Маркиз на Рождество (ЛП) - Вивьен Уэстлейк

— Нет.

— Что он сказал вам перед отъездом? — Тон герцога был мягким — в отличие от его взгляда. Поразительно. Фредди казался самым миролюбивым из всех троих, однако довлел над нею не меньше Кита и Беллы.

— Вчера он сказал, что любит меня. Но поскольку перед этим он выпил полграфина бренди, я решила, что это просто слова. Ну, чтобы уговорить меня остаться. Он ничем не показал, что говорит серьезно. Его тон, его поведение — все указывало на обратное.

— Мадам, могу я быть с вами откровенен?

Вайолет боялась того, что он может сказать. Правда о Ките только начала приоткрываться и уже оказалась совсем не такой, как она ожидала.

— Китрик не из тех, кто способен шутить такими вещами. Он признался вам в своих чувствах и, не получив взаимности, сделал вывод, что ему незачем здесь оставаться. Кит уехал не из-за ссоры с Беллой, как бы сильно она его не огорчила. Он уехал из-за вас.

Ее ногти вонзились в дерево. Неужели это правда? Неужели его ребяческое поведение связано с тем, что он испугался своих чувств к ней? Отец, очевидно, подавал ему не лучший пример обращения с дамами, и если учесть, что большую часть жизни он провел, конфликтуя с сестрой — единственной близкой ему женщиной, — то откуда ему знать, как правильно делать столь важные признания?

— А я-то сочла его большим капризным ребенком, разозлившимся на меня за то, что я не разрешила ему свалить вину за собственные поступки на Беллу.

Фредди усмехнулся.

— Ну, отчасти вы правы. А еще он мужчина, который никогда не проявлял нежных чувств к женщине за пределами спальни. Маркиз привык побеждать — выигрывать в карты, покорять дам и так далее. Для него стало настоящим шоком, что он полюбил вас, а вы его — почему-то нет.

Все встало на свои места. Да, он вел себя как болван, однако это не значит, что его чувства были неискренними. Какое-то время она сидела и молча переваривала это открытие.

Кит любит ее. Но у нее нет ни титула, ни состояния. Ни желания быть его содержанкой. Что же ей остается? Все-таки согласиться стать его любовницей и будь что будет? Или отпустить и надеяться, что однажды он простит ее за то, что она отвергла его чувства?

Вайолет уронила лицо в ладони и разрыдалась.

— Ну, будет вам, будет, — ласково молвил Фредди, садясь у ее ног. Он взял ее за руку. — Не корите себя.

Она подняла на него заплаканные глаза.

— Даже если я поеду к нему и извинюсь, даже если признаюсь ему в любви, что это изменит? Желания жениться у него нет, а если и есть, мне нечего ему предложить. У меня нет ни титула, ни состояния, ни земли. Я не нуждаюсь, но куда мне до графинь с герцогинями. Но я перестану себя уважать, если принесу в жертву свое достоинство и соглашусь стать его любовницей. Да это и не выход, ведь неизбежно настанет тот день, когда он все-таки женится, а я не смогу видеть рядом с ним другую женщину и смотреть, как она растит его детей.

Вайолет всегда смотрела на жизнь трезво. Она знала, какая судьба ее ждет, если она станет его содержанкой. Как бы она ни любила Кита, это был путь, ведущий в мучительное никуда.

Белла приподняла ее лицо за подбородок.

— Ох, Вайолет, какая же вы глупая гусыня!

Вайолет моргнула, непонимающе глядя на Беллу, а та расплылась в широкой улыбке.

— Что?

— Видимо, вы потратили всю свою сообразительность, пока выбивали из моего брата привычку потакать своим прихотям.

Она молчала, ожидая от герцогини пояснений.

— Должна признаться, я надеялась, что он выберет даму из своего круга, но мой братец никогда не подчинялся правилам, которые диктует общество. Он женился бы и на дочке сапожника, возникни у него такое желание, а меня с моими надеждами отправил бы к черту. Сама идея, что вы его недостойны, просто нелепа.

— Вайолет, вы леди, — подхватил Фредди. — Да, за вами нет большого приданого, но почему вы думаете, что не годитесь Китрику в жены?

Она смотрела на них во все глаза и не могла поверить, что они согласны принять ее в свою семью, да еще с такой готовностью.

— Только бедняки женятся по любви, — сказала она. В девичестве ей об этом часто напоминала мать, которая не хотела, чтобы Вайолет пошла по стопам матери Мириам и забивала себе голову романтической чепухой.

— Верно, — согласился герцог. — Но и мы тоже. — Он бросил на жену пылкий взгляд, и герцогиня зарделась. Держась за руки, они встали. — Вы составили определенное мнение о том, чего хочет Кит. Возможно, стоит не торопиться с выводами, а спросить его самого? — Он подмигнул ей.

— Но как? Я ведь даже не знаю, где он.

— Наверняка он распорядился, куда отправить его вещи.

Эйвери! Кит сказал, что оставил Эйвери адрес.

Вайолет сжала их руки.

— Да. Да, вы правы. — Она вскочила на ноги, подергала за шнурок звонка и, не дожидаясь, пока придет прислуга, выбежала в коридор. Кто знает, быть может, еще не поздно вернуть Кита домой?

Глава 14.

Спустя неделю после отъезда герцога в Йоркшир, куда он отправился на поиски Кита, Вайолет и Белла сидели в гостиной и шили. То и дело Вайолет поднимала голову и оглядывалась на окно, надеясь разглядеть вдали, в серой зимней дымке, приближающийся экипаж.

— Вдруг с Китом что-то случилось? — спросила она в который раз. — Им давно пора вернуться.

— Их могла задержать непогода. Или мой братец заупрямился как баран. Не волнуйтесь. Они вернутся.

Вайолет опустила взгляд на рубашку, которую держала в руках. Она шила ее для Кита, но в последнее время все чаще задумывалась, увидятся ли они когда-нибудь снова. Вдруг он так сердит на нее, что откажется возвращаться?

— Все-таки надо было мне тоже поехать.

— Вот еще. Фредди и сам справится, а если нет, вместе поедем в Окфилд. Рано или поздно Кит обязательно там появится.

Белла подшивала кружево к подолу красного бархатного платья. Плотная ткань закрыла почти всю софу, ниспадая тяжелыми складками на ковер. Увидит ли Кит ее в этом платье? Ведь фасон создал он сам, хотя выбор ткани она доверила Белле.

Прокладывая стежки, Вайолет сидела как на иголках, готовая в любое мгновение услышать стук лошадиных копыт. И голос Кита, зовущий ее по имени. Но, посмотрев за окно, она увидела только заливающие стекло дождевые струи.

Белла расправила ткань, критически осмотрела свою работу и продолжила шить.

— Если через три дня мальчики не вернутся, вернемся в Окфилд без них.

Ну, где же они?

Через два часа они перешли за фортепиано. Тонкие пальцы Беллы запорхали по клавишам, а Вайолет запела рождественский гимн. И вдруг снаружи послышался стук колес и громкие голоса.