В том мире света больше - Иван Липунцов

«Повара узнают все сразу. Настоящий кладенец слухов. Почему я стал рыцарем?»

Гонген осушил очередной кубок. Постепенно на него вино стало оказывать влияние.

— Что-нибудь еще знаешь? — Почесал шею. — На какой срок остался и зачем?

— Сроки расплывчаты. Его императорское величество обозначил их так: «Когда тебе будет угодно, сэр Томас Блум». А когда ему будет угодно, знает только он один.

Гонген еще раз поразился осведомленности Луи. Для него будто и не было секретов вовсе. Настоящий шпион, способный своими знаниями чуть ли не торговать.

Время поджимало, а вино все сильнее и сильнее окутывало своими сетями. Сидеть и пить здесь можно бесконечно, но пора идти. Пора расслабиться по-настоящему.

— Ладно, спасибо, Луи, я пойду. — Встал Гонген.

— Ах, уже. Опять туда же? — Ехидно улыбнулся повар.

— Ты и об этом знаешь? — изумился Гонген.

— И не только я, сэр.

Гонген скривил недовольную мину и вышел из комнатки, что-то неразборчиво ворча.

Преодолев хитросплетения коридоров и залов дворца, Гонген вышел на улицу. Кругом стояли солдаты. Несколько раз мимо проходили гвардейцы, хохотавшие не понятно от чего. Наверняка подвыпили тайком, а теперь рассказывают несмешные истории.

Дойдя до врат первого кольца, Гонген встретил человека, которого совершенно не ожидал увидеть. Он меньше бы удивился присутствию императора Обты или бегающей всюду княжне Йони, хотя увидев здесь ее, старого рыцаря мог хватить удар.

Сливовый Человек с легкой ухмылкой приближался к Гонгену, появившись неожиданно из-за бочек, нагромоздившихся у арки.

— Сэр Гонген Смертоносец. — Наигранно вздрогнул. — Одно ваше имя вселяет животный страх окружающим.

«Ему-то что нужно?»

Слива отряхнулся, легким движением руки протер цилиндр, не снимая с головы, поднес пальцы к лицу, прищурился, всматриваясь в ногти.

— Цургар… простите, не помню полностью.

— О, вы уже оказали для меня непомерную честь, запомнив частично мое имя. Остальные друзья привыкли называть меня Сливой. Когда-то я обижался на такое прозвище. Но любовь к своему стилю превыше всего. — Отвесил поклон, не снимая головного убора. — Прогуливаетесь ночью?

— Решил подышать воздухом.

— А-а, намереваетесь вкусить плоды ночного города? Искренне понимаю и даже поддерживаю. — Ухмыльнулся, достал яблоко из кармана, откусил. — Я слышал, что у вас с сэром Томасом Блумом серьезные разногласия. Он утверждает, что вы воспротивились приказу ордена ради служения его императорскому величеству.

— Рыцарь Алой Гарды поклялся защищать императорскую семью и противостоять силам зла, угрожающим нашей империи, — оттараторил Гонген, мысленно проклиная чертового Томаса и надменного Сливого Человека. — Выбирая между потаканием высокомерности магистра и выполнению своего долга, я выбрал последнее.

— Честный и правдивый ответ, сэр Гонген Смертоносец, я ценю это. — Снова откусил яблока и зачавкал. — Что ж, не буду вам мешать, желаю удачно провести время. И помните, завтра вам выполнять свой долг.

«Вышел бы ты против меня на поле брани, молокосос».

Гонген смотрел в спину Сливового Человека. Наблюдал за тем, как он удаляется, как кидает в сторону недоеденное яблоко, как развевается его плащ. Гнев закипал в старом воине. Юнцы обращаются с лучшим мечником Масмара не просто как с равным себе, а как с тем, кто стоит ниже. Рука мертвой хваткой вцепилась в рукоять меча. С трудом Гонген заставил себя отпустить эфес и еще больше усилий понадобилось, чтобы продолжить путь. Он проверил карман, звякнул монетами и пошел дальше.

Звездное небо тускло освещало крыши высоких зданий. Множество окон, балок, колонн, балконов демонстрировали свои бесцветные силуэты, серые очертания архитектурных изысков. Вымощенная клинкером дорога слегка волнообразно вела между домов. Некоторые из них — совсем старые, плинфовые — не отличались особой высотой. Улицы не пустовали. Всюду ходил люд, где-то пели песни, кое-где устраивали представления заезжие кудесники и мастера иллюзий.

Гонген остановился и глянул на деревянную вывеску, освещенную лампой. Не мешкая, он вошел в бордель.

Внутри все украшено розами. Причем буквально. Стены исписаны любовными цветками и изображениями плотских утех. Вокруг Гонгена юлились полуобнаженные женщины, так и манящие отдать все свои деньги им. Некоторые разносили эль, вино, полугар. Многие посетители сидели за столами в углах. Гонген занял свое привычное место.

Старый рыцарь увидел много знакомых лиц. И от этого стало неуютно. Если заметил он, то его и подавно. Приходил Гонген сюда, тем не менее, весьма часто. В последнее время даже слишком зачастил. С чем это связано, объяснить толком не мог.

Найдя свой излюбленный товар, Гонген отправился наверх, в одну из комнат. Пора расслабиться по-настоящему.

Гонген проснулся от резкого шума. Что-то упало, снизу доносились недовольные возгласы. Шаги. Много ускоренных шагов. Много людей топало.

Старый рыцарь изумленно осмотрелся вокруг. Он лежал на кровати, рядом с ним на месте той самой рыженькой Анны свернулась клубочком какая-то девчушка. На его ногах лежал паренек, совсем мальчишка, ребенок. Еще одна малютка разлеглась рядом с кроватью.

— Какого черта здесь происходит?! — рявкнул Гонген.

Дверь выбили и в комнату ввалились солдаты с обнаженными мечами.

— Схватить эту тварь! — скомандовал один из них.

Остальные тут же принялись исполнять приказ. Гонген хотел было что-то сказать, объяснить, вымолвить хоть слово. Машинально рыцарь потянулся к мечу. Там, где он его оставил, верного друга не нашлось. Более того, одежда из комнаты тоже пропала.

— Прочь от меня! — крикнул Гонген и попытался ближайшему солдату дать в морду.

Рыцаря схватили, заломили руки, ударили под дых, потом по лицу и волоком потащили к двери. По лестницам спустили как мешок. Встать и удрать Гонген не смог. С разбитым окровавленным лицом он успел только глянуть вперед и слегка приподняться. Солдаты тут же прервали жалкие потуги Гонгена стальным носком сапога.

Обмотав рыцаря какой-то простыней, вытолкнули его на улицу. Народ вокруг ржал и указывал пальцами на опозоренного воина. В него кидали всякими протухшими и скверно пахнувшими отбросами. На попытки что-либо сказать, Гонген получал либо кулаком в лицо, либо под дых. Ошалевшими глазами он смотрел на первое кольцо, на высоченную стену, обросшую небольшими кабинками-комнатами, своеобразными домами, как плющ. Стража и гвардейцы озадаченно поглядывали на Гонгена, скрывая свои мимолетно брошенные взгляды.