Unknown - Unknown

Он что, смеется надо мной?!

— Майкл, — я натягиваю кожу на его набухшем члене, от чего его бедра дергаются. Ммм…В этом раунде победят оба. — Пожалуйста.

Не тяни. Иначе я буду выть всю ночь, как кошка, и не дам тебе спать.

— Скажи это так, чтобы я поверил тебе, — он провел языком по моей ягодице, и шлепнул со всей дури. Я прогнулась, прижавшись грудью к его прессу. Он застонал сквозь зубы, реагируя на мое тело.

— Я хочу его, — промурлыкала, облизывая нежную головку. — Ты очень сладкий.

Я повернула ключ в клетке со зверем, и не прошло и секунды, как он выбежал на волю.

POV Майкл

Как только я услышал ее последнюю фразу, я резко сдвинул Мику к своим бедрам. Сел, придерживая ее за талию. Взял в руку влажный после шикарного минета член и уперся им в ее дырочку.

— Майкл, ну...

— Сдаешься? — сил моих не было уже терпеть, но я не мог остановить эту игру.

— Не сдаюсь, но… — она сама начала опускаться на меня, и тут уже у меня отключился разум. Черт возьми, какая узкая. — Умоляю тебя, возьми меня.

Мика очень пожалеет о своих словах. Знаю, что пожалеет. Возможно, она сделает вид, что не говорила их. Плевать.

Одним мощным ударом я вхожу в нее по самые яйца. Она кричит, принимая в себя мои размеры.

— Твою же мать… - нет слов, одни ругательства и комплименты этой девушке. — Такая горячая.

— Да…мне так приятно, — щебечет она, сквозь рванные стоны, от чего мне самому хочется стонать. Но я рычу и единственное, о чем жалею, когда хватаю ее за упругие сиськи, так это то, что не вижу, как они трясутся, и ее…глаз. Я хочу видеть лицо Мики. Хочу видеть, как она кончает на моем члене, захлебывается от удовольствия, которое я ей доставил.

— Малыш, давай, попрыгай хорошенечко, — я толкаюсь в нее, чувствуя, как она вращает своими бедрами, а потом разгоняется и двигается на мне так быстро, что я понимаю, что долго не протяну.

— Да, вот так, маленькая… — я хлопаю ее по заднице, а затем поглаживаю бедра, живот, груди, все до чего могу дотянуться. Все, что попадается под мои пальцы. Она выгибается в моих руках, я чувствую, что она на грани, по ее крикам и вздохам.

Я выскальзываю из нее, от чего она разочаровано хнычет, но через две секунды ставлю ее на корточки и снова погружаюсь в влажную горячность.

— Быстрее, Майкл…быстрее…

— Да, вот так. Все для тебя, моя девочка, — слова вырываются сами собой, и после них Мика с криками начинает сжиматься вокруг моего члена.

Она орет мое имя, ее губы ласкают его, я нагибаюсь к ее лопаткам и захватываю кожу на них зубами, чувствуя, как энергия копится во мне, чтобы взорваться.

— Майкл, Майкл… — спускаю в нее все до последней капли, прижимая ее попку к себе медленными последними, но четкими толчками.

Из груди вырывается хриплый протяжный стон, я не контролирую себя, пока изливаюсь в нее.

Наши тела содрогаются в унисон, пот струится по нашим обнаженным скользким телам.

Несмотря на весь мой многолетний опыт, мне кажется, это самый охренетительный оргазм в моей жизни. Настолько, что я даже выходить из нее не хочу сразу.

Мне кажется, если я этого не сделаю, я снова стану твердым, и мы сможем повторить это…

POV Мика

Я кусаю губы до крови, ощущая, жар Майкла в своей киске. Слишком горячо.

Слишком не похоже на меня.

Меня трясет несколько добрых минут, я просто не могу успокоиться, падаю на пушистый ковер и полностью расслабляюсь, пока он поглаживает руками мое тело, не упуская возможности пощипывать бедра.

Он все еще внутри.

Не выходи, не выходи…

Майкл вышел.

— Ух, как это выглядит… — он пальцем провел по моим нижним губкам, в его голосе звучало благоговение.

Сознание еще не вернулось ко мне. Мне сложно говорить. Майклу, судя по его дыханию, тоже.

Сегодня произошло столько всего…хочется просто отдаться в его обьятия и заснуть, утопая в его теплоте. В полной безопасности.

Я поворачиваюсь к Майклу, находя в себе силы привстать. Опираясь руками на ковер, я придвигаюсь к нему и прикладываю палец к его губам.

Наши взгляды встречаются, и мне кажется, столько всего в наших глазах…

Я вижу, как он начинает закрываться. Как маска холодности и равнодушия возвращается на прежнее место.

Или я ошибаюсь. Может, я просто боюсь этого.

— Тсс, — прошу я, проводя пальцем по его губам.

Они приоткрываются, серые глаза смотрят на меня с недоумением. Наши грудные клетки до сих пор тяжело понимаются и опускаются.

Я откидываюсь на ковер, поманив его к себе пальцем. Его губы дрогнули в понимающей усмешке.

— Иди ко мне, — просто прошу я, понимая, что все-таки я проиграла в этой борьбе. Я умоляла. Я просила. Я говорила…

Пожалуйста.

Я протягиваю руку примирения. Хотя бы на одну ночь. Потому что у меня нет сил бороться, да я и не хочу, когда только что испытала то, что на физическом уровне никогда не испытывала. И на эмоциональном тоже.

Я просто сама боюсь себе в этом признаться.

Майкл опускается ко мне, его губы опускаются к моим. Я тянусь, чтобы поцеловать его, но он уворачивается от поцелуя, и тогда я просто потираюсь своим носом об его нос.

Он выдыхает.

Ему трудно что-то чувствовать. Это видно даже по его лицу.

Его рука ложится на мою талию, и, укладываясь на ковер, он закидывает меня на себя.

Одну ногу я поджимаю, устраиваясь бедрами на его бедрах.

Так тихо, что я даже шум океана слышу. Но только за нашими вдохами. Я закрываю глаза и кладу голову ему на грудь. Прямо на шрам, под которым быстрыми, ритмичными толчками поет его сердце.

ГЛАВА 22

POV Майкл

Я всегда просыпаюсь рано утром. На пляже собираются чайки и начинают голосить так, что продолжать спать невозможно.

Но этим утром меня разбудило не только это.

Меня разбудил шок.

Мика сплелась со мной так, что я с трудом мог понять, как мне теперь выбраться, чтобы не разбудить ее. А мне этого очень не хотелось.

И вставать — тоже.

Тем более тогда, когда ее рука лежит чуть ниже моего пупка, а волосы щекочут грудь. Она так вкусно пахнет. Такая теплая. Кончики ее локонов задевают мое лицо и я могу уловить фруктово-ягодный запах ее волос и тела.

Маленькая Мика. Малышка…тес-на-я.

Так, хватит. Пытаясь побороть возбуждение от ощущения ее бархатистой кожи, аккуратно расцепил нас. Она что-то тихо простонала и начала причмокивать губами во сне.

Черт.

Не смотри на нее. Не смотри…

Я еще не решил, что мне со всем этим делать. А вот сердце было в экстазе. Давно я не чувствовал такого прилива сил и бодрости. Я ощущал себя абсолютно здоровым. Полноценным. И это убивало…С чего вдруг это стало зависеть от секса? Я не знал.

От близости именно с ней? Не хотелось верить в эту чепуху.

Кажется, Мика так устала, что спала очень крепко. Я подхватил ее на руки и уложил на кровать, накрывая одеялом. Я бы не отказался, чтобы она лежала голой, но так она слишком быстро почувствует, что меня нет рядом и очнется.

Несмотря на то, что после операции мне пришлось закончить дружбу с утренним кофе, иногда я не мог отказать себе в стаканчике латтэ. К тому же пятнадцатиминутная пробежка до ближайшего Starbucks — это идеальное начало дня.

Наспех умывшись и одевшись, я вышел из дома, плотно заперев Мику на замок. Не убежит.

Я побежал в сторону кофейни, врубив на телефоне Calvin Harris – My Way. Периодически приходилось здороваться со знакомыми — все, как всегда: Тедд вышел выгуливать собаку, соседка Рейчел занимается йогой на заднем дворе.

Я забежал в кофейню, и заказал себе Тыквенный латтэ, старательно пытаясь понять, что нужно Монике. Может, она не любит кофе?

— Сэр, вы определились с заказом?

Я пялился на меню, задерживая в очереди других посетителей, и не знал, что заказать Мике. Идиот.

— Сэр, это весь ваш заказ? — настойчиво, но вежливо поинтересовалась милая девушка, стоявшая по ту сторону кассы.

— Пряный чай «Латтэ», — сказал первое, что пришло мне в голову. Слова сами вырвались, прямо как тогда в больнице, когда я потребовал с медсестры арахисовую пасту.

Какое-то несвойственное мне спокойствие разливалось по моим венам. Гармония. Такое чувство посещает меня, когда я что-то долго ищу и, наконец, нахожу это…

Я впервые проснулся с девушкой, но что куда более удивительно — я не собирался от этого отказываться. В глубине души я злился, сопротивлялся этому факту, но уговаривал себя остаться честным хотя бы с самим собой: это просто крышесносный, бешенный секс, а, может, что-то большее…это неважно.