Человек - Алексей Прохоров

Приобретя автомашину в большой долг и видя по вечерам толпы людей па остановках, их поднятые руки, я увидел возможность как-то поправить свои финансовые дела, чтобы отдать долг. Стал останавливаться. О плате никогда не говорил - сколько дадут.

После нескольких рейсов в глубине души начала прослушиваться мысль: «Не делом ты занялся». И тут же раздалась другая, заступающаяся за меня: «Ничего страшного, не воруешь». И я поехал снова. Через время вновь зазвучал первый голос: «Подумай, кого ты обслуживаешь с 10 до 1 часу ночи?» Я, и правда, видел кого: в большинстве случаев были люди не из порядочных. «Но у тебя же долг», - это заговорил второй голос. И я поехал вновь. Через несколько дней, как телефонный звонок, раздался первый голос:

- Подумай, с 9 до 1 часу ночи у тебя было самое прекрасное время творчества, а теперь ты думаешь о деньгах.

Я понимал, сознавал мысленно, что не прав, по раздавался второй голос и убеждал:

- Ты же в долгу. А написано в твоей Библии: не оставайтесь должниками никому ни в чем, тем более расходы твои - бензин,

резина.

И опять я поглядываю на часы: пора. Последний раз первый голос произнес:

-Прежде ты в людях видел бессмертную душу, а теперь - рубли. («Вон три рубля стоят на остановке» - ведь твоя фраза).

Судя себя, каясь, я почти решил оставить все, но «доброжелатель» опять усыпил мою бдительность: «А как же с долгом? Ведь уже требуют. Где возьмешь? С зарплаты?»

Видя, что я уже все понял, но не остановился, Господь по-отцовски берет в руки прут. Это дошло до меня в очередном рейсе, когда я посадил трех молодчиков и не знал, как избавиться от них, ожидая удара в спину. Я молча молился и говорил: «Боже, позволь добраться домой, я брошу это дело».

Этого урока хватило ровно на неделю. Второй голос уговорил меня послужить тем, кто томится на остановках, кого ожидают дома, и к тому же, не все они негодяи, просто не всех подряд сажай. И снова в путь.

12 ночи. Трое молодых людей дружно вскинули руки. Первая мысль: «Не останавливайся. Недобрые люди». Вторая мысль: «Ничего страшного, такие же строители, как и ты. Погуляли в городе, домой торопятся. Притом Сам Бог говорит: «Не бойся, Я с тобой».

Они сели.

- Куда?

- В Солнечный.

От ответа душа сжалась в комок. Двенадцать километров за город. Ночь. Вспомнилась последняя тройка, молитвы, обещания бросить... Подозрительный шепот постоянно раздавался за спиной. Мимо мелькали сонные поселки, и я с завистью думал об отдыхающих жителях, которым ничто не угрожает. Домчался.

- Приехали?

- Приехали... Они явно не торопятся выходить.

- Выходите, мне некогда.

Ни один не шевелится, многозначительно переглядываются (что-то затеяли, но не хватает решимости).

Пятнадцать минут длился леденящий кровь спектакль - пантомима. И все же один вышел. Постоял и не спеша стал обходить машину, направляясь к моей дверце.

Один Бог знает, что передумал я за тот вечер. Когда уже они вышли все, стали возле капота, упрекая друг друга в чем-то, донеслась фраза: «Ну а ты чего ждал?»

Я благодарил Бога за явную защиту и решил окончательно прекратить это занятие.

Но через две недели выехал снова с думой о долгах, о которых напомнили. Выехал подбадриваемый вторым голосом:

- Ничего. Не забывай, как Господь сохранил тебя в Солнечном. Он вчера, сегодня и вовеки Тот же. Верь Его словам, и все будет в норме.

И снова трое. Чуть слышно зазвучал первый, пренебрегаемый мною голос:

- Не останавливай.

Но его перекрыл второй:

- Смотри, вполне порядочные люди, студенты, тем более показывают взять только одного. А один, даже если что... чепуха.

И я нажал на педаль тормоза. Новый пассажир держал в руках газетную трубочку, можно подумать какой-нибудь чертеж, но, как оказалось потом - нож. Поехали...

Кончилось дело ударом ножа. Я ушел живым, успев выхватить ключи. Он не мог завести машину, и пока я вернулся с людьми - она была без стекол с порезанными шинами. И вместо заработанной сотни рублей я потерпел убыток в шесть раз больше.

С тех пор спокойно проезжаю мимо поднятых рук незнакомцев, останавливаясь лишь когда вижу крайнюю необходимость: женщину с ребенком, и никогда не беру платы.

Так Господь учит Своих детей и наказывает за непослушание, ведь его намерения о нас всегда во благо нам.

А что касается долга - он растаял со временем, как дым.

Защита и водительство

«Очи Господа обозревают всю Землю, чтобы поддерживать тех, чье сердце вполне предано Ему» (2Пар. 16,9).

Мы часто нуждаемся в поддержке и защите. Даже человек, чуждый веры, молится как может, когда его прижимают тиски обстоятельств. Но не всегда небо спешит на помощь.

Молитва покаяния открывает путь Божьим благословениям в нашу жизнь. Только после этого человек может рассчитывать на помощь свыше.

В этом разделе обещалось много фактов. Продолжим их обзор.

В горах Тянь-Шаня, в глухом ущелье реки Угам, многие годы жила супружеская пара. Около тридцати лет прожили они там, трудясь па колхозной пасеке. Они были глубоко верующими людьми. Их сын, тоже христианин, жил в Чимкенте. Говорили, что ранние метели отрезали их от большой земли до самой весны. Двое на все ущелье, на десятки километров.

Нам очень хотелось добраться до них. И вот мы уже у цели.

Нас встретили давно уже не молодые люди, но сколько свежести, покоя и мягкости было в их чертах. Речь, обходительность, манеры приводили нас в молчаливый восторг. Напрашивалась аналогия с Адамом и Евой, еще не познавшими суеты, городской беготни, нервотрепки и подозрительности. Было в них что-то окончательно утраченное человечеством.

Дикий сад, карабкаясь на склоны, упирался в высокий обрыв, с которого низвергался водопад и уносился вниз в бурный Угам.

Вечером развели в саду большой костер, пели христианские молодежные песни, беседовали под высоким звездным небом.

- Вам, наверное, скучновато здесь, вдали от людей?

- Скучновато? Мы такого не знаем. С нами Господь, Он не дает нам скучать. Нам с Ним здесь очень хорошо.

Мы попросили рассказать что-нибудь в этом плане, о фактах общения с Богом. И они поведали нам ряд примеров о том, как Всемогущий поддерживает тех, «чье сердце вполне предано Ему». Приведем два из них.

«Однажды зимой нам очень захотелось повидать сына. Мы решили пробиться сквозь снежные завалы, запрягли лошадей в сани и поехали. Побыли в Чимкенте. Отправились в обратный путь, но в дороге нас настигла метель. Чувствуя близкую смерть и зная, что помочь нам никто не сможет, лишь один Бог, мы начали молиться. (Весь разговор у них украинский).

«Боже, Ты бачишь, що мы жывэм остаиню хвылыпочку. Поможы нам».

Мы еще не кончили молитву, порыв ветра проделал своеобразный тоннель - вокруг бушует метель, а в нем - тихо. Мы поблагодарили Бога и помчались. Когда уже приблизились к знакомым местам, я кричу: «Петя, теперь мы уже не заблудимся». Только затихла самонадеянная фраза, как ветер перемешал все и наши сани утонули в серой воющей мгле.

«Що мы наробыли? Боже, просты наши самомадиянпи слова! Нэхай буде знов, як було...»

Опять появился тоннель, но уже чуть заметный, и мы смиренно въехали во двор».

«Другой раз пошла с гор вода. Вот этот водопад - ручей превратился в бурную реку. Ночь, непогода, страшный ветер, и река вплотную подошла к дому. К кому нам идти в эту страшную ночь, кто поможет нам? Конечно, Господь. Мы молились Ему, говоря, что Он наша защита и единственная опора в этой беде.

«Отведи эту воду куда-нибудь, вон туда, за бугор».

На наших глазах река ринулась влево, прорвала вон те камни, и вы видите, где она теперь бежит.

Утром мы все подошли к обрыву. Без видимых причин речка оставила прежнее русло, проходившее около дома, прорвала скалистую гряду, проделав коридор в несколько метров глубины, а на месте старого русла струится чистый ручеек, из которого мы с наслаждением пили воду.

Свет их праведной жизни виден был далеко. Однажды мы приехали в Чарвак, где кончается река Угам, впадая в Чаткал. Разговорились с местным жителем - узбеком.

«О, Галя и Петя! Прекрасный люди там жили».

Их сердца вполне были преданы Господу, и Он поддерживал их в их одиночестве.

Однажды в газете «Казахская правда» мы прочли объявление: «В ущелье Угам требуется пчеловод».

«Что-то случилось», - заволновались мы. Потом выяснилось. При загадочных обстоятельствах ушел из жизни Петр Иванович. И теперь на его месте татарин, который, побыв у них однажды, сказал: если бы я жил здесь, уже через год ел бы золотыми ложками.

Мы не хотим что-то утверждать, но Гали и Пети в Угаме больше нет. Опустел он и для нас. И не только для нас. Тот же узбек из Чарвака говорит: «Плохой люди теперь там живет».

Спустя годы я видел, как Галя (в свои 70) все еще утирала слезы и не могла утешиться в своей разлуке с тем, с кем Господь сочетал их в свое время и сказал: