Пока мы не стали незнакомцами - Рене Карлино

— Я это знаю. Понял, когда встретил ее, — прошептал он. — Смерть Дэна на нее сильно повлияла?

— Она была сильной, но я знала, что ей это далось нелегко. Он был хорошим, терпеливым отцом, и он любил ее без меры. Я благодарна, что у нас было время подготовиться. Мы решили совершить поездку и на месяц остановились в пляжном домике в Кейп-Коде. Там он и умер, слушая океан, когда мы с Эш были рядом. Он провел свои последние дни, сидя в кресле, и наблюдая за тем, как мы играли на пляже. Вечерами мы разжигали костер, и Эш читала нам истории в свете огня. Дэн казался счастливым, несмотря на то, что ему недолго оставалось. — Я начала плакать.

Мэтт подвинулся на кровати и заключил меня в объятия.

— Продолжай.

— Был вторник, когда он умер, обычный скучный вторник. Еще утром все было хорошо. Мы передвинули его больничную койку к краю дворика, чтобы он мог смотреть на воду. Там был работник хосписа. Мы завернулись в одеяла и наблюдали за тем, как волны бились о берег, когда Дэн сделал свой последний вдох. Эш поплакала несколько минут и все. Совсем все. Я никогда больше не видела, чтобы она плакала по нему.

— А ты?

— Ну, ты меня знаешь. Я почти все время расклеиваюсь.

— Ты такой не была.

— Я знаю, — подтвердила я.

Мэтт убрал мои волосы назад и утер с моих щек слезы.

— Почему у вас больше не было детей?

— Мы думали об этом, но Дэн заболел, и в этом больше не было смысла. Эш была бы замечательной старшей сестрой.

— Да, замечательной, — сонно ответил Мэтт.

Мы заснули уже ранним утром. Около одиннадцати я получила от Тати сообщение о том, что они с Эш сходят на ланч, после чего Тати отведет ее домой. Я тихонько ускользнула из квартиры Мэтта, чтобы вернуться в дом до появления Эш.

После той ночи ни один из нас не писал и не звонил другому долгие и долгие дни.

25

.

Вернись ко мне

ГРЕЙС

Эш взяла за привычку строить планы с отцом и не ставить меня о них в известность, и поступала так уже неделю. Когда я отругала ее за это, она заявила:

— Родители должны общаться друг с другом. Даже не женатые.

В этом была вся Эш, которая всегда вела себя по-взрослому.

Я знала Мэтта и не могла пытаться решить с ним все, будучи на взводе. Мы заслуживали большего друг от друга, но я не была уверена, что хоть один из нас был готов.

В конце концов, как-то в полдень Мэтт пришел, чтобы забрать Эш. Я открыла ему дверь и пригласила войти. Он встал в проходе на кухню и стал наблюдать за тем, как я мою и протираю посуду.

— Как ты? — спросил он немного формально, но не скованно.

— Хорошо. Репетирую с филармоническим оркестром после школы. Вообще, я могу занять место их виолончелиста, но тогда мне придется уехать на две недели летом. Не уверена, что хочу оставлять Эш так надолго.

— Это же фантастика, Грейс! Я могу взять Эш, мы можем спланировать на это время поездку в Калифорнию.

Эш закричала со второго этажа:

— Еще пять минут, пап!

— Хорошо, — крикнул он ей в ответ.

— Куда вы идете? — спросила я, не поднимая взгляд.

— В «Метрополитен», а потом ужинать.

Я глянула на часы, на них было пять пятнадцать.

— Вы ни за что не успеете туда до закрытия.

— По пятницам они открыты до девяти.

— Ох, тогда хорошо.

Внезапно я поняла, что это был наш самый нормальный разговор: двое людей беседовали, обсуждая ежедневную рутину.

Эш зашла на кухню в топе без рукавов, отчего мои глаза стали размером с блюдца.

— Прошу прощения, ты же наденешь наверх свитер?

Эш закатила глаза.

— Это закатывание глаз должно прекратиться. Мать только что задала тебе вопрос, — резко проговорил Мэтт.

Ого-го. Давно у меня не было такой поддержки.

— Я знаю, пап, просто…

— Не-а. Поднимись наверх и возьми кофту.

Эш фыркнула и отправилась в комнату. Мы с Мэттом несколько секунд смотрели друг на друга, и затем он подошел ко мне.

— Ты выглядишь иначе. Счастливее.

Я и не думала об этом, но, кажется, он прав.

— Да, наверное.

— Можешь пойти с нами, если хочешь.

— Все нормально. У меня есть кое-какие дела.

Мэтт некоторое время спокойно смотрел на меня, а потом просто пожал плечами.

— Хорошо, еще увидимся. — Он наклонился и поцеловал меня в щеку так, будто уже миллион раз так делал.

Когда Эш спустилась, я проследовала за ними до входной двери и не сводила с них глаз, пока они шли к метро. Они хохотали… и этот звук был подобен музыке. Отчасти мне хотелось присоединиться к ним, но часть меня уговаривала меня остаться дома. Хоть мне и нравилось видеть Мэтта и понравилось проводить время в его квартире, нескончаемые отказы на протяжении всех этих лет и то, как он воспринял новость об Эш, пугали меня настолько, что было сложно поверить в то, что он наконец был с нами, как я о том и мечтала.

Я никогда по-настоящему не сомневалась в его любви ко мне, но меня настораживало то, что он держал дистанцию. Мне нужно было защитить себя.

***

Мы стали делить выходные. Эш отправлялась к Мэтту в пятницу или субботу, а воскресенья мы чередовали.

Нью-Йоркский филармонический оркестр сделал мне официальное предложение стать их виолончелисткой на две недели, так что, репетируя и готовясь к двухнедельной поездке заграницу, я стала проводить меньше времени с Эш.

Эш завершила первый год старшей школы с феноменальными отметками и получила грамоту за выдающиеся успехи. Мы с Мэттом оба были на церемонии, и он все время светился, как истинный гордящийся отец, каким он и был. Когда мы покинули аудиторию, он надолго обнял меня и прошептал:

— Ты хорошо с ней поработала. Спасибо. Я так горжусь моими девочками.

У меня сердце защемило от его слов. Не уверена, говорил ли мне кто-нибудь, что гордится мной, но ни от кого я не хотела бы услышать это больше, чем от него.

Уже началось лето, и мне было известно, что Эш заскучает, потому записала ее на летние курсы фотографии. Как только Мэтт прознал об этом, так сразу же записался сам. Я знала, что он сам мог бы вести подобные курсы, но ему просто хотелось проводить время с дочерью. Эш рассказала, что как только ее однокурсникам стало ясно, кто ее отец, так Мэтт мгновенно стал для всех них рок-звездой, в том числе и для инструктора. Она также рассказала, что он внес в документальную съемку артистизм, что и сделало его знаменитым.

Было странно, как мы с Мэттом вновь находили себя, будто начали с того места, где остановились, и продолжили изучать наши страсти с новыми силами. Отчасти я понимала, что жила именно так, как и хотела. Единственная проблема была в том, что мы с Мэттом были, в общем-то, не вместе. Мы неслись параллельными путями.

Однажды вечером я заметила, что Эш выглядела подавленной.

— Что случилось, дорогая? — спросила я.

— Ничего, — ответила она ровным голосом.

— Поговори со мной. — Я подсела к ней на кровать.

— Папа сказал мне, что принял предложение «Нэшнл Джиогрэфик» о работе в Сингапуре. Он должен переехать этой осенью.

У меня глаза расширились от шока.

— Что? Когда он рассказал тебе это? — Я и представить себе не могла, чтобы Мэтт уехал после того, как настолько сблизился с Эш, и когда все наконец наладилось.

Эш начала плакать.

— Уже давно. В день, когда мы познакомились, но теперь мне от этой мысли грустно.

— Что? Я даже не… когда он… — Мне в голову не приходил ответ. — Я поговорю с ним.

Эш вытерла слезы и встала.

— Мне так надоело, как вы пляшете вокруг друг-друга, будто вы в младших классах. У меня есть друзья, у которых более зрелые отношения, чем у вас двоих.

— Достаточно, — остановила я ее грубо.

Эш притопнула ногой.

— Нет, мне осточертело. Вам нужен толчок.

— Эш, не тебе решать.

— Ну, может, если бы вы разобрались между собой, папа бы никуда не уезжал.

Она выбежала в коридор, умчалась в ванную и захлопнула за собой дверь.

— Эш, вернись!

Я подошла к ванной и постучалась, но она не открыла. Через несколько минут я сдалась и ушла к себе в комнату. Я была в ярости. Раздавлена. Сбита с толку. Он на самом деле уезжал? Как он мог поступить так с нами? Со мной?

В конце концов, я услышала, как Эш вышла из ванной и отправилась к себе в комнату. Когда я пришла проведать ее часом позже, то обнаружила спящей.

Я позвонила Тати, попросив ее прийти.

— Сейчас десять часов, — возмутилась она вяло.

— Мне нужно сходить к Мэтту, и я не знаю, сколько пробуду у него.

— Ты не можешь просто позвонить ему?

— Нет, потому что мне нужно врезать ему по морде.

— Ох, боже мой. Теперь что?

— Эш сказала, что он может принять предложение о работе в Сингапуре. Мы с ней только что сильно поссорились, и я не знаю, что, черт подери, делать. Просто приезжай, пожалуйста.

— Поняла. Буду через двадцать минут.

Как только Тати пришла, я пронеслась несколько кварталов до дома Мэтта, кипя от ярости. Я жала на кнопку звонка, не прекращая.