кларой были давно знакомы, ее мнение что-нибудь да значило. Клара задумалась.

— Да, ты нормальна, — ответила она, извлекая пуговку изо рта маленькой Элен. — Я бы даже сказала, что ты патологически нормальна. А в чем дело?

Мэриан успокоилась. Это было то, что она сама бы о себе сказала. Но если она такая нормальная, почему именно на нее свалилась эта беда?

— В последнее время со мною что-то происходит, — сказала она. — Прямо не знаю, что делать…

— Что именно?.. Ах ты свинюшка, это же мамин чай!

— Не могу есть некоторые продукты; мешает какое-то странное чувство, — сказала Мэриан, пытаясь понять, насколько внимательно Клара ее слушает.

— Мне это знакомо, — сказала Клара. — Я, например, не могу есть печенку.

— Но раньше я все это ела. И дело не в том, что мне не нравится вкус. Это, скорее, общее ощущение…

Объяснить это было очень трудно.

— Наверно, предбрачный невроз. Меня перед свадьбой целую неделю тошнило по утрам. И Джо тоже. Это пройдет. Может, рассказать тебе что-нибудь… 6 сексе? — спросила Клара с деликатностью, которая в ее устах была почти пародийна.

— Нет, нет, спасибо, — сказала Мэриан. Она была уверена, что Клара неверно объяснила ее состояние, но все-таки почувствовала облегчение.

Мэриан снова услышала пластинку и открыла глаза. С того места, где она лежала, ей была видна модель авианосца из зеленой пластмассы, плывущего в световом круге настольной лампы Питера. У него появилось новое хобби — он стал собирать модели кораблей, утверждая, что отдыхает за этим занятием. Мэриан помогла ему собрать этот авианосец — читала вслух инструкцию и подавала детали.

Она повернула голову на подушке и улыбнулась ему. Он улыбнулся в ответ, глаза его поблескивали в полутьме.

— Питер, — сказала она, — я нормальная?

Он рассмеялся и похлопал ее пониже спины.

— Мой скромный опыт говорит мне, что ты очаровательно нормальна!

Она вздохнула: она-то имела в виду совсем другое.

— Я бы, пожалуй, еще выпил, — сказал Питер; так он просил ее принести ему виски. Пепельница была убрана с ее спины. Она повернулась и села, стянула с кровати верхнюю простыню и закуталась в нее. — Раз уж ты встала, переверни пластинку, будь паинькой.