Маркиз на Рождество (ЛП) - Вивьен Уэстлейк

Все внутри нее трепетало под его пристальным взглядом. Маленькая комната начала сжиматься; его присутствие обволакивало ее, заполняло собой все окружающее пространство.

— Разве тебе не все равно? — Кит притянул ее запястья к себе на колени.

— Нет. И никогда не было. Иначе зачем, по-твоему, я бросила дом, бросила друзей и отправилась на твои поиски?

Он изогнул бровь.

— Чтобы на меня наорать?

— Потому что я люблю тебя, идиота.

— Что? — Он до боли стиснул ее запястья.

— Я люблю тебя, — повторила она. — Тем вечером, когда ты признался мне в любви, я подумала, что ты сказал это спьяну или манипулируешь мной, чтобы переманить на свою сторону. Я и помыслить не могла, что ты серьезно.

— Что же ты меня не спросила? — мягко промолвил он.

— Не хотела услышать, что тебе все равно.

Он взял ее лицо в ладони и поцеловал. Весь мир померк, превратился в ничто, осталось только тепло его губ, медленно скользящих по ее губам, и стук ее сердца.

— Я говорил искренне, Вайолет. Думаю, ты сразила меня в тот самый момент, когда бросилась на разбойника с оторванной от корзинки ручкой.

— Никаким он был не разбойником, а безмозглым и грязным животным, от которого дурно пахло. — Едва договорив, она осознала всю важность того, что он только что сказал. — Кит, ты вспомнил!

Он улыбнулся.

— Да. Всего несколько дней назад. Жена мясника препиралась на улице с пекарем, я увидел, как она тычет булкой хлеба ему в лицо, и вспомнил.

— Ну, другого оружия у меня не было, а вы, сэр, перезаряжали свое. Пришлось действовать.

Большим пальцем он поглаживал ее щеку.

— Только ты могла наброситься на грабителя с ручкой от корзинки в руках. — Он поцеловал ее в нос. — Только ты могла додуматься, каким способом отвлечь меня, когда мы играли в хазард. — Он провел языком по губам, и у нее перехватило дыхание. Она заворожено смотрела на его рот, мечтая о его поцелуе. — Только ты смогла полюбить во мне игрока и боксера, а не аристократа.

— Кит, все это не имеет значения. — Она обняла его за шею и прильнула к его губам, проклиная разделяющие их слои одежды, чувствуя, как его ладони ложатся на спину и, лаская, плавно спускаются к талии.

— То есть?

— Я люблю тебя таким, какой ты есть. — Она сделала глубокий вдох. — Кит. Я не жду, что ты в одну ночь изменишься и внезапно загоришься желанием иметь жену и детей. Ты ведь никогда раньше этого не хотел. Но позволь быть с тобой откровенной. Я уже говорила это и повторю еще раз. Твоей содержанкой я быть не могу.

Мгновение они испытующе глядели друг на друга. Кит смотрел, как ее глаза из золотистых становятся зелеными, слушал ее дыхание, пока она ждала его ответа. Он много раз говорил, что не женится, имея в виду пустоголовых дебютанток, которых волнуют только деньги и титулы, или деспотичных ханжей, которые будут пилить своего супруга и перекраивать его под себя.

Однако он никогда не отказывался жениться на строгой и страстной вдове, которая будет петь как ангел, обыгрывать его в хазард, с энтузиазмом принимать все его непристойные действия в постели и журить за проигрыш, когда после неудачного боя он явится домой окровавленным и избитым. Шесть недель назад он поклялся, что никогда не женится. Но, с другой стороны, тогда он не был знаком с Вайолет Лоренс.

Пожалуй, впервые в жизни Белла оказалась права. Вайолет подходила ему идеально. Ни с какой другой женщиной он попросту себя не представлял.

— Но ты меня любишь.

Она кивнула.

— Да. Люблю.

— Кит, ты понимаешь, что вторую такую женщину ты больше не встретишь? — встрял, теряя терпение, Фредди. — Кончай вести себя, как болван. Клянусь, если ты все испортишь, я убью тебя, потом Белла убьет меня, и мы все дружно умрем. — Он улыбнулся. — Кроме очаровательной миссис Лоренс.

— Не лезь не в свое дело, Фредди. — Несколько недель назад он просил друга о том же. И как все изменилось с тех пор.

— Я подожду внизу. — Поцеловав Вайолет руку, герцог вышел.

Кит завладел ее губами, заставляя полностью отдаться глубокому, страстному поцелую. Голова гудела, разбитые губы обжигало болью, но ему было все равно.

Все на свете стало неважно, кроме нее.

— Кит… — Она жадно глотала воздух.

— Да, ангел?

— Ты поедешь со мной домой?

Он прижался лбом к ее лбу.

— С тобой я поеду куда угодно.

— Тогда идем. Вдруг успеем вернуться до Рождества.

— О, Боже, — пробормотал он. — Я забыл, что уже Рождество. Мне нужно в Окфилд, к Белле.

— Белла здесь, в городе. Мы уедем все вместе.

— Но сначала сделаем одну вещь. — Он зацепил пальцем край ее фишю, собираясь прижаться губами к сладкому местечку в середине ее декольте.

— Потерпи хотя бы до своего дома, — шепнула она. — Эта кровать страшно узкая, да и Фредерик ждет нас внизу.

Он пропустил пальцы сквозь ее волосы, собранные под отороченным мехом капором, и мягко потянул, обнажая нежную кожу шеи.

— Я имел в виду кое-что другое.

— Что же?

— Завтра мы сходим к епископу.

— К епископу?… — Она попыталась шевельнуться, но он держал ее слишком крепко. — О. — Он отпустил ее. Она села прямо и взяла его за плечи. — Кит, скажи, зачем нам нужно к епископу? — Дрожь в голосе ее выдала. Она прекрасно поняла, что он имеет в виду.

— Я хочу как можно скорее назначить дату, Вайолет. Епископ организует оглашение брака, и нам не придется заезжать в Дувр перед возвращением в Уэлбери-парк. — По правилам оглашение следовало производить в приходах и жениха, и невесты, но Кит не хотел колесить по всей Англии, если была возможность этого избежать.

— Скажи это, Кит. Ты должен спросить меня, если говоришь серьезно.

— Вайолет, ты выйдешь за меня замуж?

Ее глаза стали огромными.

— Ты точно этого хочешь? Ты столько лет отказывался жениться. Что изменилось?

— Ты. Я. Все.

— Кит, я люблю тебя. Я хочу стать твоей женой. Но ты должен быть полностью, стопроцентно уверен. Ведь если мы поженимся, то навсегда.

— Женщина, какая же ты настырная… — пробормотал он, усаживая ее к себе на колени. Жар ее попки и согревал, и возбуждал его. — Ты говоришь, что любишь меня, но отказываешься становиться моей любовницей. Разве брак не то, чего ты хотела?

Она закусила губу.

— Когда один человек любит другого, то он заботится о нем и ставит его нужды выше своих. Я не выйду за тебя, если через год ты от меня устанешь или поймешь, что не создан для брака. Я не буду одной из тех жен, которых ссылают на континент или запирают в деревне, потому что они осточертели своим мужьям.