Невеста - Маделин Уикхем

Саймону невольно вспомнился тот летний вечер, когда он сделал Милли предложение.

Она повела себя именно так, как полагается: чуть-чуть всплакнула, чуть-чуть посмеялась, ахнула от восторга, увидев кольцо… Но о чем она думала на самом деле?

Может быть, смеялась над ним? Воспринимала ли их помолвку всерьез? Разделяла ли вообще его взгляды?

Несколько минут Саймон лежал неподвижно, от горя не в силах пошевелиться. Он терзал себя, мысленно представляя Милли, стараясь неким образом соотнести то, что ему стало известно, со своими воспоминаниями о ней как о его невесте. Прекрасная, очаровательная, нежная. Скрытная, нечестная, двуличная. Причем она, по-видимому, даже не осознает, что натворила. Считает брак с другим мужчиной пустячным делом, которое можно выбросить из головы и забыть.

В нем снова проснулись гнев и боль. Саймон сел и попытался привести мысли в порядок, отвлечься. Раздвинул шторы и, не обращая внимания на замечательный вид из окна, начал торопливо одеваться. Надо с головой уйти в работу. Начать все заново и преодолеть себя. На это потребуется время, но он справится.

Саймон сбежал вниз по лестнице в столовую. Гарри сидел за столом.

- Доброе утро,- поздоровался он, выглядывая из-за газеты.

- Доброе утро.

Саймон подозрительно покосился на отца, готовый уловить в его голосе презрение или издевку.

Однако во взгляде Гарри, похоже, было лишь искреннее участие.

- Ну, так ты расскажешь мне, что все-таки произошло?

- Свадьба не состоится.

- Я уже понял. Но почему? Ты не хочешь говорить?

Саймон молча потянулся за кофейником. Вчера он ворвался в дом в бешенстве, слишком разгневанный и униженный, чтобы с кем-то общаться. Он до сих пор ощущал и гнев, и унижение; ему по-прежнему хотелось, чтобы о предательстве Милли никто не знал. С другой стороны, все равно бремя страдания нести ему в одиночку.

- Она уже замужем.

Послышался шелест - Гарри Пиннакл резко отшвырнул газету.

- Замужем? Господи боже, за кем?

- За каким-то американским гомиком. Они познакомились десять лет назад. Ему надо было остаться в стране, поэтому она в виде одолжения вышла за него замуж. В виде одолжения!

- Слава богу,- с облегчением вздохнул Гарри.- Я уж думал, и правда замужем.- Он глотнул кофе.- Так в чем проблема? Она что, не может получить развод?

- Проблема? - Саймон изумленно вытаращил глаза.- Проблема в том, что она мне солгала!

В том, что я больше не могу ей доверять. Я считал ее одним человеком, а она оказалась совсем другим.

Некоторое время Гарри молча смотрел на сына.

- И это единственный повод все отменять? Один только факт, что Милли вышла замуж за какого-то там хитрого гомика, причем десять лет назад?

- Разве недостаточно?

- Конечно недостаточно! - вышел из себя Гарри.- Совершенно недостаточно! Я думал, у вас действительно произошло что-то серьезное.

- Произошло! Она солгала мне.

- Знаешь, ничего удивительного, если ты так реагируешь.

- А как я должен реагировать? Наши отношения строились на доверии. Отныне я не могу ей доверять.- Саймон закрыл глаза.- Все кончено.

- Черт побери, ты кем себя возомнил? Архиепископом Кентерберийским? Ну солгала, и что? В конце концов, она же сказала тебе правду.

- Только потому, что у нее не было выхода.

- Какая разница?

- Такая, что прежде у нас все шло идеально! - в отчаянии выкрикнул Саймон.- Прекрасно! А теперь все рухнуло!

Господи, сколько можно быть ребенком! - загремел Гарри так, что Саймон от неожиданности вздрогнул.- Тебе давно пора вырасти! Хоть раз в жизни, пожалуйста, прекрати вести себя как избалованный капризный сопляк! Твои идеальные отношения оказались не такими идеальными. Ну и что? Разве это означает, что их надо разорвать?

- Ты не понимаешь.

- Еще как понимаю. Ты хотел бы греться в лучах идеального брака, кичиться идеальной женой и детишками и злорадствовать, глядя на остальной мир, так? А сейчас, обнаружив изъян, не можешь этого вынести. Придется, Саймон! Ты должен это вынести! Потому что в мире полно изъянов. Если уж начистоту, лучше девушки, чем Милли, тебе не найти.

- Ты-то как берешься судить?- огрызнулся Саймон, вставая из-за стола.- Что, черт побери, ты знаешь о счастье в личных отношениях? Почему я должен прислушиваться к твоим словам?

- Потому что я твой чертов отец!

- К сожалению! - со злобой бросил Саймон.

Он пнул табуретку, развернулся на каблуках и широким шагом вышел из столовой.

Гарри молча смотрел вслед сыну, бормоча под нос ругательства.

В девять часов в дверь позвонили. Изабел, только что спустившаяся в кухню, скорчила недовольную гримасу и, прошлепав в коридор, открыла парадную дверь.

Перед домом припарковался огромный белый фургон, а на крыльце стоял мужчина в окружении объемистых коробок.

- Доставка свадебного торта. На имя Хэвиллов.

- О господи! - воскликнула Изабел, испуганно глядя на коробки.- Господи боже.- Нагнувшись, она приоткрыла одну из картонных крышек: из коробки виднелась белая глазурь и кусочек сахарной розочки.- Послушайте, большое спасибо, но у нас немного поменялись планы.

- Неправильный адрес? - наморщил лоб мужчина и скосил глаза на бумажку.- Бертрам-стрит, дом номер один.

- Нет, адрес верный.

Она с тоской посмотрела через его плечо на фургон. Сегодняшний день должен был быть радостным, полным предвкушений, нетерпения, суеты и последних приготовлений.

- Дело в том, что нам уже не нужен свадебный торт. Вы можете его забрать?

- Целый день возить эту груду? - Доставщик язвительно хохотнул.- Нет уж, извиняйте.

- Но нам он больше не нужен.

- Боюсь, дорогуша, это не моя проблема. Вы заказывали торт? Заказывали. Если хотите вернуть - обращайтесь в фирму. Будьте любезны, распишитесь вот тут.- Он протянул Изабел ручку.- Я выгружу остальные коробки.

- Остальные? Боже, сколько же их всего?

- Десять,- сверился с накладной доставщик.- Включая опорные стойки и дополнительные принадлежности.

- Десять…- недоверчиво протянула Изабел.

- Тортик не маленький,- заметил мужчина.

- Угу,- буркнула Изабел, глядя, как он забирается в фургон.- Особенно для нас четверых.

К тому времени, как Оливия вышла на лестницу, белые коробки уже аккуратно стояли в углу коридора.

- Я не знала, куда их деть,- пожала плечами Изабел, выходя из кухни.

Бросив взор на мать, она пришла в ужас. Яркая косметика на фоне мертвенно-бледной кожи пугала. Оливия крепко держалась за перила и выглядела так, будто вот-вот грохнется в обморок.