Их нежная возлюбленная (ЛП) - Блэк Шайла

Эта новость подействовала на нее, как двухтонная бомба, одновременно унося ее прочь и создавая адский кратер в мыслях.

– Чикагская полиция все еще разыскивает меня.

– Они хотят допросить тебя, но это не моя юрисдикция. Я забочусь только о своих приказах. Дядя Сэм не дал мне никаких указаний о том, что тебя считают преступницей.

Калли моргнула. Ее не разыскивали за убийство? По прошествии девяти лет она даже не знала, как отнестись к такой возможности.

– Тогда почему за мою голову назначена награда? Из-за этого я чуть не получила пулю в Бирмингеме. Я буквально сбежала из Арканзаса от пары головорезов, преследующих меня. За эти годы я пересекалась с обоими и…

– Оба определенно охотятся за тобой, зверушка, – вмешался Торп. – И думаю, что за этой наградой стоит кто-то могущественный, иначе мне не поручили бы следить за тобой.

– Почему ты мне ничего об этом не сказал? – спросила она, скрестив руки на груди.

– Я не имел права раскрывать свое прикрытие, милая. Все еще не… Но я не потеряю тебя.

– У нас будет приятная долгая беседа обо всем позже, – вмешался Торп. – На самом деле, мы собираемся поговорить о многих вещах. А пока поверь, что ты не попадешь в тюрьму и что можешь доверить нам свою жизнь. Кроме этого, мы больше не произнесем ни слова, пока ты не примешь душ и не поешь.

– Хорошо сказано, – согласился Шон, хлопнув Торпа по спине.

Когда они стали Доминирующим Дуэтом, способным одним взглядом командовать дрожащими сабами? Странно, они не только казались способными терпеть друг друга, они действовали как команда.

– Понятно? – спросил Торп.

Калли уставилась на них, разинув рот. У нее не было никаких иллюзий, что разговор покажется ей приятным. Она знала, что это бессмысленно. В конце концов, она привыкла жить одна, убегать и прятаться, спасая свою жизнь. Парни были крепкими, но не созданы для такой жизни.

– Если ты хочешь помочь, тогда дай мне машину и пятьдесят баксов. Иди домой и попытайся выяснить, кто хочет моей смерти. Как только эта угроза будет устранена, тогда…

Что? Она просто найдёт их? Еще через десять лет они, вероятно, оба будут женаты, с детьми и семьями, которые не оценили бы явление Калли из прошлого.

– Тогда я буду в безопасности.

Шон и Торп обменялись взглядами.

– Я ценю твою независимость, милая – до определенной степени. Но не тогда, когда дело доходит до опасности. До сих пор ты хорошо справлялась с тем, чтобы обезопасить себя, но ты больше не будешь делать это в одиночку.

– Это окончательное решение. Никогда больше не убегай от нас, – добавил Торп.

Как будто она могла сдержать это обещание.

– Х-хорошо.

– Хорошо, сэр? Разве ты не это имела в виду? – Торп требовательно приподнял бровь. – В твоем ответе не только не хватало убежденности, но и уважения. Неприемлемо, зверушка.

Калли опустила взгляд. Тысячи мыслей пронеслись у нее в голове. Они потратили время и деньги, столкнулись с насилием и поставили себя на кон, чтобы помочь ей. Да, это было напрасно. Они были упрямыми, властными, глупыми и упрямыми. И ей хотелось придушить их. Но она также не поблагодарила их за все, что они пытались для нее сделать, не говоря уже о проявленном уважении.

Одновременно взволнованная и униженная, она перевела взгляд с неприступного лица Торпа на вопросительный взгляд Шона. Легче начать там, где она могла бы увидеть немного мягкости. Затем она выяснит, как действовать дальше.

Она встала на колени на матрасе и придвинулась ближе, протягивая руки к Шону.

– Спасибо. Я заставила тебя через многое пройти. Я знаю, чем ты рисковал. Лучше бы ты этого не делал.

Он прижал ее к себе.

– Я сказал тебе почему, Калли. Я люблю тебя.

Так легко для него просто выложить это. У нее никогда не было возможности сказать эти слова открыто. Они подразумевали обещание завтрашнего дня, которого у нее никогда не было.

Калли могла только надеяться, что каким–то образом ее жизнь не была обречена на плохой конец. Даже если бы это было так, сейчас у нее была его привязанность и преданность. Сколько лет она провела в полном одиночестве и жаждала, чтобы кто-нибудь позаботился о ней? Слишком много.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Неужели она действительно собиралась это потерять? Не могла бы она оставить их у себя на день или два? Разве она не могла взамен подарить Шону любовь, наполняющую ее сердце? Торпу, послушание и преданность, которых он заслуживал?

– Я влюбился в тебя в «Доминионе».

Она обхватила ладонями щеки Шона и встретила искренность его голубых глаз, таких открытых. Легкая улыбка осветила его глаза и наполнила ее сердце.

– Я тоже тебя люблю.

Шон провел широкой ладонью по ее спутанным волосам, углубляя связь их взглядов. Внутри она чувствовала его заботу, его понимание. Ей повезло, когда ФБР поручило ему присматривать за ней, и у нее было чувство, что он всегда будет присматривать, если она ему позволит.

Теперь самое трудное. Калли только надеялась, что Шон поймет, что ее чувства к Торпу не означают, что она меньше заботится о нем.

Она судорожно вздохнула и повернулась к Торпу, уже подыскивая слова, чтобы сказать ему, как она благодарна ему за все, что он сделал, и каким-то образом признаться во всем, что он для нее значил. Прежде чем она смогла разобраться в своих мыслях, Торп развернулся и вышел за дверь, осторожно и бесшумно закрыв ее за собой.

Глава 13

Сердце Калли упало в пятки. Чувство вины снова охватило ее. Черт возьми, она не хотела ранить Торпа.

– Мне нужно…

Что? Извиниться перед Шоном за то, что она влюблена в Торпа? Сказать, что она сожалеет о том, что вышла за рамки того, чтобы нести факел безответного чувства к своему защитнику? Шон не хотел слышать, как она изливает свои чувства к Торпу, также, как ее бывший босс не хотел слышать, как она поэтично отзывается о федерале, которого она когда-то называла своим Домом. Может ли это стать еще более сложным?

– Я не хотела, чтобы ему было неудобно.

– Не хотела. Торп просто корит себя. Он хочет сказать тебе, что тоже любит тебя. Но он боится.

Эти слова ошеломили ее. Предположительно, Шон говорил по-английски, но с таким же успехом это мог быть и греческий. Откуда ему знать что-нибудь о чувствах Торпа? Почему его это должно волновать? И мог ли он ошибаться?

– Нет, – Калли отступила назад, качая головой, – Торп не любит меня.

– Любит, также как и я. Как мужчина любит женщину. Я так понимаю, у него была пара неудач, но он любит тебя. Так же, как ты любишь его.

С легким вздохом она моргнула, глядя на него, пытаясь найти слова, выходящие за рамки ее шока. Он понял это и не был в ярости?

– О, Шон. Мне так жаль, если я причинила тебе боль. Я не знаю, что сказать. Я…

– Ты не можешь извиняться за свое сердце. – Он поцеловал ее в лоб. – Я уже давно знаю, что ты любишь нас обоих. И он тоже. Мне бы понравилось, если бы ты была только моей? Конечно. Но я долго и упорно спрашивал себя, что тебе нужно. Торп дает тебе то, чего я не могу.

Она прильнула к нему, схватив его за руки.

– Но ты даешь мне то, чего не дает он. Я не хочу потерять…

– Я знаю, милая. Ты не потеряешь. Каким бы я был мужчиной, если бы поставил свои собственные тревоги и ревность выше твоего счастья?

Калли удивленно уставилась на него, моргая сквозь слезы.

– Ты меня удивляешь.

Он грустно улыбнулся ей.

– Мир не проявил к тебе доброты, поэтому ты не ожидаешь её от других. У тебя так много отняли. Если мне придется смирить гордость, чтобы быть тем, кто, наконец, сделает тебя целой, я сделаю это.

Внезапный глухой удар раздался прямо за стеной их изолированного маленького камбуза, и они оба обернулись, чтобы увидеть, как Торп потирает руку… как будто он только что ударил кулаком в стену и повредил костяшки пальцев.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Ее сердце болело за него, но он отгородился от нее стеной. Он всегда был отстраненным, никогда не подпускал других близко. Она не смогла бы помочь ему, если бы он не позволил ей проникнуть за его защиту.