Слуги паука 2. Пленники паука - Морис Делез

Тушка вяло махнул рукой, давая понять, что секрет этот известен всем.

— Ничего у твоего хозяина не получится. Два раза не получилось, и сегодня не получится.

— Ты откуда знаешь? — вдруг забеспокоился пьяница, запоздало поняв, что сболтнул лишнее.

— Да об этом весь город говорит, — успокоил его Тушка и обернулся к нескольким посетителям, забредшим спозаранку пропустить стаканчик, другой, — верно? Те согласно закивали. Все здесь знали Конана и его друзей, а значит, все, что они говорят, безусловно, верно и не подлежит сомнению.

— А сегодня ночью будет, как я сказал! — воин успокоился, на него единодушие случайных посетителей произвело нужное впечатление.— Сегодня мой хозяин сговорился с Рамсисом, так что ничто теперь не спасет проклятую девку! Ха-ха-xa!

Он залился пьяным смехом, брызгая слюной в свой кубок. Тушка брезгливо поморщился и поспешно подхватил со стола свой.

— Так выпьем за успех твоего хозяина! — поддержал его Зул, влив в кубок копейщика очередную порцию пальмового.

— Да, да,— пьяно закивал тот.— За это непременно нужно выпить!

Зул подлил Тушке и себе, и все трое выпили за удачу славного Харага и его приятеля, добрейшего Рамсиса.

Мэгил понравился Конану сразу и безоговорочно, равно как и сам киммериец пришелся по нраву этому высокому, улыбчивому жрецу. Точнее, бывшему жрецу, или вольному жрецу, как предпочитал называть себя он сам. С детства воспитывался он при храме Митры, а когда пришла пора делать выбор, не задумываясь, ушел, хотя непокорного юношу и пытались заставить остаться сперва уговорами, а затем угрозами и даже силой.

Так или иначе, но, оказавшись на свободе, Мэгил ни разу не пожалел о сделанном выборе. Он стал, как он сам это называл, вольным жрецом, откликаясь на зов любого, кому лень или недосуг было тащиться в храм, и выполняя все необходимые обряды на дому, ведь знания-то у него отобрать не мог никто.

Это занятие обеспечивало ему не только кусок хлеба, но и кое-что получше, не говоря уж о стаканчике вина, без которого вольный жрец считал просто зазорным приступать к трапезе.

Ему было уже под сорок, но годы, казалось, проносились мимо, никак не сказываясь, ни на лице его, упорно не желавшем покрываться морщинами, ни на густой шевелюре, в которой нельзя было заметить ни одного седого волоса, ни на подтянутой фигуре.

Прожив полжизни, он не разочаровался в людях, о чем ясно говорили его простое лицо и открытый взгляд. Короче — он понравился Конану.

Зато Тефилус невзлюбил его с первого взгляда. Можно было бы еще раз перечислить все вышесказанное, чтобы объяснить, почему Мэгил не понравился Главному Королевскому Дознавателю, но это было бы ни к чему. Просто все то, что расположило к нему Конана, оттолкнуло Тефилуса.

Неудивительно и то, что северянин тоже сразу понравился бывшему жрецу, научившемуся хорошо разбираться в людях. Ему вообще нравились мужчины не просто сильные, но и умные, а в том, что молодой варвар обладал обоими этими качествами, умудренный житейским опытом Мэгил не сомневался.

Более того, он видел, что киммериец относится к той малочисленной категории людей, кто, не забывая о своих интересах, готов рискнуть жизнью за дружбу, за любовь…

Вполне понятно, и почему с Тефилусом он не нашел общего языка с первой же встречи, с которой минуло уже немало лет. В Королевском Дознавателе сразу угадывался человек, всю жизнь пробивавшийся к власти собственным, правда, трудом, но не гнушаясь на этом нелегком пути продать, предать, а быть может, и убить… Все это было ясно написано на его лице, и Мэгил не мог понять, как Аниэла, женщина, несомненно, умная, тонко разбиравшаяся в людях, не разглядела этих качеств своего мужа… «Да,— подумал он,— правильно, видно, говорят, что любовь слепа!»

— Ты узнал, что хотят от моей дочери? — Аниэла с тревогой и надеждой смотрела на Мэгила.

— Да, госпожа.

Он склонился в учтивом поклоне. Улыбка впервые покинула лицо жреца, и это сразу заметили все. Мелия замерла, боясь вздохнуть, почтенная Сиотвия нахмурилась, Аниэла сжала подлокотник кресла так, что пальцы ее побелели от напряжения.

— Ее собираются принести в жертву Затху, и произойти это должно не позднее нынешнего полнолуния, а точнее, именно в полнолуние. Раньше нельзя, а позже это станет бессмысленным, но как раз в ограниченности срока наша надежда.

Он подробно описал всю историю Памелы, ее тайные замыслы и заговор жрецов. Тогда все тоже решало время — либо она, либо они. Жрецы оказались хитрее, а может быть, им просто повезло, но результат известен: жрицу-отступницу сожгли на костре, но перед смертью она изрекла пророчество, и вот теперь потомки жрецов хотят повторить все то, что не удалось сделать их далеким предкам.

Некоторое время в комнате висела тягостная тишина, которую никто не решался прервать.

— Но при чем здесь я?

Мелия растерянно посмотрела на жреца, словно он мог знать ответы на все вопросы. Тот пожал плечами.

— Не знаю.— Он задумался.— Им нужна была сила Памелы, чтобы оживить чудовищного паука — свое божество. Они не смогли сделать это против ее воли. Тогда не смогли,— уточнил он задумчиво.— Видно, за прошедшие века многое изменилось, и теперь им не нужно согласие обладателя силы.

— Но при чем здесь я? — еще тише спросила девушка.

— Не знаю,— повторил Мэгил,— быть может, стоит еще порыться в библиотеке старого дома, хотя,— он пожал плечами,— я уже десять раз бывал там. Кроме того, что вы в родстве, я ничего сказать не могу, но, как видно, это значит очень много, иначе со смертью Зиты тебя оставили бы в покое.

При упоминании о погибшей сестре что-то в груди Мелии болезненно сжалось, слезы подступили к глазам, готовые в любой миг побежать по щекам девушки.

— А не может найтись что-то полезное в потайном алтаре? — неожиданно спросил Конан.

— Откуда ты знаешь про алтарь? — оживился жрец и обернулся к Аниэле, объясняя: — Я знал о его существовании и сто раз пытался отыскать, но безуспешно.

— Я открыл его.

Киммериец равнодушно пожал плечами, словно не видел в этом деле ни малейшей трудности.

— И что ты там увидел? — Мэгил замер в волнении.

Конан снова пожал плечам:

— У меня не было времени рассматривать. Я едва успел схватить камень с запекшимся в середине пауком, как меня вытолкнуло наружу, а позже…

— Да, да, я знаю,— перебил его Мэгил,— но, значит, там все осталось! Нужно немедленно идти туда! Ты ведь не откажешься сопровождать меня?

— Конечно! — рассмеялся Конан.— Раз это поможет.

Сейчас полдень,— он повернулся к Тефилусу,— я думаю, днем вряд ли что случится.