Прибалтика. Почему они не любят Бронзового солдата? - Юрий Емельянов

Понимание того, что прогерманские настроения распространены лишь среди части правящих кругов Латвии, превратившихся в платных агентов Гитлера, отразилось в содержании записки Грундгера, в которой говорилось: «Настроение латышского народа было таким, что в случае если на помощь Латвии против Германии пришла бы Красная Армия, то она была бы встречена населением с распростертыми объятиями». Советник германской миссии в Латвии в беседе с американским посланником утверждал: «80 % латышей симпатизирует СССР, а не Германии». Французский посланник в Латвии писал: «Я знаю, что латыши пойдут с Советским Союзом, а если на них нападут, то они уйдут в СССР, так говорят все слои, кроме богатых».

Такие же настроения выявила и латвийская полиция. 20 марта 1939 года начальник охранки Лиепайского района отмечал в своем отчете «резкие антигерманские настроения». Он писал: «Крестьяне готовы бороться с немцами хоть с косами в руках». При этом люди высказывали «подозрения, что правительство проводит с Германией общую политику». 4 апреля 1939 года начальник Тукумсской уездной полиции докладывал в Министерство внутренних дел Латвии: «Настроение в настоящее время среди латышского населения, в том числе среди рабочих, таково, что в случае необходимости… все, как один человек, поднимутся на борьбу против Германии». Латвийская полиция признавала в отчете за лето 1939 года: «Рабочие настроены крайне враждебно к гитлеровской Германии и своим единственным спасителем считают СССР». Даже в верхах было немало лиц, выступавших против Германии. Так, генерал Балодис заявлял: «Немцы не прочь взять нас под свой протекторат. Но это равносильно гибели… Возьмите, например, основные вопросы: аграрный — немцы все заберут и будут нас угнетать; дальше — нашу интеллигенцию, служащих и военных, — они выгонят и заставят на них работать. Вся жизнь будет перекроена… Это мнение всего народа и армии».

Прогерманская ориентация верхов Эстонии и Латвии шла вразрез с настроениями народов этих республик. Посол Чехословакии в Латвии Берачек сообщал 21 сентября 1938 года в Прагу: «Даже при поверхностном знакомстве с положением в Латвии нетрудно убедиться в том, что латышский народ в большинстве своем настроен антинемецки. Подобные антинемецкие настроения берут свое начало еще со времен владычества прибалтийских баронов в Латвии… Наиболее многочисленный слой Латвии, крестьянство, хотя и не сочувствует политике, проводимой в Советском Союзе в области сельского хозяйства, все же страшится ее менее, чем власти баронов, о которых латышский народ знает, что они полны мести за проведенную в Латвии земельную реформу… Эти бароны в большинстве своем входят в национал-социалистические дружины, которые в случае оккупации Латвии немецкими войсками смогут расправляться с неугодным им элементом, а бароны займут наиболее важные административные посты». В то же время Берачек обращал внимание на антигерманские настроения министра обороны Латвии генерала Балодиса, о котором писал, что «он чрезвычайно популярен среди народа, враг немцев». Обсуждая с Берачеком развитие кризиса вокруг Чехословакии, Балодис говорил: «Надеюсь, что Чехословакия не уступит немцам и в своих уступках немцам слишком далеко не зайдет, ибо в противном случае возрос бы аппетит немецких меньшинств во всем мире, в том числе и в Латвии». Берачек утверждал, что «верховный командующий Беркис… полностью разделяет взгляды Балодиса… В общем, можно сказать, что армия во главе с Балодисом против немцев и за сотрудничество с Россией в случае, если бы удалось соблюдать нейтралитет».

Из того же послания следовало, что антигерманские настроения были распространены и в Эстонии: «Знатоки предсказывают, что Эстония в случае войны и поражения польской политики скорее встанет на сторону России, чем на сторону Германии». Сообщая о прогерманских настроениях Пятса и руководителей эстонской армии, 7-й отдел ГУГБ НКВД в своем сообщении от 22 июля 1937 года писал: «Что касается эстонской армии, то вся армия и 99 % офицерства продолжают оставаться отрицательно настроенными по отношению к Германии».

Оценивая позицию Литвы, в своей телеграмме в Прагу от 21 сентября 1938 года посол Чехословакии сообщал: «Что касается Литвы, то дать ответ здесь еще труднее, ибо Литва до сих пор играла на двух струнах: немецкой и русской». Но, заявлял посол, скорее всего, «Литва также решила бы в пользу России».

Настроения в Прибалтике перед Мюнхеном и после него вызвали беспокойство в Берлине. 10 октября 1938 года Грундгер потребовал через латвийского представителя в Берлине принятия мер для борьбы с антигерманскими настроениями. 21 ноября 1938 года такое же заявление Криевеню сделал Риббентроп.

В германских газетах появились публикации, в которых вновь говорилось о том, что Латвия является «старой немецкой землей», «бывшей немецкой колонией», что она входит в «прежние германские государственные границы». Журнал «Дойче арбайт» писал в 1938 году: «Задачей немцев в Прибалтике является размещение немецких колонистов — немецких крестьян, как это было во время Екатерины II, когда появилась первая немецкая колония в Видземе, так называемая «германская колония». К сожалению, тогда жидкое верхнее сословие (дворяне) без твердого основания (немецкие крестьяне) не сумело онемечить латышей». Теперь, говорилось в журнальной статье, эта задача вновь стоит перед немцами в Прибалтике. «Если теперешний автократический режим в Латвии существует, — следовало далее в статье, — то эта идея национал-социалистов и режим созданы германским прошлым. Немецкой молодежи в Латвии надо быть сплоченной, понимать большие проблемы и выполнять задачи настоящего времени».

Газета «Дойче альгемайне цайтунг» писала в 1938 году: «Нет такой силы в мире, которая могла бы вычеркнуть германизм из истории этой земли или оспорить его будущее». 28 ноября 1938 года «Магдебургер цайтунг» писала: «Германские народные группы живут у устья Даугавы уже 700 лет, и они поселились там еще тогда, когда там нельзя было найти ни одного латыша». В январе 1939 года журнал «Ост-Европа» в своем обзоре положения в Латвии утверждал: «Единственным естественным актом ее будущего может быть только присоединение к Германии». В марте 1939 года «Дас шварце кор» поместил карту, в примечании к которой заявлялось, что Латвия, Эстония и Литва принадлежали Германии еще в 1250–1400 годах.

Такими же идеями были пропитаны и многие издания, опубликованные в эти годы в Германии (например, книга «Балтийское пространство» Эрнста Брунова). В своей работе «Тевтонский рыцарский орден и его замки» Август Винниг заявлял, что Латвия тесно связана с Пруссией, и выражал надежду на возвращение времен Тевтонского ордена. В своей книге «Раса и государство» К. Хаусхофер и Г. Пауль писали: «28–30 градусы долготы уже в древние и средние века являлись границей германского государства на востоке. Государство Тевтонского ордена простиралось до Чудского озера и его притока реки Нарвы».

Вскоре после захвата Германией Чехии и превращения ее в «протекторат Богемия и Моравия» 15 марта 1939 года советник Министерства пропаганды Латвии Бемер откровенно заявил латвийскому посланнику Криевеню: «Теперь Латвия должна идти за Германией, так как тогда немцам не надо будет двигаться в поход и заставлять Латвию становиться под защиту фюрера с помощью силы».

Латвийский консул сообщал 20 марта 1939 года из Бреслау: «Из сообщений германской печати вытекают два вывода: 1) Германия совершенно открыто начала свое империалистическое шествие по Европе; 2) те области, которые рассматриваются как «германское жизненное пространство», должны быть полностью подчинены германскому правительству. Это означает, что многим государствам, в том числе Латвии, угрожает опасность».

Такая ситуация стала результатом срыва усилий СССР по созданию системы коллективной безопасности против гитлеровской агрессии. Эти усилия отвечали интересам народов всей Европы, особенно Прибалтики, страны которой могли вновь стать первыми жертвами агрессивной войны германского империализма. В Прибалтике многие выступали в поддержку советских предложений о коллективной безопасности. Однако советские инициативы не были поддержаны ведущими державами Запада. Великобритания же пыталась сделать все возможное, чтобы направить германскую экспансию через Прибалтику на СССР. Не в последнюю очередь провалу советских усилий по обузданию захватчиков способствовали прибалтийские государства, оказавшиеся в экономической зависимости от Германии, и особенно правители этих государств, многие из которых фактически превратились в платных агентов Гитлера.

Глава 5

Капитуляция перед Гитлером Прибалтийских государств

Поскольку в разделе Чехословакии после Мюнхенского соглашения принимала активное участие Польша, то эта страна, как и Германия, стала вызывать страх в правящих кругах Прибалтики. 10 октября 1938 года советская разведка сообщала из Риги: «Здесь упорно циркулируют слухи, что вскоре после захвата Тешина Польша поставила перед Латвией требования о присоединении к Польше латвийской территории с польским населением. Речь идет об Илькте, возможно, о Двинске… Молва утверждает, что латыши уже смирились с неизбежностью уступок полякам. Вопрос только в размере этих уступок. Говорят, что польские требования вызвали острые разногласия в руководящих сферах. Против капитуляции настроены военные круги. Ходят также слухи о возможности резкого поворота политического курса в сторону открытого сближения с Германией и соответствующего изменения внутренней политики Латвии. Местные газеты сообщают теперь, что в тревожные дни здесь наблюдалось массовое изъятие вкладов из банков… Здесь не перестают говорить о растерянности, которая наблюдается в руководящих кругах».