Меч и щит - Виктор Федоров

То есть меч ударил как положено, точно по каменной шее, но не оставил и царапины. Да и сам болван от моего удара даже не шелохнулся. Единственное, чего я добился своим ударом, так это нового взрыва мерзкого хихиканья:

— Да, ты не такой, как другие рыжие, хотя и похож на них. Орк был таким же лобастым и скуластым, с такой же ямочкой на тяжелом подбородке. Вот только глаза у него были другие — лиственно-зеленые… У тебя глаза скорее как у Валы, огненно-золотистые, да, цвета червонного золота. Ты, случайно, не ее потомок, а?

— Откуда мне знать? — не моргнув глазом соврал я. — Ведь с тех пор минуло… сколько, собственно, лет ты тут простоял?

Я не поддался гневу, не осыпал болвана бесполезными ударами. Тут явно требовалось какое-то иное решение. И время для его поисков, которого могло бы и не оказаться, если б я ляпнул, что я внук его Немезиды. Нет, прибегнем к хитрости и постараемся побольше выведать о противнике.

— Я же сказал, что это произошло со мной незадолго до Черного Тысячелетия, — раздраженно ответил гном. — Тот глупый маг говорил, что во всем Межморье отсчет лет ведут с начала этой эпохи. Надеюсь, за минувшие три века летосчисление не изменилось, кто бы там ни претендовал на гегемонию.

— Нет, с этим все по-прежнему. Сейчас две тысячи четыреста восьмидесятый год от начала Черного Тысячелетия.

— Значит, примерно столько я и простоял тут.

— Два с половиной тысячелетия? — недоверчиво переспросил я. — Откуда же мне тогда знать, не потомок ли я Валы? Я и отца-то своего никогда не видел. — Последнее было чистой правдой.

— А вот сейчас узнаем, потомок ты или нет. Если ты происходишь от нее, то без труда разгадаешь загадку о ком-то близком к ней, но вот о ком именно — точно не знаю, способностей не хватило определить, — нехотя признался он. — Итак, слушай Вопрос и дай Ответ, иначе в камень будешь одет. — Он перешел с койне на архаический левкийский и прочел нараспев, самым настоящим каменным голосом:

Что Тело с Душою рядомСтоят в йулальном миру,Всяк знает, но кто ТриадуСоставит с ними одну?Ее из огня и воздуха,Равно — изо льда и земли,Создала, не зная роздыха,Та, пред кем боги в пыли.Она пройдет по Межморью,Как демон среди людей,Кому-то на радость и гореРодит четырех дочерей.А после покинет Крепость,Вернется в родимый дом.Но может — какая нелепость!Явиться в обличье ином.Они триедины в целом,Тело, Душа и Дух.Каждой служит уделомСфера из разных двух.Этих богинь великихКаждый обязан знать.Сумей, перечислив Лики,Их имена назвать.

Гном умолк. Я тоже хранил молчание, не видя никакого смысла поступать иначе. Так мы и помалкивали на пару. Гном не выдержал первым:

— Ну?

— Что «ну»?

— Ну и что ты на это скажешь?

— Ну что я тут могу сказать, — прикинулся непонятливым я. — Я вообще-то не большой знаток древнелевкийской поэзии, но прочитанное тобой явно не относится к ее лучшим образцам, да и рифма в тогдашних стихах левкийцев напрочь отсутствовала. Но правде говоря, она и теперь встречается там нечасто.

— Поразительно, — задумчиво произнес гном, — как долго действует у них Запрет Зекуатхи, хотя о нем уже никто толком не помнит.

— Кто такая Зекуатха? — спросил я, втягивая гнома в разговор. — И что это за Запрет?

— Не она, глупец, а он, — снова захихикал карлик. — Это был самый великий из богов, Хозяин Худокалы, Могучий и Мудрый. Когда боги поселились в Худокале, они не говорили с людьми на своем языке, так как не желали, чтобы те стали могущественными магами. Но любой язык, на котором они разговаривали, делался божественным, и всякий умеющий слагать стихи мог стать великим чародеем, лишь бы не был чужд складу и ладу. Вот потому-то Зекуатха и запретил людям рифмовать и обрушивал кары небесные на любое государство, где не накинули железную узду на поэтов и магов, ибо подозрения богам внушали и те и другие. Но полностью задавить нас они, разумеется, не могли. Ведь цари, даже преследуя нас, все-таки прибегали иногда к нашим услугам и укрывали нас от гнева богов в глухих пещерах Баратских гор…

— Так что же стало с этим Зекуатхой? — полюбопытствовал я.

— Да то же, что и со всеми прочими богами, — зло ответил гном, — а ведь я так на них надеялся! Думал, против их мощи какой-то там демонессе не устоять. Как я ловил тогда всякий слух о делах божественных! И каким ударом стало для меня разрушение Худокалы! Я же так надеялся, что с гибелью Валы ее чары развеются, но нет, не боги ее уничтожили, а она уничтожила богов. Всех — и тех, что сидели в Худокале, и тех, что бродили но миру. Ни одного не пропустила и никого не пощадила. Дым пошел над всем миром, грохот даже до меня докатывался. А потом она, видать, сочла, что навела тут «Порядок», и убралась восвояси, и мне оставалось только ждать ее возвращения да задавать Вопрос, который мне удалось-таки извлечь из нее, пока она околдовывала меня. Мне почему-то кажется, что если найдется Ответ на него, то чары Валы спадут и я обрету свободу, не дожидаясь второго пришествия демонессы. Ты можешь его дать?

Я понял, что отвлечь гнома не удастся, поиск ответа на вопрос Валы стал для него за долгие века навязчивой идеей. Требовалось как-то сманеврировать.

— Ну не ждешь же ты, что я так вот, с ходу, его выдам? — деланно возмутился я. — Тут надо подумать, поразмыслить, прикинуть…

— Пожалуйста, пожалуйста, думай сколько угодно, но только за бугор тебе не уйти, — заявил цверг, — и, пока размышляешь, помни — с голоду умереть я тебе не дам.

Последнее обещание мне почему-то не понравилось, так как я сомневался, что цверг станет заботиться о моем пропитании.

— Это так любезно с твоей стороны, что я даже не нахожу слов, чтобы выразить свою благодарность… кстати, кому? Ты ведь так и не представился. Как тебя зовут?

— Надеешься получить власть надо мной, вызнав мое имя? — знакомо захихикал гном. — Глупец! Еще не родился маг, который одолеет меня, защищенного заклятием Валы. А зовут меня Ашназгом, хотя зачем тебе знать имя какого-то отесанного болвана?

— Ну, не могу же я все время обращаться к тебе «Эй», — разумно объяснил я. — Я вот что хотел узнать, Ашназг: можно еще задавать тебе вопросы?

— Сдается, ты просто тянешь время, но почему бы и нет? Все равно тебе отсюда не сбежать, а мне спешить некуда. Спрашивай.

— Каким образом ты получил от Валы вопрос-заклятие? И откуда знаешь, что в нем говорится о ком-то, близком ей?

Спрашивал я вовсе не из праздного любопытства. В моей голове забрезжила догадка, связанная с другими заклинаниями, с которыми мне однажды пришлось столкнуться. Но если я ошибаюсь… Судя по настроению гнома, второй попытки он мне не даст, так что лучше не говорить лишнего.