В одном из сказочных измерений (СИ) - "Yukhari Rakhag"

- Да? – словно пребывая под Империусом, я начал медленно наклоняться к её лицу, как вдруг раздался требовательный стук в дверь.

Гермиона отшатнулась, пытаясь вырваться из моих объятий, но я ей не позволил.

- Кто там? – громогласно рявкнул я закатив глаза.

- Поднимай уже свою ленивую задницу, братец! – с той стороны прокричала Виолетта, и я подумал, что, слава Мерлину, она не додумалась открыть дверь. – К тебе скоро придёт отец.

- Хорошо, - ответил я, озадаченный тем, что сестра меня предупредила, как вдруг она выдала то, что расставило всё на свои места.

- А Грейнджер скажи, что нужно зелье перелить для сегодняшней транспортировки его в Хогвартс, - я перевёл взгляд на опешившую Гермиону и решил скосить на дурака.

- Так сама и передай!

- Так передала бы, если бы она ночевала у себя в комнате. И если она не в подземельях ночевала сегодня, прикованная к стенам, то осталось только одно место. Хотя не факт, что вы без связываний обходитесь. Так что давайте быстрее, извращенцы, а то отец будет в шоке! – раздались её отдаляющиеся шаги, и мы с девушкой переглянулись. Она покраснела, всё же вырываясь из моих объятий, а я лишь коротко хохотнул.

- Вот не смешно, - бормотала она, обуваясь. – Как мне теперь смотреть Виолетте в глаза?

- Ты бы лучше переживала, как тебе уклоняться от её подколов теперь и не мотивированных фантазий, - хмыкнул я, натягивая рубашку. – Хотя… Может, воплотить их в жизнь, и тогда будет проще, а?

- Ох уж эти Малфои! – гриффиндорка закатила глаза и, открыв дверь и посмотрев, что в коридоре никого нет, проскользнула туда, даже не попрощавшись.

Я оделся и прошёлся по комнате, потом вызвал Добби и приказал принести мне завтрак. Тот исполнил мой приказ буквально через пять минут, оставив на столе кроме подноса с едой ещё и бумаги. Получив ещё кое-какие распоряжения, домовой эльф аппарировал, чтоб принести завтрак и Грейнджер в комнату.

На столе лежала свежая газетёнка «Ежедневный Пророк», на первой странице которого была колдография, показывающая, как Грейнджер обнимает меня. Слава Мерлину, её лица не было видно, но знакомые могли бы и догадаться.

«САМОЗАЩИТА. УБИЙЦА АНТОНИНА ДОЛОХОВА ОПРАВДАН!»

А внизу подзаголовок более мелким шрифтом:

«Любовь и смерть, окружающие Драко Малфоя».

Я скривился и отправил мерзкое чтиво одним броском в камин.

«Боги, какие у них там убогие писаки сидят!»

Под «Пророком» лежало письмо от адвоката, вернее несколько пустых бланков – заколдованных бумаг, которые я должен был использовать для написания прощальных писем. Это гарантировало их сохранность и то, что они обязательно дойдут до адресатов.

Я вздохнул и сел за стол. Отца всё ещё не было, а значит, у меня было время продумать текст. Да, мне стало лучше, но не факт, что так будет и дальше. Более того, моя жизнь, а вернее моё шествие к смерти напоминало какие-то непонятные качели, и я, откровенно признаюсь, не знал, что ждёт меня завтра.

Мрачное состояние снова заключило меня в свои цепкие лапы. Я принялся с остервенением жевать тост с ветчиной, попутно записывая текст.

Сказать-то легко, а вот написать – совсем другое дело. Я менял смысл написанного несколько раз, зачёркивал, намеренно оставляя это, а не стирая, что позволяла заколдованная бумага. В какой-то момент я хотел сжечь сраный пергамент, я психовал, но по итогу - спустя минут сорок у меня уже были готовы пять писем – отцу, маме, сестре и деду, которое должен был зачитать адвокат, а так же непосредственно самой Грейнджер. Вот последнее письмо меня расстроило больше всего, хотя и маме было непросто писать. Я пытался сохранить в нём обыденный тон, но понимал, что едва ли ситуация будет таковой.

Примерно через пять минут от того момента, как я закончил, в дверь постучали. По размеренному короткому стуку я понял, что это был отец.

- Входи, - коротко сказал я, и он вошёл в комнату.

- Здравствуй, сын! – сухо произнёс он, подходя ближе и садясь на стул возле окна. Выглядел отец изрядно измученным, но источником этого были не физические муки. У него, как и у меня (к слову, я был под иллюзией), была щетина, а вечно приглаженные волосы имели нотку несвойственной им неаккуратности.

- Здравствуй, отец! – в такой же манере ответил я.

Небольшая пауза рысью пробежала по нашим воспалённым нервам, и я решил прервать её:

- Спасибо, что согласился на вот те условия.

- Тебе надо благодарить эту… мисс Грейнджер, - на его лице появилась непроизвольная гримаса отвращения, словно отец прикладывал усилия, перебарывал себя, чтоб произнести её фамилию. – Это она начала тут поднимать всех на ноги. Писала письма Поттерам, просила помочь. Я просто не мог позволить ей самой всё решить, - Люциус надменно улыбнулся, пряча за этим свои эмоции.

- Да, это вполне в её духе, - я хмыкнул, осознав, что даже не обсудил вчера эту тему с Гермионой. С одной стороны меня подбешивало, что ей пришлось обратиться за помощью к святому Потти, но с другой – она пеклась обо мне, и это было приятно.

- Послушай, Драко… - начал отец. – Я не знаю, как мне сейчас жить, - такой откровенности от него я не ожидал. – Много чего поменялось в моей жизни, но я всё ещё не могу отделаться от некоторых старых повадок.

- Я знаю, отец, и понимаю это, - серьёзно проговорил я.

- Но это не значит, что я тебя не люблю. Ты мой сын, плоть от плоти моей, и да, я не сожалею, что ты родился. Прости за те слова, - родитель прямо взглянул на меня, и я почувствовал, как сжимается в груди ком.

- И ты… прости меня. У меня не было выбора, я хотел уберечь тебя и нашу семью от ошибки.

- Которая чуть не стоила тебе жизни, - добавил мой родитель, устало прикрыв глаза. – Я осознаю свой промах, хотя принять это непросто. Всё ещё проскакивают мысли, что если бы ты не вмешался, всё было б хорошо.

- Или намного хуже, - резюмировал я, чем снова вызвал паузу.

- Я знаю, хоть и не совсем понимаю… Абраксас говорил… Это правда, что ты умираешь, сын? – на его лице промелькнуло беспокойство, когда он взглянул на меня.

- Скорее всего, да.

Отец выдохнул.

- Почему? Это связано с твоим… э… путешествием во времени?

Я замотал головой.

- Долгая и запутанная история. Если упростить, то… одно проклятие убивает меня.

- Какое проклятие? – он вскочил на ноги, подходя к столу и опираясь об него руками. – Скажи! Мы найдём лекарей. Найдём специалистов…

- Отец… - я поднял руку вверх, обрывая его речь. – Просто поверь мне. Если не можешь, потому как я в твоих глазах всего лишь юнец, поверь Абраксасу. Никто и ничем не может мне помочь, кроме… - я осёкся.

- Кроме неё, да? – проницательно спросил отец, и его глаза опасно сузились.

- Это неважно, - я снова спокойно мотал головой. - Сейчас важно другое – нужно исправить то, что натворила Ви, ещё одного судебного преследования наша семья не переживёт.

Отец успокоился и сел обратно на стул.

- Всё, что я имею, это для вас. Для тебя, Виолетты и мамы. Возможно, я и ошибался, но делал это с благими намерениями для вас. И я не хочу никого из вас терять.

- Отец… - мой голос надломился, но я прокашлялся и продолжил. – Я постараюсь всё исправить.

- Постарайся не умереть, сынок.

Я коротко кивнул.

Мой родитель встал, направляясь к выходу, я заметил, как дрожит его рука, и не сказал ни слова, когда он вышел. Гордость не позволяла ему проявлять чувства, которые он сейчас испытывал, а моё уважение не позволяло спровоцировать их на проявление.

***

- Так как мы будем добираться до Хогвартса? – спросила Виолетта, когда мы сидели в гостиной и пили чай.

- Я уже решил этот вопрос, нас доставит вечерний Хогвартс-экспресс. И мы поедем туда вдвоём с Грейнджер, - тоном, не терпящим возражений, проговорил я.

- Но почему? – протянула обиженно моя младшая сестра. – Я ведь могу…

- Потому что мы взрослые! - Немного резко сказал я, но остановился, почувствовав на своём предплечье пальцы Гермионы, которая сидела рядом. Мы сидели не за общим столом, и теперь этот жест явно не укрылся от мамы, которая сидела с Ви на диване. Похоже, отец поведал маме о том, во что вляпалась Виолетта, ещё ранее, поэтому мы спокойно обсуждали это дело при ней. У Люциуса, к слову, была встреча с адвокатом, какие-то бюрократические дела по поводу разбирательства, и я понимал, что уеду, не попрощавшись с отцом. От этого становилось немного тошно, и настроение было не самым лучшим.