Танцы с волками - Майкл Блейк

Они с Киско неслись вместе со стадом.

Ужасный грохот десятков тысяч копыт создавал странную тишину потопа, и несколько минут Данбер безмятежно несся в общем потоке в сумасшедшей тишине бегства.

Лейтенант вцепился в Киско и огляделся поверх массивного, движущегося ковра, частью которого он теперь был. Он представил, что если бы хотел, смог бы соскользнуть со спины лошади и сделал бы это, не касаясь земли, перескакивая с одного крупа на другой, как делают мальчишки, перескакивая по валунам через речку.

Винтовка заскользила, почти выпав из его потной руки, и как только это произошло, бизон, бежавший слева всего в футе-двух от Киско, резко изменил направление. Нагнув свою мохнатую голову, он попытался боднуть пони. Но гнедой был слишком проворен. Лошадь отпрыгнула в сторону, и рог только слегка задел шею. Это движение чуть не выбило Данбера из седла. Он мог упасть и это неминуемо могло бы закончиться его смертью. Но бизоны бежали вокруг него такой плотной массой, что он оттолкнулся от их спин и таким образом выровнялся в седле.

Запаниковав, лейтенант опустил дуло ружья и выстрелил в быка, который пытался боднуть Киско. Это был плохой выстрел, однако пуля задела одну из передних ног зверя. Его колени подогнулись и Данбер услышал, как хрустнули шейные позвонки огромного животного, когда бизон, сделав сальто, грузно опустился на землю.

Неожиданно место вокруг лейтенанта очистилось. Бизоны бросились врассыпную, едва заслышав грохот ружейного выстрела. Он натянул поводья Киско, и животное ответило послушанием. Оно моментально остановилось. Грохочущее копытами стадо удалялось.

Наблюдая за тем, как стадо уносится вдаль, лейтенант заметил, что остальные охотники уже почти догнали его. Вид полуобнаженных людей на спинах пони, мчащихся вместе с животными, как поплавки, качающиеся на поверхности моря, на несколько минут задержал внимание Данбера. Он видел, как изгибались луки индейцев и как облачка пыли являлись одно за другим в тех местах, где падали бизоны.

Данбер недолго постоял, наблюдая. Он отвернулся. Ему не терпелось посмотреть на свою жертву собственными глазами. Он хотел убедиться в том, что казалось ему слишком фантастичным, чтобы быть правдой.

Все происшедшее заняло не больше времени, чем требовалось обычно лейтенанту для того, чтобы побриться.

Это было крупное животное, но сейчас, когда оно лежало одиноко в невысокой траве, приняв смерть, оно казалось еще громаднее.

Как посетитель выставки, лейтенант Данбер медленно обошел вокруг лежащей туши. Он задержался у страшной головы бизона, обхватил один из рогов рукой и потянул за него. Голова была очень тяжелой. Тогда лейтенант провел рукой по шкуре, покрывающей тело: по мохнатому, жесткому как солома горбу, вниз по покатой спине, а потом по густой шерсти вдоль огузка. Он подержался за короткий пучок хвоста, зажав его между пальцами. По сравнению с размерами всего животного тот казался до смешного маленьким. Пройдя обратно по своим же следам, лейтенант присел на корточки перед мордой зверя и зажал в пальцах длинную черную бороду, свисающую с подбородка животного. Она напоминала козлиную бородку, и Данберу пришла в голову мысль, что, возможно, этот парень занимал высокое положение в своем стаде.

Данбер встал и отошел на шаг или два, не отводя взгляда от мертвого бизона. Как могло всего лишь одно из этих замечательных животных внушать чувство такого благоговейного страха? А их были тысячи…

— Может быть, даже миллионы… — подумал Данбер.

Он не почувствовал гордости за то, что сумел отнять жизнь у бизона, но и угрызения совести не мучили его. Вдалеке от строгих условностей, от цивилизованного мира его не волновали эмоции. Он чувствовал нечто более земное, более близкое к физиологии. Его желудок свело, и он постоянно слышал голодное урчание. Рот начал наполняться слюной. Несколько дней его пища была слишком скудной, и сейчас, глядя вниз на распростертый у его ног кусок мяса, Данбер почувствовал острый голод.

Прошло немногим более десяти минут с того момента, как началась эта яростная атака, и вот уже охота закончилась. Оставив павших позади, стадо исчезло. Охотники держались поблизости от своих жертв, ожидая, пока женщины, дети и пожилые жители деревни, которые не могли принять участие в самой охоте придут и принесут с собой инструмент для разделки бизоньих туш. Их возбужденные голоса раздавались громко по всему полю битвы, и Данбер был поражен пришедшей ему в голову идеей — намечалось что-то похожее на фестиваль.

Неожиданно к нему подскакал Ветер В Волосах с двумя закадычными друзьями. Воодушевленный успехом, он широко улыбался, спрыгивая со своего отяжелевшего на шаг пони. Лейтенант заметил ужасную глубокую рану на боку животного как раз под коленом воина.

Но Ветер В Волосах этого не замечал. Он продолжал величественно сиять, соскакивая с лошади, а потом сильно ударил Данбера по спине. Этот удар означал его величайшее одобрение, но такое выражение радости чуть не свалило Данбера с ног.

Смеясь от чистого сердца, Ветер В Волосах толкнул ошеломленного лейтенанта еще раз, и тот упал на колени. Индеец вложил в руку Данбера остро отточенный узкий нож и что-то сказал на языке дакотов, указав на убитого бизона.

Данбер с глупым видом стоял на коленях, с недоумением глядя на нож в своей руке. Он беспомощно улыбнулся и покачал головой. Лейтенант не знал, что делать.

Ветер В Волосах обронил несколько слов в сторону, которые вызвали смех у его друзей. Потом потрепал Данбера по плечу и забрал у него нож. Индеец опустился на одно колено у брюха бизона, убитого Данбером.

С апломбом, как это делают заправские мясники, он вонзил тонкое лезвие глубоко в грудную клетку животного и, действуя обеими руками, провел ножом до самого паха, вскрывая бизону живот. Когда кишки вывалились наружу, Ветер В Волосах запустил одну руку внутрь туши, нащупывая там что-то, как человек, шарящий в темноте.

Он нашел то, что искал. Ухватившись за это, он дернул и вытащил к своим ногам печень таких огромных размеров, что она едва могла поместиться в обеих руках. С уже известным белому солдату поклоном он преподнес этот приз онемевшему от изумления лейтенанту.

В высшей степени осторожный, Данбер принял дымящийся орган, но у него так и не возникло идеи, что он должен делать. И тогда, ответив на поклон индейца своим обычным кивком, полным доверия, он насколько мог вежливо вложил печень обратно в руки воина.

При иных обстоятельствах Ветер В Волосах мог воспринять этот поступок как оскорбление, но он вспомнил, что «Джан» был белым и невежественным. Тогда индеец сделал еще один жест, поднеся теплую печень к своему рту, а затем оторвал зубами существенный кусок.