Ворон - Эдгар Аллан По

даже пародии. До этого момента Эдгар По, уже двадцать лет писавший стихи, был известен как журналист, редактор и литературный критик. Теперь Америка признала его как поэта. В глазах читателей сделался «тот самый По, который сочинил „Ворона“».

Смерть прекрасной молодой женщины и связанные с этим переживания героя (или поэта) – один из постоянных мотивов в поэзии Эдгара По. «Ворон» знаменует решительную перемену в разработке указанного мотива. Никогда, ни в одном из предшествующих стихотворений поэт не демонстрировал столь жестокого страдания, причиняемого воспоминаниями об умершей возлюбленной. Чтобы оценить характер и природу сдвига, следует сосредоточиться на трех содержательных элементах, определяющих «эффект» подобного рода стихотворений. Мы имеем в виду образ умершей возлюбленной, воспоминание о ней и размышление о смерти. Образ возлюбленной в ранней лирике По наделен, как правило, именем и некоторыми чертами внешности. Вместе с тем он – условен. Не случайно установление прообраза поэтических «героинь» – хлопотное занятие, требующее обращения к свидетельствам современников, переписке Эдгара По и т. п. (Альбомные стихи, разумеется, не в счет.) Соответственно и тоска поэта, вызываемая воспоминаниями, носит условно-поэтический характер, а сами воспоминания лишены трагической безысходности. Все это связано с не вполне сформировавшимися, нередко фантастическими представлениями молодого По о смерти и «посмертном бытии». В его сознании, отказавшемся принять окончательность смертного небытия, смешивались христианские, мусульманские и буддийские мифы, новомодные «открытия» в сфере психофизиологии и собственные дерзкие, хоть и безосновательные домыслы. Во всех вариантах, с какими мы встречаемся в стихотворениях По, фундаментальная идея – неокончательность смерти. Иногда это «посюстороннее» функционирование сознания умершей героини, которая продолжает «ощущать» реальность, хотя и другими, неизвестными нам органами чувств; иногда – сверхъестественное бытие «души», продолжающееся столько, сколько умершую помнят живые; иногда гранью между жизнью и смертью предстает не смертный час, а момент захоронения… Но в любом случае смерть мыслится как переход в иное состояние, а не как полное и окончательное исчезновение. Все это, вместе взятое, превращает смерть возлюбленной в «поэтический сюжет», рождающий разнообразные эмоции, но не трагическое отчаяние.

В «Вороне» читатель сталкивается с принципиально иной ситуацией. Здесь умершая возлюбленная – образ, не имеющий наполнения. Мы не знаем о ней ничего, даже ее имени, Линор – это имя, которое ей дали ангелы. Она всего лишь знак, расшифровать который поэт не может или не хочет. Мучительные страдания, переживаемые героем, вызваны не памятью об умершей возлюбленной, а невозможностью ее позабыть. Зачем же надо непременно ее позабыть? Из чего хлопочут Серафим, Ворон, лирический герой и сам Господь Бог?

Герой задает ворону вопрос: встретит ли он когда-нибудь «там» свою возлюбленную? Поскольку в стихотворении фигурируют небеса, ангелы, давшие ей имя Линор, Серафим, Галаадские горы и т. д., ответ напрашивается как будто бы сам собой: да! Однако такой ответ – самообман. Герой знает истину, а Ворон ее произносит: «Никогда!» Воспоминания оттого и мучительны, что в них нет надежды. И не напрасно герой алчет «непентес» – напитка забвения.

Слово nevermore производило на читателей столь сильное впечатление потому, что в контексте стихотворения имело смысл ужасный и по тем временам крамольный. Оно «отменяло» потусторонний мир и бессмертие души.

Оно делало смерть не только непостижимой и загадочной, но окончательной и бесповоротной. За ее порогом скрывалось Ничто! В некотором смысле Ворон, возглашающий «nevermore», может быть уподоблен мелвилловскому Белому Киту, символизирующему Вселенную без Бога, провиденциальных законов и морального смысла. Заметим, кстати, что Ворона и Кита в истории американской литературы разделяют всего шесть лет.

Появление «Ворона» – не просто дерзкая выходка поэта, кинувшего бомбу в традиционное миропонимание и взрывающего привычные духовные ценности. Оно есть следствие углубленных размышлений о судьбах материальной и духовной Вселенной, ведших Эдгара По к революционной космологической теории, предвосхищавшей открытия XX столетия. На этом пути, в конце которого стоит трактат «Эврика», опубликованный через три года после «Ворона», мысль поэта двигалась по двум направлениям: он пытался определить физическую и духовную судьбу отдельного человека и Вселенной и в обоих случаях предполагал (с душевным трепетом) полное и окончательное уничтожение. «Ворон» возник в процессе этих размышлений и трактует лишь один из аспектов универсальной проблемы, конечные очертания которой были не вполне еще ясны самому Эдгару По.

Острота эмоциональной действенности «Ворона» имеет еще одно объяснение, на сей раз чисто биографическое. В 1842 г. жена поэта – Вирджиния, которой было в ту пору двадцать лет, заболела чахоткой и вскорости умерла. Болезнь протекала тяжело, с горловыми кровотечениями и периодическими срывами в «предсмертное состояние». Слабое представление о том, что пережил поэт, можно почерпнуть из письма, написанного вскоре после смерти Вирджинии: «Никто не на деялся, что она выживет. Я распростился с ней навсегда и прошел через мучительную агонию ее утраты. Она отчасти поправилась, и я снова обрел надежду. Через год – новое кровотечение, и я опять прошел через все сначала. Примерно через год все повторилось. Потом еще, и еще, и еще… Каждый год я переживал агонию ее смерти…»

Как уже говорилось выше, образ возлюбленной в стихотворении практически отсутствует, и напрасно некоторые критики пытаются отождествить ее с Вирджинией, которая, к слову сказать, умерла спустя два года после публикации «Ворона». Но трагический жизненный опыт, упомянутый в его письме, несомненно сказался в эмоционально-психологической насыщенности стихотворения и способствовал достижению искомого эффекта.

93

Паллада (греч. миф.) – Афина Паллада – богиня мудрости.

94

Плутон (греч. миф.) – владыка подземного царства.

95

Серафим (др. – евр.) – ангельский чин, занимающий положение непосредственно над херувимами.

96

Непентес – египетское питье, утоляющее боль и печаль, дающее забвение.

97

Галаадские горы (библ.) – область в Древней Палестине, к востоку от долины р. Иордан.

98

Впервые опубликовано 21 февраля 1846 г. в нью-йоркском журнале «Evening Mirror». Посвящено и адресовано Френсис Сарджент Осгуд (см. комментарий к стихотворению «К Ф.»). Ее имя зашифровано в тексте стихотворения. Для расшифровки следует сложить первую букву первой строки, вторую – второй, третью – третьей… и т. д.

99

Диоскуры (греч. миф.) – Кастор и Поллукс, сыновья Леды и Зевса. В награду за братскую любовь Зевс сделал их созвездием Близнецов.

100

Профан (лат.) – не посвященный в мистерии. В переносном смысле – человек, не сведущий в чем-либо.

101

Авгуры – жреческая коллегия в Риме. Авгуры предсказывали будущее по полету и поведению