Unknown - Unknown

Если так пойдет и дальше, я больше не смогу строить из себя дерьмо, и сам кинусь вылизывать ее с ног до головы.

Сладкая она там? Не было никаких сомнений.

Не знаю, как я оказался около нее. Не знаю, как это все произошло, но я подошел к Мике, положил руки на ее плоский живот. Прижался к ее спине, пока мои руки поползли к влажным намыленным соскам.

Гребанный. Ад.

Мой член принял вертикальное положение быстрее, чем я мысленно поимел Мику.

Конечно она закричала.

Меня было трудно оторвать от ее тела, и плевать, что я промок в одежде до нитки. Она оттолкнула меня, и я, словно, вышел из забвения.

— Какого ты вообще смеешь ко мне прикасаться? — она отвернулась, наспех смывая с себя мыльную воду. С ближайшей петли она сдернула мое полотенце и обмотала себя им.

— Это мое полотенце.

— Это моя, сволочь ты, грудь! — она возмущалась, но я прекрасно видел, чего она хочет.

— Ладно, забудь, — встряхнулся, хотя это ни черта не помогло. Хотелось расстегнуть ширинку и немедля освободить член. — Я принес тебе чистую одежду.

На ее шортах и топе было немного капель кофе. И прикосновения ублюдка.

— Забудь?! Ты спас меня от маньяка, чтобы занять его место?! Майкл, хватит! Мне надоели эти игры. Оставь меня в покое!

— Ану молчать, — не выдержал, сдернул с нее полотенце, на что Мика ударила меня по голове шампунем. Я ей так ударю…по жопе.

— Ма..

— Молчать! — остановил ее, прощупывая синяки на животе. Кожа девушки покрылась мурашками.

— Это от холода!

— Конечно-конечно, — я пригладил ее синяк, припухлости не было. Но намазать стоило. У меня бывали синяки после боев, поэтому у меня в ванной хранился целый арсенал гелей.

— Я хочу видеть на твоем теле только те синяки, что оставили мои руки, — я аккуратно приложил прохладную мазь к синеватому отеку. Медленно поглаживая, втер крем в нежную кожу.

— Ах, — ноги Мики подкосились, и всего лишь на секунду она откинула голову назад. Как сладко это было.

— Майкл, неправильно… — она облокотилась на стену, словно на какие-то минуты обнажила передо мной свои чувства. Будто была не в силах устоять передо мной, перед моими прикосновениями.

Вот она. Настоящая Мика. Кусает губы, изнывая от вожделения по мне.

— Неправильно сопротивляться, маленькая Мика. Ты мне должна, — давил я, растирая мазь около пупка. Она втянула воздух так сильно, что показались ребра. Тоже подбитые тем мерзавцем.

— Спиной повернулась.

— Неа, — слабым голосом прохныкала она, я резко развернул ее сам, смачно шлепнув по заднице.

Не смог удержаться. Не смооооог.

— Боже, Майкл, ты издеваешься…

— Не слышу тебя, — я провел пальцем по ее хребту. Здесь тоже был синяк. Слабый. Но мне нужен был предлог, чтобы полюбоваться ее задницей.

Я посмотрел вниз, на круглых ягодицах застыли влажные капли воды.

Я знал, что будет, если я дотронусь до них хотя бы кончиком языка. Мика будет биться в конвульсиях и умолять меня трахнуть ее.

Я сделаю это. Позже.

Плавно раздвигаю ее ягодицы, слегка нагнув Мику.

— Майкл… — несвязно бормочет она, за что получает еще один шлепок по попке.

Отлично. Это то, что я хотел видеть. Влажную девочку Мики…мне же нужно было убедиться, что я не «насилую» ее, как маньяк, как она говорит.

Ее тело поет мне о том, что наш секс, как бы она не сопротивлялась, как бы ненавидела меня, как бы не желала мне сгореть в мучительном котле ада…она хочет меня ничуть ни меньше, чем я ее.

POV Мика

С Майклом я забывала обо всем. Когда мы были вместе, жизнь напоминала мне игру, в которой я в любой момент могла оступиться.

Острота всех этих ощущений позволяла мне забыть все плохое и все хорошее. Уловить только один момент, который имеет значение — «сейчас».

Насладиться ненавистью, которой я сейчас упиваюсь. Страстью. Нежностью, которую я испытываю к нему, когда он ласкает мою кожу едва-едва касаясь пальцами.

Было в его касаниях какое-то тонкое искусство. Он, как художник, то нежно вел кисть по холсту, то рисовал в забвении, разбрызгивая краску во все стороны.

— Это то, что я и хотел увидеть, — в голосе Майкла звучит такая похоть, от которой кровь стынет в жилах. Я отчаянно сжимаю ноги, но он раздвигает мои ягодицы еще сильнее. Я почти готова впиться в кафель передо мной и царапать эту несчастную стену.

— Майкл, уб-бери р-рукиии, — хнычу я, но моя речь несвязна, потому что, когда он дотрагивается до меня так уверенно, так властно, я просто теряю самообладание.

Чувствую себя грешной, развязной и падшей. Доминик. Я не могу так поступить с ним. Я не могу изменить собственному мужу из-за того, что меня пленят прикосновения Майкла. Это минутная страсть, это чистая похоть. Здесь нет ни любви, ничего прекрасного…я не должна…

О, Боже. Голова пустеет, как только я чувствую язык Майкла меж своих ягодиц, и мне кажется, что я умираю от желания.

— Хочешь ты этого или нет, но я буду единственным мужчиной, который будет тебя насиловать. И ради этого я сотру в порошок всех, кто посмеет до тебя дотронуться, — его шепот еще больше обжог мою кожу, а ловкий язык Майкла скользил в моей дырочке.

Я сдерживала стон до тех пор, пока чуть не лопнула, и, наконец, с шумом выдохнула и застонала.

Боже, ну, так нельзя…

Неужели я позволю себе постелиться под него, просто потому что он сильный, уверенный в себе и самый сексуальный мужчина из всех, кого я знаю?

Его «ревность», которую он скрывал под хамоватым чувством собственичества, возбуждала почти так же, как и его действия.

— Давай, маленькая Мика, — его руки разминали мои ягодицы. — Признайся, что тебе нравится.

Я чуть не упала, когда почувствовала его язык еще глубже. О, да…

— Ты всегда будешь для меня тем, от кого я хочу держаться подальше!

Нужно свести все на «нет». Чем все закончиться? Да, у нас будет секс, который я никогда не забуду, я буду прижиматься к нему, ища любви и ласки…и что найду? Лишь скалу из стали, которая получит свое телесное удовлетворение, и отвернется от меня. А вспомнит только тогда, когда у него снова зачешутся яйца.

Разве я могу хотеть таких дешевых отношений после всего того, что я испытывала с Домиником? Чего-то настоящего. Наши отношения были завязаны далеко не на страсти. Но он был для меня другом, стеной, родным домом.

Эмоциональная связь с Ником гораздо глубже, чем желание к Майклу. И все-таки Майкл заслужил мое доверие тем, что всегда был рядом в нужную минуту.

Я смотрю на свое кольцо и понимаю, что он никогда не простит меня за все это. Доминик не простит, что я так быстро забыла его. Это не правда…но сейчас, когда я истекаю в руках Майкла, это выглядит именно так.

Ну, почему меня так тянет к нему?! Почему?

Когда я поворачиваюсь к Майклу, он уже без футболки. Его плечи расправлены, а на груди красуется тот самый шрам, который ведет путь к его сердцу. Меня будто бьет током, и я полностью попадаю в его плен.

— Держаться подальше ты теперь будешь ото всех, кроме меня. Это тебе ясно? — Майк рывком притягивает меня к себе, наша кожа соприкасается друг с другом. Из-за того, что я стою в ванной моя грудь находится почти на уровне его губ, и он не упускает возможности обхватить ее зубами.

— Я не твоя собственность, — рычу, отталкивая его.

— Ты моя должница, — парирует он, и наши взгляды встречаются. В его серо-голубых глазах я не тону — а падаю в бездну. А у меня жуткий страх высоты.

— Фу, какой ты циничный, — продолжаю бодаться с ним я и еще сильнее отталкиваю Майкла.

— Да. А еще самовлюбленный и эгоистичный. Поэтому ты будешь от меня без ума, и после этой ночи ты будешь принадлежать только мне, Мика. Ты уже принадлежишь. Со времен школы.

Возмущение внутри меня нарастало. Из-за его раздутого самомнения так хотелось его обломать. Что стало практически невозможным, потому что низ моего живота был окутан пламенем, который разливался по всему моему телу.

— Пошел к черту! Я…

— Хватит использовать свой язык просто так, я найду ему более достойное применение, — он усмехнулся и стянул с себя джинсы вместе с боксерами.

Ох. Из моей груди вырвался рваный неудержимый стон, когда я увидела, как пружинит его член. Блестящая красная головка гордо обнажилась, а пирсинг на кончике подрагивал от его пульсации.

— Ты хочешь мой член, не так ли? — нагло интересуется он, и мне хочется его придушить. Я киваю головой.

Утвердительно.

Я правда это сделала?