Рубеж - Анатолий Заклинский

Его хватило от силы на пятнадцать минут нахождения в пустой каюте. Сдавшись, он направился в навигационную. Она уже не была такой яркой как раньше. Аварийное освещение по интенсивности составляло в лучшем случае половину от штатного. Спокойно пройдясь вдоль стола, Спенсер уселся в своё кресло. Звёзды всё так же холодно отсвечивали с панорамных стёкол и обзорных экранов систем навигации. И та, одна из них, что была ярче, уже была не на фронтальных экранах, а на боковых. Он не сомневался, что именно оттуда пришли те, кто взял образы Эмми, Мелани — и что ещё ужаснее, Томми — для того, чтобы убивать землян, которые всего лишь хотели установить контакт. Как можно быть такими варварами, думал Спенсер, чтобы убивать тех, кто хочет всего лишь наладить с тобой общение.

Звук открывшейся двери вырвал Алекса из раздумий.

— Ого, ты уже здесь, — сказал Дубов.

— Да. Не могу находиться там.

— Да. Понимаю.

Дмитрий сел на своё место. Спенсер вдруг ощутил, что ждёт ещё кого-то. Несмотря на то, что потрясений было много, какая-то подсознательная привычка всё ещё присутствовала. Он осёкся, с горечью повторив себе, что больше никто не придёт.

— Ну, что думаешь? — спросил он Дубова.

— Я считаю, что это как-то связано с событиями, произошедшими на двадцать первом. Эти инопланетяне терроризировали их неслучайно. И нас тоже.

— Ну хорошо. Есть версии?

— Может быть, они каким-то образом узнали, что произошло на двадцать первом, и поэтому остановили их. А дальше ситуация там вышла из-под контроля.

— Но причём тут мы? Причём тут двадцать первый? Если виновата была лишь парочка психов.

— Я не знаю.

— И они решили убить всех всего лишь из-за двоих? А кто у нас является причиной того, что они решили нас ликвидировать?

— Это может показаться странным, но возможно просто потому, что мы тоже люди. Вот они и решили, что все мы плохие.

— Я не вижу причин казнить всех нас за преступления кого-то одного. Чем виноват был Томми? Чем виноваты были твои дети, Дубов?

— Не знаю. Я читал столько книг о гипотетических инопланетянах, но сейчас я не могу понять и отнести этих хотя бы к одному из типов, о которых там упоминалось.

На минуту воцарилось молчание.

— Ну а у тебя какие мысли? — наконец возобновил разговор дубов.

— Не знаю. Я не могу понять, почему не получается найти с ними общий язык. Они хотели, чтобы я сдал оружие, но когда я решил сделать это, они уже не захотели. Непонятно.

— Может быть, им уже не нужно, чтобы ты сдавался. Ты уже проявлял агрессию в их отношении, и они тебе не верят. Помнишь, что ты рассказывал после случая с Генри?

— Да это же смешно. Что значит, не верят? Как понять, не верят?

— Ну вот так вот. Не верят и всё. Они дали тебе один шанс, ты им не воспользовался, а теперь поздно.

— Бред какой-то. Тебе самому так не кажется?

— Может быть и кажется, но не забывай, что я человек, а не один из них.

— И почему они не хотят показать свои лица? Зачем они прячутся за образами детей?

— Это мне тем более неизвестно.

— Ничего нам неизвестно, — раздражённо выдохнул Спенсер и опустил голову.

Навигационная вновь наполнилась молчанием. Дубов чувствовал себя вполне спокойно, если учитывать обстоятельства. Спенсер же, напротив, чрезмерно нервничал.

— Что теперь мы будем делать, капитан? — устало спросил доктор.

— А что мы можем сделать? Мы не можем запустить реактор и возобновить миссию. Да и какой смысл её возобновлять? Ну пролетим мы с тобой ещё лет тридцать, от силы сорок, и всё. Нет, это не идёт.

— Согласен. Это не идёт. Хотя бы потому, что реактор мы не запустим. А что идёт?

— Мы должны выяснить, кто они, их мотивы и их сущность. А после направить развёрнутое сообщение в сторону Земли. Передатчик же у нас работает пока ещё.

— И через сколько, ты думаешь, оно дойдёт?

— Неважно. Главное, чтобы оно вообще дошло.

— В таком случае, когда выдвигаемся, капитан?

— Сейчас, — немного помедлив, ответил Спенсер, — тела остальных уберём потом, когда разрешим это дело.

— Хорошо.

«Фарадей-21» Уже не казался страшным и жутким. Следы крови в последнее время настолько часто попадали в поле зрения Спенсера, что он уже воспринимал их вполне нормально. Темнота тоже была не такой давящей, а перспектива встретить врага не вызывала чрезмерной тревоги. В конечном счёте, у них уже не раз получалось избежать столкновения — получится и сейчас. А может быть, всё это было лишь в голове, и вызывалось безысходностью. Терять действительно было уже нечего.

Расстояние до отдела службы безопасности преодолели очень быстро. На этот раз было решено пойти немного другим путём. Тем более, что вероятность того, что та дверь работает, была невелика. Ведь в прошлый раз Спенсер уже предпринимал попытку её открыть, и успехом это не увенчалось.

На межуровневом переходе они спустились вниз и забрали влево до конца. Сюда как раз подходил тот самый тоннель, в который Спенсер ходил в самом начале, и в котором пропали все солдаты четырнадцатого «Фарадея». Здесь, однако, кровавых следов уже не было — никто из них не зашёл так далеко.

Они преодолели ещё один сектор и вышли к той развилке, на которой их в прошлый раз остановили Эмми и Мелани, но только с другой стороны. Дверь на удивление работала исправно. Внутри их встретила почти кромешная темнота, разбавленная лишь светом звёзд, проникавшим через обзорные стёкла. Первым делом после закрытия двери Спенсер и Дубов затаились. Но тишина была полнейшей. Ничто её не нарушало.

Потом Спенсер осторожно осветил фонариком всю навигационную. В какой-то момент высветилось что-то белое. Он чуть было не принял это за одну из них, но после рассмотрения оказалось, что это была спинка стула, которую он в первую секунду не узнал. Через минуту поисков они окончательно убедились, что в навигационной пусто. Царил полнейший порядок, равно как и во многих других местах двадцать первого. Как будто капитан только что провёл утренний или вечерний брифинг.

К удивлению Спенсера капитанская консоль ожила. И первым делом он решил удовлетворить своё давнее любопытство. Он открыл силовую схему «Фарадея-21», наложенную на общий план корабля. Схему «Фарадея-14» он знал и помнил, видел её много раз, и сейчас хотел сравнить. Но двигатель двадцать первого был не мощнее и не крупнее. Учитывая модульное строение звездолётов, он вполне легко вливался в стандартную схему аппаратов серии «Фарадей».

Немного порывшись в интерфейсе компьютера, Спенсер нашёл краткое описание силового агрегата. Поскольку технически он был не очень грамотным, то принцип работы понял лишь поверхностно. О том, что силовая установка двадцать первого просто работала по иному принципу. Она как будто бы слегка искривляла пространство и при помощи этого проталкивала корабль вперёд. Это давало выигрыш в скорости по сравнению с классическими двигателями, такими, как на «Фарадее-14», примерно в три-четыре раза, и эта технология была очень перспективной, поскольку двигатель «Фарадея-21» был экспериментальным и лишь первым в серии. В дальнейшем эта технология должна была развиваться, и скорость аппарата, использующего данный метод, должна была увеличиться ещё больше. Спенсер с ужасом представил, что если это произошло за те годы, которые двадцать первый летел до этой точки, то не было гарантии, что, скажем, «Фарадей-23», пять лет назад покинувший Землю, сейчас не приближается к этому месту.

Но это давало и косвенную надежду на то, что после выяснения природы этих инопланетян и их воздействия на человека, им можно будет оставаться в четырнадцатом ещё продолжительное время, и возможно, кто-то поможет им. Они предостерегут своих соратников от необдуманных действий вроде стыковки и окончательной потери контроля.

Дальше он быстро просмотрел журнал совещаний, ежедневные журналы астронавигатора, и прочие похожие записи. Везде последняя запись не несла в себе ничего нового. Корабль замедлялся, и все находились в предвкушении того, что ждёт их там.

— Есть что-нибудь? — тихо спросил Дубов.

— Пока ничего интересного.

У астронавигатора, звездолёт которого движется по установленному курсу уже не одно десятилетие, работы было немного, и какая-то стандартность в его заметках присутствовала. Очевидно, сообщение о том, что будет после замедления, он хотел сделать после того, как произойдёт полная остановка. Спенсер вспомнил, что Хиген тоже не делал никаких значимых заметок, потому что на момент остановки они ещё ничего не знали, а потом было не до заметок: трагические события сразу захлестнули четырнадцатый.

Последняя надежда была на личный дневник капитана. Но, зная все системы безопасности, которые применялись на четырнадцатом, учесть, что хотя бы такие же используются на «Фарадее-21», то проникнуть в рабочее пространство капитана Спенсеру не удастся. Это несмотря на то, что авторизация по чертам лица и по сетчатке глаза сейчас скорее всего не работает из-за отсутствия питания.