Их нежная возлюбленная (ЛП) - Блэк Шайла

Ее сердце колотилось так неистово, что кровеносные сосуды, казалось, вот-вот лопнут. Все ее тело наполнилось адреналином. Воспоминания о том, как она чуть не утонула в детстве, и солоноватая вода, наполнявшая рот, щипавшая глаза и делавшая легкие бесполезными, захлестнули ее.

Если бы она хотела выбраться из этой тюрьмы, ей пришлось бы плыть, карабкаться и тащить задницу через пустыню без обуви, воды или солнцезащитного крема. Черт возьми, она обречена.

Калли не могла остановиться. Она открыла рот и закричала. И еще раз. И еще.

Внезапно она почувствовала, как чья-то рука прижалась к ее губам, ловя звук.

– Ты пытаешься обрушить на наши головы каждого полицейского и охотника за головами в радиусе ста миль?

Шон. Он прорычал эти слова ей на ухо, обхватив ее спину своим твердым теплом.

Справа от нее появился Торп и повернулся к ней, выглядя растрепанным и взбешенным. Он крепко схватил ее сзади за шею. Его серые глаза смотрели грозно, когда он пригвоздил ее к месту пристальным взглядом.

– Успокойся, зверушка. Больше ни звука. Здесь ты в безопасности. Мы намерены и дальше держать тебя в таком состоянии.

Окружена. Захвачена. Побег был единственным способом выжить для нее почти столько, сколько она себя помнила. Теперь эти двое, казалось, были полны решимости удержать ее здесь, в этом плавучем аду, и при этом разрушить свою жизнь.

Она вывернулась, убирая руку Шона ото рта.

– Не делайте этого! Отпустите меня, пока не пожалели об этом.

– Я же просил тебя не издавать ни звука, – напомнил Торп, его голос был полон неодобрения.

Разочарование Шона тоже проникло в нее.

Она ненавидела причинять им боль. Покорность в ней особенно ненавидела разочаровывать их. Логически это не имело смысла, но это не делало ощущение менее реальным.

– Давай отведем ее внутрь.

Шон кивнул.

– На случай, если это озеро не так пустынно, как мы надеялись. Последнее, что нам нужно, это чтобы ее услышал какой-то лодочник и позвонил в 911. Если они обрушатся на наши головы и найдут ее, я, возможно, не смогу контролировать то, что произойдет дальше.

Не говоря больше ни слова, он обхватил ее одной рукой за спину, затем наклонился и просунул другую руку ей под колени. Он прижал ее к своей обнаженной груди, как будто ее вес совсем не напрягал его. Его плечи расправились, а челюсть сжалась, когда он повернулся и направился обратно в жилые помещения. Он посмотрел на нее сверху вниз укоризненными голубыми глазами и медленно покачал головой.

Она бы извивалась и вырывалась из его объятий, если бы думала, что это принесет какую-то пользу, но Торп шел прямо за ними. Без сомнения, он оттащил бы ее назад, если бы она попыталась убежать – и обеспечил бы ей какую-то дополнительную «мотивацию» остаться. А если она все-таки сбежит, что тогда? Доплыть до берега и вернуться к цивилизации пешком без какой-либо защиты от солнца пустыни или цента наличности просто не было вариантом.

– Мы не будем снова торопить события, милая, – сказал Шон. – Мы сказали тебе вчера вечером, что ты не должна больше уходить без нашего разрешения, иначе будут последствия. Ты помнишь это?

– Дело не в том, что я непослушна. Дело в том, что вы двое теряете все, пытаясь спасти меня, когда не можете. Никто не может. Я ценю ваше желание помочь, но я не смогу жить с этим, если вы окажетесь в тюрьме из-за того, что влезли в это дерьмо.

Шон тяжело вздохнул, опустил ее на кровать и посмотрел на Торпа.

– Она не слушает.

– Временами у нее появляется эта мерзкая привычка. – Торп подошел к ней и взял ее за подбородок. – Твоя ситуация не безнадежна. Имей хоть немного веры в нас.

– Торп…

Он бросил на нее острый взгляд и поднял палец, чтобы заставить ее замолчать. Будь она проклята, это сработало. Он был с ней то горяч, то холоден в течение многих лет. Почему, черт возьми, она все еще так сильно реагирует на него?

– Это не подлежит обсуждению. Когда ты в последний раз ела? – он спросил.

Разочарованно вздохнув, Калли мысленно вернулась к прошлому дню.

– Вчера за завтраком. Потом около трех часов я съела горсть миндаля.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Они оба посмотрели на нее с явным неодобрением, Шон сжал кулаки.

– Черт возьми, Калли.

– Просто это было не самое важное, о чем я думала. – Они нахмурились еще сильнее, и их беспокойство за нее заставило ее почувствовать себя маленькой, как будто она еще больше все испортила. – Простите.

– Пока нет, но простим, – пообещал Торп, прежде чем повернуться к Шону. – Умеешь готовить?

– Сносные. Я сама себя кормлю с колледжа. – Он пожал плечами. – Я её не отравлю.

– Хорошо. Мои ужасны. Вот почему Бог изобрел еду на вынос.

Торп криво усмехнулся.

– Я сама могу прокормиться, ребята. Если вам от этого станет лучше, я возьму что-нибудь и съем все, как хорошая маленькая девочка, если вы просто отпустите меня.

– Только не снова.

Шон был на пределе своих возможностей.

– Она не понимает… пока, – протянул Торп. – Во-первых, ей нужна еда.

– И душ, – добавил Шон

– Верно. Одному богу известно, сколько гребаных микробов было в «Блестящих Цыпочках». – Торп пронзил ее свирепым взглядом. – В конце концов, у нас будет долгая дискуссия о том, почему ты выбрала это место.

– Ты хочешь сказать, что собираешься снова наказать меня.

Она закатила глаза.

– А иногда она быстро схватывает… – Торп улыбнулся Шону. – Некоторое время я был уверен, что она предпочитает не «понимать», потому что она просто упряма.

Шон вздохнул.

Калли сжала руки в кулаки.

– Прекрати! Ты больше не мой Дом – если ты когда-нибудь действительно им был. Я сняла ошейник. И, прежде чем кто-либо из вас снова скажет мне, что это так не работает, вы оба знаете, что главные принципы в БДСМ – это безопасность и добровольность. Я не даю согласия. И ты. – Она повернулась и посмотрела на Торпа. – Да, ты большой плохой Дом или что-то в этом роде. Но, черт возьми, это не дает тебе никакого права удерживать меня против моей воли. Ты должен отпустить меня!

Они оба напряглись, Шон покачал головой. Вместо того чтобы убедить их освободить ее, она причинила ему боль. На его лице было страдание. Судя по всему, он пожертвовал всем, чтобы помочь ей, а она бросила это ему в лицо. Торп тоже. Взгляд на босса не показал, что он менее раздражен. В основном он выглядел взбешенным, за исключением горящих глаз… В них была боль.

Калли тяжело вздохнула, все внутри нее ощущалось так, словно она снова облажалась.

– Этого не будет, – тихо поклялся Шон. – Если ты все еще захочешь уйти, как только окажешься в безопасности, я отвезу тебя туда, куда ты захочешь, и оставлю с моими наилучшими пожеланиями.

Если бы он хотел арестовать ее, действительно ли он сделал бы такое предложение? Он должен был быть худшим актером… И глупым или нет, Калли просто не могла поверить в это.

Торп уставился на него с напряжением.

– До тех пор ты останешься здесь с нами. Мы намерены обезопасить тебя и разгадать эту тайну. Ты можешь на это рассчитывать, зверушка.

Их самоотверженность – наряду с изрядной дозой вины – снова и снова терзала ее.

– Ребята, пожалуйста. – Слезы щипали ей глаза. – Я не хочу, чтобы вы делали что-то, что разрушит ваше будущее.

– Мы не хотим, чтобы ты находилась в бегах всю оставшуюся жизнь. И я не хочу снова заводить этот разговор. Наше решение не изменится. Если нам придется удерживать тебя против воли…

Торп пожал плечами.

– Вы не можете делать это вечно. У вас обоих своя жизнь. – Она устало вздохнула. – Моя испорчена, но ваши не должны. Я не могу доказать, что не убивала отца и сестру. Преступление очень давнее, и никакое расследование сейчас не поможет…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– ФБР не хочет тебя арестовывать, – вмешался Шон.

– Что?

Она не могла расслышать это правильно.

– Если бы бюро заинтересовалось этим делом и захотело, чтобы ты оказалась за решеткой, ты бы уже была заперта. Меня просто послали следить за тобой, искать какие-нибудь зацепки, ничего больше. Они не дали бы мне такого указания, если бы считали, что ты совершила ужасное преступление.