Россия 1917 года в эго-документах - Коллектив авторов

Солдат поздоровался с А[лександром] С[ергеевичем] и спросил, узнает ли он его, а когда А[лександр]

С[ергеевич] отозвался незнанием, то солдат рассказал, что в бытность А[лександра] С[ергееви]ча

земским начальником, солдат (не то чуваш, не то черемис) был в его участке заседателем в волости.

Солдат, дав А[лександру] С[ергееви]чу возможность возобновить, так сказать, знакомство, [стал]

спрашивать, имеет ли он (солдат) как раненый право на получение бесплатной подводы. А[лександр]

С[ергеевич] сказал, что вероятно имеет, но все равно при бывшей тогда невероятной грязи никто его

не повезет, а потому предложил солдату садиться с ним вместе, и таким образом они доехали до

Уржума (117).

Помнится, что солдат [был] выпущен из плена, как неспособный к военной службе. И А[лександр]

С[ергееви]ч начал расспрашивать его про бытность в плену и про то, где лучше живут, у нас или в

Германии. Солдат в очень ярких красках начал живописывать сельскую жизнь в Германии, указав в

качестве примера, на существование в германских мужицких избах пианино. Под конец

своего [601] рассказа солдат заговорил о том, что, так как теперь у нас живут, жить больше нельзя.

А для того чтобы сделаться такими же богатыми как германцы, нашему мужику надо оставить по

одной десятине, а остальное отобрать; «у нас через чур много земли».

2 февраля. Не смотря на праздник (118), мы с А[лександром] С[ергееви]чем опять работали: в

нашем присутствие снова был перемыт весь первый взвод, причем мы оба все время торчали около

мывших лошадей солдат: свой глаз алмаз.

3 февраля. Сегодня у нас семейный праздник – день рождения Риника.

По этому случаю Ларенька подарила ему коробку хорошего монпансье, а я (вернее оба мы) подарил большую разборную мельницу-ветрянку, сделанную Марцинковским (119). Мельница

доставила Ринику большое и длительное удовольствие, как тем, что он может особой ручкой быстро

вертеть крылья, так и тем, что мельница разбирается по частям.

С 4 часов вечера ему пошел 5-й год.

Утром я поехал к Родзянке за дровами и вернулся домой лишь в начале 2 часа. После обеда у нас

опять было мытье лошадей сулемой 2 и 4 взвода, а также лечение лишайных: у каждой лошади

[лечение] состоит [из] 4 стадий, причем одна пара [обрабатывается] серой (120), у другой бока

смазывают лишай йодом, а другая, за ними – креолиновой мазью (121).

4 февраля. Сегодня предстояло мытье сулемой лошадей в 3 взводе и оно состоялось, но

предварительно я съездил кой по каким делам в город и, между прочим, в городскую управу, где

увиделся с Пархоменко (122) и предложил ему взять на себя инициативу по устройству выставки

местного старинного народного искусства в г[ороде] Хороле и свои услуги по организации этой

выставки в качестве археолога.

Как-то раньше Пархоменко предлагал мне составить доклад о необходимости организации

городского музея, чтобы [602] доклад этот пошел на обсуждение городской думы. Доклада этого я не

писал, т[ак] к[ак] считал, что толку никакого не будет, а решил предложить устроить в помещении

реального училища (123) выставку, причем половина экспонатов наверняка останется и послужит

началом будущего музея.

Пархоменко заинтересовался моим предложением, поговорил с кем-то по телефону и предложил

мне приехать на завтра в 7 ч[асов] вечера в реальное училище, где будет очередное [603] заседание

родительского комитета, прозванное хорольцами ассамблеей.

5 февраля. Вечером я поехал в реальное [училище], прождал здесь целый час и наконец, увидел

Пархоменко. Еще через некоторое время он, потолковав кое с кем из преподавателей, потащил меня в

кабинет директора, которому я и изложил суть своего предложения. Директор (124), довольно

суховатый человек, изъявил свое согласие и просил меня в самом недалеком будущем написать ему

«прошение» (здесь я в душе прослезился), но [604] без лирик, изложив в нем подробно суть своего

предложения. По получении моего прошения, директор обязывался тотчас же написать со своей

стороны прошение губернатору (125) и попечителю учебного округа (126), чтобы оттуда и отсюда

поскорее получить разрешение и успеть приготовиться к выставке, время открытия предположительно

на пасхальной неделе.

Своему кучеру я наказал приехать позже, а между тем мой разговор с директором закончился рано.

Выйдя из реального [училища], я пошел [605] пешком (на встречу) несмотря на злейшую метель.

Недалеко от дома я встретил [606] Колычева, подававшего мне Серого (127).

6 февраля. Чудный день в смысле солнышка, но ветряный и холодный до безобразия. Кроме этой

чисто стихийной отравы на утро приключилась еще другая: ночью благодаря тому, что дневальный

спал, задавилась лошадь на хуторе Мирненко (128). Конечно, пришлось съездить и в акте и

А[лександру] С[ергеевичу] сказать, что лошадь пала от тромбоэмболических колик (129).

Вечером я принялся писать «прошение», но в виде украшения, на своем именном печатном бланке, пусть знает директор, что и мы не лыком шиты.

Вечером же я написал два закрытых письма, одно в Школу народного искусства императрицы

Александры Федоровны (130), с просьбой выслать программу, устав и т[ому] п[одобную] мишуру, касающуюся возникновения и деятельности школы, а второе в Департамент земледелия вместе с

просьбой высылки нормального устава народных сельскохозяйственных школ (131), отчетов об их

деятельности и вообще литературу о народном с[ельско]-х[озяйственном] образовании.

7 февраля. Вчера утром ко мне приезжал А. С. Депрейс. Он привез деньги для раздачи нижним

чинам. Эти деньги мы с Ларенькой после обеда раздали солдатам.

Ларенька прочитала мне сегодня после обеда [607] вслух «Степного короля Лира» (132), я слушал

с большим вниманием мастерскую речь Тургенева (133).

Сейчас только что окончил подсчет уток и гусей старого 1912–[19]13 г[ода] обследования. Уток в

Першинском к новому 1913 году [608] было 58, а гусей – 429, всех же хозяйств 348.

8 февраля. Утром поехал в город и купил там Лареньке две «рынки» (134) для варки супов и т[ому]

п[одобного], а себе 15 поливных и расписных тарелок.

Днем приехал из отпуска Боровиков (135), которого я ждал из-за задержки поездов, лишь к 20

числу. В свободное от поездки и […] работы время я сидел над разработкой статистического

обследования, а с 7 до 8 вечера беседовал с лазаретными солдатами о причинах и целях войны, чтобы, во-первых заставить их работать не за страх, а за совесть, и во-вторых – дать им возможность

разнообразить во времяпровождении.

9 февраля. Ездил днем в город, был там в отделении, где Деменко, по моему распоряжению, делал

осмотр лошадей на лишай и чесотку, виделся там с А[лександром] С[ергеевичем], а затем проехал на

почту сдать здесь мамочке (теще) (136) 125 р[ублей]. И под