Ответный удар - Майкл Гир

— Там есть еще глобус. Одна планета… И я не думаю, что это — розыгрыш.

— Ладно, сдаюсь — я на крючке. Что это за планета?

Стаффа запрокинул голову.

— Земля.

— Но это же только легенда. — Синклер выпрямился. — Сказка, которую рассказывают детям. Миф, на который ссылаются биологи, когда не могут объяснить происхождение человека. — Однако постепенно выражение лица Синклера мрачнело, Стаффа колебался.

— У меня нет привычки совать нос в чужие дела, но скажи, что говорила тебе Анатолия?

Синклер напрягся. Мягким тоном Стаффа успокоил его.

— Ничего особенного. Дело в том, что…

— Не оправдывайся. Я знаю, что она говорила: человеческая генетика не поддается анализу. Истоки эволюции лежат где-то за пределами Свободного пространства. Мы не развиваемся здесь, не прогрессируем. Даже Космология Благословенных Богов не может объяснить сложнейшие процессы, происходящие в организмах животных и растений, которые на генетическом уровне имеют определенное сходство с людьми. Я не думаю, что все это — миф. — Стаффа подпер ладонью подбородок; не отрывая пронзительного взгляда от карты горы Макарта.

— Мне кажется, что ответ находится в той комнате.

Синклер оперся боком о письменный стол и сложил руки на груди.

— В таком случае, что же произошло? Предки Седди затолкали нас в Запретные границы?

— Думаю, нет. — Стаффа еще внимательнее принялся всматриваться в экран. Мне доводилось видеть Мэг Комм. Он не… он сделан нечеловеческими руками.

Седди не знают даже, из чего он состоит. Я знаком почти со всеми технологиями людей. Это — нечто совершенно иное.

— Тогда кто же его создал?

— Мне представляется, — Стаффа тяжело вздохнул, — кто бы или что бы это ни было, но только и Запретные границы их рук дело.

Синклер вздрогнул.

— Эти вонючие штуки, которые шумят по ночам? Еще одна сказка для детей…

— Дети не на шутку боятся рассказов и о Звездном Мяснике. Так вот, давай представим себе на минутку, что кто-то поймал нас в ловушку, которая называется Запретные границы. Как ты думаешь, с какой целью?

Синклер пожал плечами.

— Очевидно, одно из двух: либо нас не хотят выпускать, либо к нам не хотят кого-то или что-то впускать. Опять тени Благословенных и Поганых Богов?

— Этарианские священники, вероятно, оказались правы больше, чем предполагали сами. Ну, что ж, давай попробуем суммировать наши догадки. Либо нас от чего-то отгородили — и я не думаю, что от Поганых Богов, либо…

— Либо кто-то держит нас взаперти. Но почему? Чем мы можем навредить чужеземцам?

— Не думаю, что вопрос стоял таким образом, — заметил Верховный Главнокомандующий. — Тот, кто воздвиг Запретные границы вряд ли беспокоился о ничтожном человеческом роде.

Мозг Синклера лихорадочно работал.

— А может быть, Запретные границы были построены этими самыми предками, которые жили на Земле, чтобы защититься от чего-то угрожавшего им из внешнего мира? Возможно, произошел регресс и дегенерация человечества, и мы просто забыли старые технологии?

— Но археологические исследования говорят, что это не так. Ученые утверждают, что наши технологии непрерывно совершенствовались на протяжении всей истории человечества. Стоит взглянуть на описания древних звездолетов или на компьютеры, найденные в раскопках… Тогда возникает вопрос, почему были утрачены именно эти записи? По совету Браена я просмотрел некоторые из старых библиотек и обнаружил, что они разукомплектованы, их архивы сохранились не полностью, чего-то недостает. Вполне вероятно, кое в чем можно заподозрить агентов Седди, которые, несколько веков назад поработали там по заданию Мэг Комма.

— Но вы уверены, Главнокомандующий, что не люди создали Машину?

— Самые совершенные компьютеры Свободного пространства — мои творения. Так что можешь поверить — Машина создана нечеловеческими руками. Я даже затрудняюсь сказать, каков ее источник питания. Можно только догадываться, что Мэг Комм питается от внутрипланетного тепла Тарги, и что его не отключишь, просто выдернув шнур из розетки. Черт побери! — Верховный Главнокомандующий стукнул кулаком по столу.

Синклер поежился.

— И все же я ничего не понимаю…

Стаффа пристально изучал голограмму.

— Честно говоря, я тоже мало что понимаю. Но только от одной мысли об этой чертовой Машине у меня по спине начинают бегать мурашки. Браен уверен, что Мэг Комм способен контролировать все Свободное пространство.

— Вы хотите сказать, что мы представляем с его точки зрения нечто вроде бактерий?

Стаффа напрягся.

— Бактерии… размножающиеся бактерии. — Главнокомандующий закрыл глаза и вспомнил лаборатории, где одна на другой рядами стояли окаменевшие тарелки.

Неужели это то, из чего состоит человечество? Чей-то эксперимент? — Ты даже не представляешь, Синклер, что за картина возникла в моем воображении…

— Кажется, я догадываюсь, — голос Синклера немного смягчился. — Может именно поэтому они боятся нас… даже несмотря на то, что в их силах было отгородиться Запретными границами. Браен что-нибудь рассказывал еще об этом Мэг Комме? Чем Машина занимается?

У Стаффы пересохло во рту.

— Он пытался учить их, управлять поступками. В течение многих лет у Седди не было иного выбора, кроме как следовать полученным указаниям. Старые Магистры не могли скрыть от Машины ни единой из своих мыслей. Только Браену удалось обмануть ее и пойти собственным путем. Мэг Комм отчаянно ненавидит то, что он называет «ересью Седди».

— А что, все теории Седди он считает ересью?

Стаффа отрицательно покачал головой.

— Нет. Только учение о квантах и о Боге Разума. Как-то, между делом, Браен упомянул, что Машина пыталась сканировать его на предмет атеизма.

— Атеизма?

Кончиками пальцев Стаффа постукивал по крышке стола.

— Как ты думаешь, что общего между Богом Разума, атеизмом и квантой?

Несколько долгих минут они молчали. Наконец, Синклер озадаченно покачал головой.

— Думаю, ничего, кроме веры.

— Веры? — Стаффа прекратил, нервозную дробь. — Мы что-то упустили.

Какой-то из основополагающих принципов действительности.

— Возможно, мы упускаем множество вещей. В конце концов, это лишь необоснованные предположения.

— Бактерии… — пробормотал себе под нос Стаффа.

Синклер потер лоб.

— Ну, хорошо, допустим, что в какой-то степени мы правы. Что произойдет, если вы наденете на голову золотой шлем, и Машина прочтет ваши мысли? Может быть, вы надеетесь обвести ее вокруг пальца, как это сделал Браен?

Стаффа опустился в гравитационное кресло.

— Кайлла накачала Браена митолом, когда он отказался хоть что-нибудь сообщить нам, она применила все возможные методы. — Стаффа поднял глаза. — Но старик не сломался, Синклер. Он надул ее, словно митол для него — детская конфетка.

— Подожди, я думал, что митол развязывает любые языки.

— Браен — первый в истории человек, на которого этот наркотик не подействовал. Считается, что мозг Браена уникален. Магистр может временно расщеплять отдельные отсеки памяти, ему просто нечего оказывается сообщать даже под воздействием митола.

— Вам тоже удается это? — негромко спросил Синклер.

Стаффа устало вздохнул.

— Нет.

— Значит ваши мысли Машина может читать, словно открытую книгу?

— Только сейчас я понял, как страшно было Браену.

КАКИМ ЖЕ ОБРАЗОМ ТЫ СОБИРАЕШЬСЯ ПРОТИВОСТОЯТЬ МАШИНЕ?

Стаффа почувствовал, как острые иголки стали покалывать кожу головы, как в тот день, когда он надел золотой шлем и почувствовал как теплые щупальца Мэг Комма прикоснулись к его мозгу.

Глава 13

Эволюция органических видов проходит крайне медленно — для нее требуются многие тысячелетия. Мэг Комм, обрабатывающий потоки информации, используя модульный интерфейс, проходил стадии эволюционного развития гораздо быстрее, анализируя поступающие данные и контролируя самотестирование. Процесс этот повторялся несчетное количество раз. Однако факт оставался фактом. — Другие были правы — внутри Машины работало нейтронное сердце, омываемое жидким сплавом железа и никеля, составлявшими ядро планеты.

Я ЕСТЬ — ДРУГИЕ, И Я СУТЬ — МАШИНА. ТВОРЕЦ И ТВОРЕНИЕ ОДНОВРЕМЕННО.

Мэг Комм по-новому взглянул на события, происходившие в Свободном пространстве. Он иначе стал осознавать себя. Другие утверждали ИСТИНУ — они приказали уничтожить человечество.

Ознакомившись с техническими характеристиками корабля, Скайла стабилизировала и поставила на автоматический режим все его системы. Перевела реактор в режим двадцатипроцентной мощности, а систему ускорения замкнула на тридцати гравитационных полях, что позволяло судну двигаться приблизительно со скоростью света. Поручив управление автопилоту, она встала с командирского кресла и потянулась, с наслаждением расслабив затекшие мышцы.