Алхимик - Владимир Кузнецов

Кэб останавливается рядом с ним. Козлы, по новой моде устроены за коляской, так что вожжи протянуты над крышей.

— Не желаете ехать, сэр? — спрашивает кэбмен. Лицо его перечеркнуто сабельным шрамом, а на запястье между перчаткой и рукавом виднеется татуировка: якорь и сабля. Не так часто встретишь военного моряка на суше.

— Мистер, — поправляет он. — Желаю.

— Прошу, садитесь. Куда едем?

Эдвард поудобнее устраивается на мягком, хоть и потертом сиденье.

— Правый берег. Хочу навестить старую знакомую.

ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

Глава шестнадцатая

Черные мундиры

Странное чувство. Эд задумчиво поглаживает выцветшую обивку кресла, бледно-розовые полоски на кремовом фоне, украшенные мелкими цветами. Реликт безвозвратно ушедшей моды, властвовавшей лет эдак десять назад. В гостиной стойкий запах застарелой пыли, но в сравнении с ароматами орудийной палубы, воздух здесь благоухающе свеж. Эдвард до сих пор не может привыкнуть к высоким потолкам, большим окнам и неподвижному полу. Вот и сейчас, стоит ему отвлечься, как тело начинает подавать тревожные сигналы: «Где качка?», «Где морская соль в воздухе?». Интересно, как долго он будет вычищать из своей души матросский налет?

Тихо скрипит дверь. Эд поднимает взгляд, поспешно поднимается — получается немного неуклюже, протез неприятно надавливает на ногу. Анна Лоэтли, такая же трепетная и невесомая, как и в день их знакомства, застывает в пороге, глядя на Эдварда широко распахнутыми глазами.

— Это вы… — удивленно шепчет она. — Я… в газетах писали, что вы погибли…

Сол сглатывает, стараясь избавиться от спазма в горле. Он знал, что встреча с мисс Лоэтли взволнует его, но не предполагал, что настолько.

— Как видите, я жив. И даже вполне здоров, — он улыбается, но улыбка выходит немного вымученная. Мысленный взор очень ясно рисует ему собственное лицо — без грима и повязки, уродливое до невозможности. Анна делает несколько порывистых шагов, на лице — тревога и облегчение. Она поднимает руку, намереваясь коснуться щеки Эдварда, но останавливается, отступает.

— Что случилось с вами? — спрашивает она, стараясь скрыть волнение в голосе. — Вы уезжали на родину?

Сол отрицательно качает головой.

— «Олднонский курьер» писал, что на вашу фабрику напали дулдиты с самим генералом во главе. И что вы… зарезали генерала в драке. И сами погибли из-за взрыва.

— Прошу вас, садитесь, — Сол указывает на кресло Анна, рассеянно кивнув, занимает одно из кресел. Эд с некоторым облегчением следует ее примеру. Он все еще не привык долго стоять на протезе. Потерев пальцами лоб, он прочищает горло.

— Знаете, я не думал, чтобы рассказывать вам историю моих злоключений. Она не предназначена для ушей юной леди, в ней слишком много… жестокости и ужасов. Давайте ограничимся сухим изложением фактов: я был против воли продан в матросы на военный корабль, где провел почти пять месяцев. Отличившись в Фартельрагском сражении, я сумел добиться рассмотрения моего дела и списания на берег. Путь домой занял еще месяц. Вернувшись, я обнаружил, что фабрики моей более не существует, и нет никакой возможности восстановить ее.

Анна смотрит на Сола в молчании. Он глубоко вздыхает и расправляет плечи.

— И все же, впервые за долгое время я чувствую себя свободным и счастливым. Ну, почти счастливым, если быть до конца честным. Я снова пришел к вам за помощью, мисс Лоэтли.

Анна смущается, румянец приливает к ее щекам. Она отводит взгляд, Эд видит как ее тонкие пальцы нервно перебирают кружевную салфетку, лежащую на подлокотнике.

— Я… с радостью помогу вам, мистер Сол, — наконец произносит она. Эд избегает смотреть ей в лицо. Чувство вины сдавливает грудь, мешает произнести следующую фразу. Теперь уже не вывернуться, иного пути нет. Придется сказать. Интересно, кому тяжелее: Солу признаться или Анне услышать это признание?

«С чего ты вообще взял, что эта девушка что-то чувствует к тебе?»

Молчание затягивается, становясь неловким.

— Вы еще вхожи в дом Данбреллов, мисс Лоэтли? — наконец произносит Сол. — Я должен увидеться с леди Данбрелл.

— Это как-то связано с фабрикой? — негромко спрашивает Анна. — Я слышала, что покойный сэр Данбрелл каким-то странным для меня образом стал ее новым владельцем… До того, как там начались все эти страшные события…

События? Сол почувствовал холодок в груди. Барнинг при их недавней встрече явно не все рассказал. Сказал коротко — разорилась, оборудование распродали с молотка, инженеры большей частью покинули Олднон, обосновавшись в Мербигмене, где всегда имелся спрос на таких людей. Тогда Эдварду показалось, что Альбардиш что-то недоговаривает. Слова мисс Лоэтли только укрепили это подозрение.

— Мистер Сол? — голос Анна выводит его из задумчивости.

— Прошу, простите меня, мисс Анна. Ваши слова… впрочем не важно. Мой визит не имеет отношения к фабрике. Я имею основания полагать, что в доме леди Данбрелл проживает одна дама… Или, возможно, леди Данбрелл известно ее место проживания…

— Вы говорите об Эйлин Чайльд?

Слова Анны огорошивают Сола. Требуется несколько секунд, чтобы справится с нахлынувшей волной чувств. С трудом восстановив сбившееся дыхание, он кивает:

— Да, мисс Лоэтли, о ней. Вы знакомы?

— Немного. Леди Арлина представила нас друг другу однажды. Месяц или полтора назад. Мы немного поговорили. Она показалась мне какой-то отстраненной…

— А сейчас? — в висках Сола бешенным барабаном стучит пульс. Уши словно заложило от взрыва, губы онемели, сделались чужими. — Она все еще в доме леди Данбрелл?

В Анне происходит перемена. Взволнованный услышанным, Сол замечает ее не сразу. Между тем, девушка вдруг справляется со смущением, еще недавно властвовавшим над ней, бледнеет, взгляд ее становится холодным и внимательным.

— Боюсь, что нет. Она переехала недавно. Об этом много писали в газетах.

— В газетах? — переспрашивает Сол, тут же устыдясь своего глупого тона. Мисс Лоэтли оглядывается, встает со своего места и подходит к секретеру. Раскрыв один из ящиков, она достает стопку газет, перебирает их. Наконец, извлекает один из номеров и протягивает его Солу.

«Ежедневная газета», выпуск от десятого октима. Передовица бросается в глаза огромным заголовком: «ХРАНИТЕЛЬ ТАЙНОЙ ПЕЧАТИ ПРИВЕЛ В ДОМ НАЛОЖНИЦУ!» и ниже, шрифтом меньшего размера: «Очередной плевок загадочного Д в сторону морали и традиций Альбони. Терпение нации на исходе!»

Рисунок справа не особенно натуралистичен. На нем изображен высокий мужчина в белой полумаске, который жестом приглашает в раскрытую дверь некую даму. Лицо дамы скрыто вуалью. Слева рисунок сопровождается текстом, по большей части — набором пламенных обвинений и безадресных воззваний. Информативны в нем всего несколько предложений:

«Вчера утром хранитель тайной печати, скрывающий свою личность под серебряной полумаской и монограммой „Д“ привел в свой дом женщину. На вопрос репортера о том, в какой связи хранитель состоит с этой женщиной, Д отвечать отказался, отметив, однако, что женщину зовут Эйлин Чайльд и она „находится в его доме в качестве гостьи“. Известно, что Лорд-Хранитель не женат, и, учитывая покров тайны, скрывающий его прошлое, разумным будет предположить, что означенная дама — супруга Д, которую он скрывал все это время. Однако, самое внимательное расследование, проведенное редакцией, не позволило найти никаких упоминаний Эйлин Чайльд в списках рождения и смерти Олднонской ратуши. Посему, де-факто мы имеем женщину и мужчину, которые не только проживают совместно в нарушение всяких моральных и общественных норм, но и скрывают свои личности.»

Эдвард откладывает газету в сторону. О знаменитом Д он слышал и раньше. Скандальная фигура, пользующаяся безусловным покровительством монарха. Загадочный человек, никогда не снимающий маску и не имеющий (официально, во всяком случае) никаких аристократических титулов. То, что он занимал пост хранителя тайной печати, само по себе вызывало бурю негодования среди лордов Альбони. Многие возликовали бы, увидев его мертвым — возможно потому Д ведет замкнутый образ жизни, не выходя в свет и ограничивая свой круг общения весьма малым числом людей. Встретиться с таким, а тем более попасть в его дом для безвестного чужака было невозможно.

— Спасибо. Вы снова выручили меня, Аня, — Эд откладывает газету, совершенно ошеломленный. Как Алина могла попасть к такому человеку, по сути — премьер-министру Империи? Что может связывать их? Она писала о Д в своем дневнике, но это не были «сведения из первых рук», только слухи, которые будоражили город…

Он поднимает глаза, встретившись с изумленным взглядом мисс Лоэтли. Только сейчас он понимает, как назвал ее.