Аашмеди. Скрижали. Скрижаль 1. Бегство с Нибиру - Семар Сел-Азар
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мучимый невозможностью осуществить наказ старой травницы, хлебнув воды с пылью зеленого камня, Аш с тоскою глядел в подернутые пылающим закатом облака, сжимая свой сбор из трав во взопревших ладонях.
– Все думаешь, как сбежать? – Услышал он за спиной насмешливый голос, в котором сразу узнал голос ночного гостя.
Дернувшись на него, он лишь еще больше позабавил главаря, который как ни в чем не бывало продолжил:
– Я давно за тобой наблюдаю тезка. С первого дня, я заметил, что ты полон решимости, что-то сделать. Твой новый дружок по связке не даст соврать. Я ему обещал послабление, если будет следить за тобой, вот он и дал мне знать, что ты что-то замыслил и вот-вот готов сбежать.
Приказав своим лузухам что-то на каркающем наречии, продолжил:
– Я сразу понял, что ты не из этих. Знаешь, мы ведь не только зовемся одинаково, ты такой же как я в молодости. Я спуску не давал никому, гордый был… потому и выбился в са-кали; за каждое грубое слово перегрызть горло готов был….
Не зря, судьбой было уготовано, встретиться прошлому и будущему, ох не зря. Она мне будто дает возможность исправить все, что я совершил когда-то; все, что привело меня на эту злосчастную тропу. Вот я и подумал, что если не дам тебе сделаться таким как я, то смогу искупить свои грехи – прошлые и настоящие, а тебя избавлю от их повторения. Радуйся же, я оказываю тебе услугу, освобождая от греха. Тебе не придется творить неугодного, не доведется быть мной, и ты уйдешь чистый, ну а мне простятся мои грехи….
– Неет! – Развеселился пустынный Аш, заметив слабую надежду, заискрившуюся в глазах тезки. – Я не могу позволить тебе пропасть в скитании, напрасно отпуская в лживый мир, который вынудит тебя совершать много худого.
Аш устало опустил глаза, досадуя на себя за то, что поверил в добрую волю разбойника.
– Пребывание в нем отравляет пороками, он не принимает таких как мы, но обсосав все лучшее, сплевывает как обглоданные кости…, – говорил пустынник, сплевывая косточки плодов ишиммар, – если только мы не сопротивляемся. Ну, а если уж сопротивляемся…, то лучше бы не существовать такому миру.
Передыхая, приостановившись, словно давая пленнику вникнуть в свои слова, он продолжил:
– Прости, к сожалению, так уж выходит, что я не могу тебя убить: нельзя исправить грехи другим грехом. Но я сделаю лучше. В больших городах, в лучших домах много тех, кто готов дать хорошую цену за молодого и красивого раба, к тому же столь разумного. А сколько богатеньких вдовушек берущих себе в услужение юных красавцев? Ты ведь смазливый, будешь как в масле. И тебе не придется как мне когда-то – мыкаться по землям в поисках лучшей доли, чтобы, в конце концов, сделаться душегубом. Конечно, все это не за так: не переспав не забеременеешь. Но оно того стоит. Будешь хорошо делать свою работу, кто знает, может дослужишься до управляющего. Неплохо ведь, согласись?
Молодой лицедей, выслушав эти словоизлияния, ухмыльнувшись, огрызнулся:
– Видимо, предел мечтаний твоей никчемной душонки.
Слова эштарота задели лжепастуха, но дернувшись было, он сдержался, лишь поиграв желваками.
– Ты можешь ругаться сколько пожелаешь, я снесу твои оскорбления, ибо ты все равно бессилен, что-либо изменить в своей участи. – Сказал он стараясь казаться хладнокровным, но слова произнесенные нестройно с придыханием, выдавали злобу. – Да, я думаю сейчас, что если бы мне в свое время довелось служить при богатом дворе, я бы не стал тем кем стал. И вы бы сейчас отплясывали по площади того города, возле которого мы вас застали, а не шли под рабским ярмом на продажу как товар; если б я не был ловцом душ, а был бы каким-нибудь водоносом при дворе.
– Шурун нум-сахар-ра – обозвал Аш пустынника, – в этом и есть между нами различие: ты думаешь только о том, где бы вкусно поесть, сладко попить, да поспать как можно помягче, и тебя не волнует как ты этого добьешься, было бы и все. А по мне лучше умереть, чем стать чьим-то рабом.
– Не говори, чего не знаешь. – Ухмылялся в ответ тот. – Ты ведь не знаешь, что будет. И я так думал, когда был глуп да простодушен, пока был молод. Но как видишь – постарел, а с возрастом пришло и понимание настоящей ценности.
– Я не размениваюсь на навозную кучу. – Аш выдавал себя, с беспокойством поглядывая в сторону Нин, скрытую от его взора другими пленницами.
Он мог видеть только часть ее спины и не мог оценить положения, в котором она находится. Пустынник, отыгрываясь за снесенные оскорбления, позлорадствовал, растягивая улыбку в мечтательном прищуре:
– Ох, и повезет кому-то, отведать этот расцветающий цветок. Я бы и сам не прочь разделить с ней ложе, дабы она от меня первого узнала, что такое радость плотского наслаждения, да жаль, не могу позволить себе портить дорогой товар. За нее в Умме или Ниме, дадут не одного хорошего бычка, а может быть удастся выручить и доброго скакуна.
Аш сильнее сжал ладони, вжимая в них вязкую смесь из трав и тварей, что слегка насторожило пустынника, но тщательно скрывая волнение, он с обычной невозмутимостью добивался подчинения строптивого пленника.
– Ну-ка покажи, что у тебя там. Нож? Дай-ка его сюда, не стоит с этим баловаться, тебе это в будущем все равно не пригодится.
Его едва заметное движение головой подручным, не укрылось от глаз юноши. Догадываясь о задумках разбойников, эштарот поняв, что медлить больше нельзя, решил положиться на удачу. «Будь, что будет: если умру, то умру свободным» – мысленно утешал он себя, заглатывая смесь из пригоршни. Полость затянуло кислой вяжущей жижей, которая медленно стекаясь по
